Трения

   В течение первых двух месяцев после назначения нового визиря Али ибн Иса посещал резиденцию Хамида дважды в день. Постепенно его визиты стали реже; теперь он посещал своего начальника только раз в неделю. В начале 307 года Хамид окончательно потерял доверие халифа, фактически всеми государственными делами занимался Али. Деятельность визиря состояла теперь в ношении черной почетной одежды и появлении верхом на парадах и смотрах. Когда визирь присутствовал на приемах, Муктадир не обращал на него внимания и обращался исключительно к Али ибн Исе.

   Тогда визирь решил предложить проект налоговой реформы в провинциях Ирак, Ахваз и Исфахан. Он надеялся получить значительный прирост доходов и тем самым доказать свою компетентность и лояльность. В случае удачи это предприятие придало бы ему вес при дворе и оттеснило бы Али на второй план.

   Приводя свой план в исполнение, он, в присутствии халифа, обратился к Али ибн Исе с такими словами:

   – Ты забрал все управление империей в свои руки, и я остался не у дел. Ты даже не советуешься со мной, не советуешься ни по одному вопросу, но пришло время повелителю правоверных узнать правду. Ты теряешь каждый год четыреста тысяч динаров из-за неправильной системы сборов налогов в Ираке, Ахвазе и Исфахане. Здесь и сейчас я обещаю, что смогу собрать все те налоги и отчисления, которые перечислялись в казну, когда ты был визирем, и плюс к этому я обязуюсь собирать еще четыреста тысяч динаров ежегодно.

   – Я не могу одобрить это предложение, – ответил Али. – Халид пользуется репутацией жестокого эксплуататора. Он введет новые налоги и поборы. Эти хищнические методы, несомненно, дадут дополнительную прибыль на год или два, но исправление последствий займет десятки лет. Он подорвет хозяйство провинций на корню и вызовет недовольство народа правительством.

   Началась дискуссия, конец которой положил Муктадир, сказав:

   – Хамид предлагает увеличить доходы, от такого предложения нельзя отказаться, но если ты, Али, возьмешься взимать налоги с этих провинций на условиях, предложенных Хамидом, то я предпочту поручить это дело тебе.

   – Я государственный служащий, а не сборщик налогов, – ответил Али. – Это дело более привычно для Хамида, кроме того, это его идея. Я хочу только заметить, что его предложение может осуществиться только благодаря тому, что я в свое время сделал эти провинции процветающими, благодаря моей отеческой заботе об их населении. Сейчас зима, конец 307 года, и рассчитывать на увеличение доходов от разработки новых земель не приходится, откуда же тогда ждать прироста?

   Несмотря на эти аргументы, Муктадир наделил Хамида всеми полномочиями и взял с него обязательство перечислить в казну обещанную им сумму. Два чиновника покинули императорский дворец вместе.

   При составлении бюджета на следующий год Али ибн Иса приказал представить ему сведения о доходах, полученных с Ирака, Ахваза и Исфахана за последние три года: 303, 304 и 305-й. А надо заметить, что эти годы были самыми урожайными. Усреднив полученные данные, он внес в бюджет следующие цифры доходов, которые должны быть перечислены в государственную казну, по провинциям:



   С сельскохозяйственного Ирака и Ахваза – 33 000 000 дирхемов

   С общественных и конфискованных поместий – 8 800 000 дирхемов

   С Исфахана – 6 300 000 дирхемов

   ____________________________________

   И т о г о: 48 100 000 дирхемов



   Дополнительный доход,

   гарантированный Хамидом, – 400 000 динаров,

   в перерасчете в дирхемы – 5 800 000 дирхемов

   __________________________________________

   О к о н ч а т е л ь н ы й и т о г: 53 900 000 дирхемов



   В следующем, 308 году Хамид не смог уплатить указанную сумму, он попросил Муктадира прислать дополнительных чиновников для работы в его налоговых управлениях. Али настаивал на выплате Хамидом обещанных денег, и тому пришлось лично отправиться в Ахваз искать средства. Многочисленные разногласия и недоразумения стали возникать между служащими Хамида и служащими Али.

   Вскоре начали расти цены на продовольствие. Вместе с ценами росло недовольство, как среди простого народа, так и среди придворных. Когда Али ехал по улицам столицы, он слышал оскорбления и угрозы в свой адрес. Начались грабежи и погромы в лавках торговцев зерном. Хамида вызвали в столицу. Через некоторое время дворцовая стража отказалась повиноваться. Толпа устроила бесчинства в мечетях: крушились кафедры, прекращались молитвы, с богачей срывали одежды и кидали в них камнями. Несколько человек, включая и главного судью, были ранены.

   Один шутник сказал: «Когда люди раздражены высокими ценами, они считают, что положение можно исправить, кинув пару кирпичей в судью. Интересная логика, не правда ли?»

   Толпы народу штурмовали дом Хамида и в субботу утром подожгли мосты, открыли тюрьмы, разграбили дом начальника полиции, а также дома других чиновников. Сам императорский дворец наполнился недовольными криками пехотинцев, расквартированных в нем, которые были возмущенны ростом цен.

   Тогда Муктадир приказал открыть амбары и склады Хамида, матери, правителей и прочих вельмож и продавать зерно по заниженным ценам: четыре динара за курр пшеницы; цена на овес была снижена соответственно. Народ успокоился, и цены на продовольствие упали.

   В результате этих беспорядков халиф освободил Хамида от сбора налогов. В прокламации, которая была зачитана на всех базарах, перекрестках больших дорог и мечетях, сообщалось, что государственным чиновникам Хамида, а также чиновникам армии и гвардии отныне запрещается взимать налоги во всех провинциях империи. Хамид, чрезвычайно раздосадованный, вынужден был отозвать своих чиновников и передать все дела людям Али.