Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Аделаида Сванидзе.   Ремесло и ремесленники средневековой Швеции (XIV—XV вв.)

Глава 1. Место ремесленников в составе городского населения и их профессиональное распределение

Определить численность городских ремесленников чрезвычайно трудно. Отсутствие регулярной статистики населения, недостаточное количество и лапидарность источников, несовершенство методов их статистической обработки чрезвычайно затрудняют изучение демографии средневековой Швеции, и эти трудности не намного облегчают историко-топографические и другие вспомогательные исследования. Наибольшие возможности предоставляют нам списки городских налогоплательщиков. Анализ методов использования этих списков, предложенных шведскими историками X. Форселлем, Н. Бекманом, О. Фюрваллем, С. Сундквистом, С. Льюнгом данными в другой работе1. В ней, кроме того, подвергнуты статистико-демографической обработке городские Памятные книги и исследованы некоторые общие особенности формирования городского населения Швеции XIV-XV вв. Здесь же целесообразно привести лишь результаты этого исследования.

Средневековые шведские города были малонаселенными: в Стокгольме к концу XV в. проживало около 8,5 тыс. чел., в Кальмаре—до 4,5 тыс., Йёнчёпинге и Арбуге — по 2,5 тыс. и т. д., а многие города насчитывали всего по нескольку сот жителей (городское население в середине XIV и середине XV в. было примерно одинаковым, поскольку на восстановление его убыли после «большой чумы» потребовалось примерно 100—120 лет).

Очевидно, что по своей населенности даже наиболее значительные города Швеции можно сравнить лишь со средними, ординарными городами континентальной Европы. Конечно, надо учитывать масштабы населения страны в целом, но хотелось бы обратить внимание на другой фактор, который тормозил рост городского (причем, главным образом — производительного) населения и наложил отпечаток на его структуру, в частности, обусловил большой удельный вес в городах аграрного элемента. Это — характер рекрутации, пополнения городского населения.

Население средневековых городов Швеции (как и других стран) складывалось за счет трех факторов: притока сельских жителей, естественного прироста постоянных горожан и притока бюргерских элементов из других стран. Естественный прирост горожан XIV—XV вв. был невелик, поскольку шведским городам был свойствен общий для того времени слабопрогрессивный тип динамики населения, при котором прирост лишь немного превышал естественную убыль. В основном население растущих городов пополнялось за счет выходцев из деревни: обезземеленных крестьян, а также профессиональных ремесленников и торговцев. Разорившиеся крестьяне действительно вливались в низшие, наименее имущие и стабилизировавшиеся слои городского населения. Однако приток этой категории сельских жителей в города также был сравнительно невелик. Во-первых, с середины XIV и особенно в XV вв. укрепилось экономическое положение шведского крестьянства в целом. Во-вторых, часть обедневшего населения деревни уходила на горно-металлургические промыслы. Все это порождало нехватку в городах рабочей силы (в частности, наемной), что тормозило развитие городского производства. Недостаточно интенсивно переселялись в города и деревенские ремесленники и мелкие торговцы. Существенное значение здесь имела специфика разделения труда в деревне. Большая роль подсобных ремесел и промыслов, длительное сохранение многих из них на стадии домашнего производства, существование в деревне постоянной прослойки профессиональных ремесленников и торговцев, широкая практика внегородской торговли — все это (при отсутствии крепостного права) тормозило пополнение среднего бюргерства, в значительной мере обусловило его экономическую слабость и замедленность социальной эволюции.

Что же касается притока в Швецию иноземных бюргерских элементов, то основным его каналом, естественно, была издревле развитая в Швеции торговля. С XIII в. господствующее положение в торговле страны заняли ганзейцы, и немецкие купцы составили основу патрициата всех сколько-нибудь значительных шведских городов. Немцы были представлены и в городском ремесле, но они преобладали или в «аристократических», наиболее богатых ремеслах (ювелиры и т. п.), или в тех, которые были новыми, нетрадиционными для Швеции (монетчики, каменщики, художники, скульпторы и т. п.). Подавляющую массу производительного населения городов составляли шведы, и это тем заметнее, чем меньше было внешнеторговое значение города.

