Основание государственного совета – дивана

   «Однажды летним днем, в ужасную жару сидел я в Медине у Османа, – рассказывал один из его вольноотпущенников. – Вдалеке мы увидели человека на молодом верблюде и еще одного позади. Жара была невыносимая, и нам было очень интересно, кто же это рискует идти под таким солнцем. Человек приблизился, и, к нашему великому удивлению, им оказался Омар. Осман поднялся и выглянул из-под навеса, но очень быстро вернулся, не стерпев обжигающего воздуха. Когда Омар все же подошел к нам, Осман спросил:

   – Что заставило тебя выйти в такую ужасную жару?

   – Дело в том, что эти два верблюда были высланы в качестве уплаты налогов. Опасаясь, что они отобьются от стада, я решил сам привести их на государственное пастбище».



   При жизни Омара количество верблюдов и лошадей на государственном пастбище достигало четырех тысяч голов.

   Как-то раз правитель Бахрейна привез в Медину полугодовой доход, сказав Омару, что он насчитал в нем миллион дирхемов. Но халиф только посмеялся.

   Позже выяснилось, что это все-таки правда. И когда люди собрались в мечети на молитву, Омар сказал им: «Из Бахрейна мне привезли очень много денег. Вы возьмете свои доли по весу или мне посчитать для вас каждую монету?»



   К 15 году (636 г. н. э.) халиф Омар решил распределить все награбленные богатства среди мусульман и таким образом обогатить их. Однако как управлять распределением захваченных в результате многочисленных побед ценностей, целых обозов золота, серебра, украшений и богатых одежд, халиф сказать не мог.

   В те времена в Медине жил один торговец. Видя замешательство халифа, он решил рассказать ему, что персидские правители учредили так называемые диваны, в которых велись записи обо всех доходах и расходах вплоть до последней монеты. У каждого, кто входил в состав дивана, была своя должность, таким образом персы избегали разногласий.

   Омар заинтересовался тем, что поведал этот торговец, и попросил его разъяснить все это более подробно. После всех разъяснений и уточнений были составлены мусульманские реестры и выбраны те, кто будет допущен к работе с ними. Омар установил, какое количество денег будет выплачиваться каждому мусульманину, выделил определенные суммы всем вдовам пророка, его наложницам и близким родственникам. Таким образом были распределены все захваченные богатства.

   Омар не позволял деньгам бесполезно скапливаться в казне. Однажды один из его подданных пришел и сказал:

   – О владыка правоверных! Не лучше ли оставить что-нибудь на черный день?

   – Шайтан говорит сейчас твоими устами! И да оградит меня Господь от злоупотребления богатствами! Пусть того же просят и те, кто также почувствует искушение. Будь что будет, единственное, что я могу сделать для своего будущего, – это быть покорным пророку, да благословит его Аллах и да приветствует! Нам довольно быть покорными, так как покорность принесла нам все, что у нас сейчас есть.

   В то же время Омар рассудил, что должности тех, кто занимается диванами, должны распределяться в соответствии с близостью пророку и их заслугами на полях сражений. Родство с последним пророком в этом деле принималось в расчет согласно словам владыки правоверных: «Клянусь Аллахом! Мы не добились бы господства в этом мире, если бы не уповали на то, что на том свете Господь воздаст нам по нашим заслугам. И спастись мы можем, только следуя заветам Мухаммеда. Он для нас мерило знатности, а значит, его родственники должны быть самыми почитаемыми людьми среди арабов, и более всех из них те, кто ближе к пророку по крови. Несмотря на все это, если иноземец принесет больше добра, чем любой из мусульман, то – клянусь Аллахом! – в Судный день он будет ближе к Мухаммеду, чем мы. Не будем судить о человеке по его родне, пусть он трудится ради того, что дарит Господь из рук Своих. И родословная никак не должна препятствовать его делам».



   Халиф назначил ежегодные выплаты из государственной казны следующим людям:



   Аише, Матери Всех Правоверных, – 12 тысяч серебряных дирхемов;

   остальным вдовам Мухаммеда – по 10 тысяч дирхемов каждой;

   мужчинам из рода Хашима и рода Абд аль-Мутталиба, сражавшимся в день битвы в Бадре, – 10 тысяч дирхемов;

   тем Хашимитам, кто принял ислам после битвы в Бадре, ансарам, другим кровным родственникам пророка, тем беженцам, кто был вынужден уйти в тот день, и их союзникам – 5 тысяч дирхемов;

   Хасану и Хусейну – 5 тысяч дирхемов;

   тем, кто пошел за пророком при его жизни, и тем, кто бежал в Абиссинию, – 4 тысячи дирхемов;

   трем рабам, ставшим правоверными, сражавшимся в день битвы в Бадре, – 3 тысячи дирхемов;

   тем, кто был среди правоверных до взятия Мекки, – 3 тысячи дирхемов;

   сыновьям участников битвы в Бадре, тем, кто принял ислам после взятия Мекки, сыновьям ансаров и мухаджиров – 2 тысячи дирхемов;

   арабам из Йамана и Каисса, кто поселился в Сирии и Ираке, – от 2 тысяч до 300 дирхемов;

   женщинам, пришедшим в Медину после смерти Посланника Господа, – от 3 тысяч до тысячи дирхемов;

   каждому ребенку правоверного, потерявшему мать, – от 200 до 100 дирхемов;

   женам и детям всех правоверных иноземцев, погибших или все еще сражающихся на полях Священной войны, – 10 золотых динаров.