Экономическая слабость шведских городов, определявшаяся в конечном счете общей замедленностью социальной эволюции деревни, стала заметно уменьшаться к середине XV в. С одной стороны, в это время наблюдается рост шведского купечества; с другой стороны, дальнейшее социальное расслоение крестьянства и усиление городского рынка увеличили приток из деревни в средние и низшие слои городского населения. Фискальная политика государства и его жесткие меры по насильственному трудоустройству бродячего люда также способствовали переселению в города части деревенских ремесленников и привлечению к промышленному труду обезземеленных крестьян. Конечно, это не могло не усилить экономический потенциал городского производства.

Каково же было место ремесленников и лиц, занятых в сфере товарного производства, в общем составе городского населения, каково было соотношение этой группы с другими группами населения города? Разрозненные документальные и археологические данные об отдельных ремесленниках и ремеслах в шведских предгородах и городах, начиная с Лильё, Бирки и Сигтуны и кончая Скарой, Людосом и Стокгольмом, не позволяют ответить на эти вопросы2. Единственную возможность дают городские книги XV в., прежде всего Памятные книги и налоговые описи, но здесь исследователя ожидают большие трудности, обусловленные немногочисленностью и отрывочностью сведений о занятиях, профессии и социальной принадлежности фигурирующих в книгах лиц. Во многих случаях статус горожанина приходится определять по составу его имущества, но и это не всегда удается. Так, лавка торговца и мастерская ремесленника, бывшая одновременно и его лавкой, обозначаются в источниках общим термином bodh. Поэтому причислить то или иное лицо к торговцам или ремесленникам можно тишь по совокупности общих сведений о нем (количестве этих лавок, занимаемые в городе должности, характер общественной деятельности и т. п.), но и эти сведения не всегда имеются. В результате статус многих горожан не поддается точной классификации.

Мы попытались выявить профессиональный и социальный состав населения Кальмара в XV в. Результаты этой работы обобщены в таблице 1.

Таблица I. Социальный и профессиональный состав населения Кальмара в XV в (по данным Памятных книг Кальмара)*



Согласно таблице 1, около 20% населения Кальмара было занято ремеслом, промыслами и трудом по найму. Можно предположить, что представители подобных же занятий были и среди тех лиц, которые зачислены в графу «прочие», и точных данных о которых мы не имеем. Кроме того, как уже указывалось (и как это будет видно из материалов по Стокгольму, Памятные книги которого дополняются налоговыми описями), в городских Памятных книгах меньше всего представлены низшие имущественные слои городского населения, особенно лица, занятые трудом по найму, а также ремесленники и подмастерья, специально обслуживающие государственные мастерские и частных лиц. По-видимому, промышленное население Кальмара в рассматриваемый период было больше (не менее 25—30% от общего числа его жителей), что позволяет характеризовать Кальмар как крупный для Швеции того времени промышленный центр.

В стокгольмских Памятных книгах за 1474—14-83 гг. упомянуто свыше 600 имен ремесленников, лиц, занятых трудом по найму в ремесле и на флоте, промысловиков, представителей искусства и свободных профессий и т. п., что дает (с учетом семейного индекса) около 3000 чел. Но в Памятных книгах Стокгольма значатся ремесленники не всех специальностей. Там нет, например, колокольных мастеров, браковщиков меди и изготовителей половиков (решения о порядке работы которых неоднократно принимались магистратом в течение 1460— 1478 гг.) 3 и ряда других специалистов. Кроме того, число ремесленников некоторых специальностей в Памятных книгах занижено. Так, там упоминается лишь один штукатур, 6 слесарей, 14 каменщиков, 2 кольчужника, 18 плотников, а в Налоговых описях за 60-е годы XV в. названо 5 штукатуров, 10 слесарей, 22 каменщика, 12 кольчужников, 46 плотников, и перечень подобных примеров можно было бы продолжить. Это позволяет считать, что промышленное население Стокгольма составляло до 50% его жителей.

В Памятных книгах Йёнчёпинга из 1350 фигурирующих там лиц 250 человек (18%) обозначены как ремесленники. А ведь в этом документе нет упоминаний даже о таких непременных жителях средневековых шведских городов, как брадобреи, весовщики, мясники, носильщики, плотники (!), рыбаки, трактирщики и т. п., не говоря уже о подмастерьях и прислуге. Поэтому и в Йёнчёпинге XV в. промышленное население было большим, чем это видно из его Памятных книг.

Абсолютная и относительная величина интересующей нас группы самодеятельного городского населения (ремесленники, лица, занятые смежными с ремеслом профессиями и трудом по найму, промысловики) варьировалась в зависимости от общего положения города. Она была наибольшей в Стокгольме (столица, главная крепость, крупнейший торговый центр и порт страны), меньшей — в Кальмаре (крепость и крупнейший торговый порт Южной Швеции), еще меньшей — в Йёнчёпинге (торговый центр без заметных политико-административных функций), но во всех случаях производственный профиль шведских городов вырисовывался достаточно четко.

А каково было положение до XV в.? Этот вопрос имеет принципиальное значение не только для понимания эволюции городского производства, но и для характеристики шведского города того времени вообще. Не случайно некоторые видные шведские историки, ссылаясь на отсутствие упоминаний о ремесленниках в шведском законодательстве до Стадслага, делают из этого вывод о том, что до середины XIV в. шведские города были лишь торговыми центрами. Но такая аргументация не вполне убедительна, поскольку она учитывает не все особенности регулирования городского ремесла.

Действительно, в первом шведском городском законе Биркрэттене нет прямых упоминаний о ремесленниках: эта лакуна в большой степени была присуща и всем городским законам и хартиям последующего времени, в которых, за исключением ряда специальных отраслей (ювелирное дело, продовольственные профессии), ремесло регулировалось в лучшем случае в общем виде. И это имело место даже тогда, когда, по неоспоримому свидетельству городских книг, производительное население городов было уже весьма значительным. Так, состав населения Кальмара в XV в. нам уже известен по Памятным книгам, и известно большое место в нем ремесленников и лиц смежных с ними специальностей. А между тем этот город в XV — начале XVI в. не получил ни одной хартии, где бы специально говорилось о ремесленниках, если не считать общих монетных указов 1453 и 1493 гг., которые были разосланы в числе других городов и Кальмару. Стокгольм, крупнейший промышленный город Швеции XV в., получил в этом столетии 29 привилегий, и, если не считать хартий, в которых речь шла о монетах, мельницах и рыбных угодьях4, там не было ни одной, трактующей вопросы, непосредственно связанные с производственной жизнью города.

Эти факты свидетельствуют о том, что, оценивая отношение государственного законодательства к городским ремесленникам, следует учитывать определенную направленность интересов короны в отношении городов5: ведь наибольшие прибыли фиск получал от торговли, главным образом внешней, и именно ей уделялось наибольшее внимание в документах о городе, исходящих от государственной власти. Другой важный для фиска вопрос — о городских налогах—решался в зависимости не от профессионального, а от имущественного статуса горожан.

Далее. Регулирование деятельности ремесленников как особой группы городского населения все же имело место. Оно началось еще до Стадслага, в начале XIV в.6, и, безусловно, было документальным закреплением уже сложившихся норм в этой сфере городского быта. И хотя у нас нет прямых данных для того, чтобы выявить соотношение различных профессиональных и социальных групп городского населения Швеции до XV в., следует предположить, что шведские города не были исключением из общего правила, касающегося характера феодальных городов вообще, и их превращение в города и дальнейшее развитие базировались на товарном промышленном производстве.

Однако констатация этого факта сама по себе недостаточна даже в том случае, если этот факт доказан. Не менее важно выяснить профессиональную структуру производительного городского населения, ибо только это может дать понятие о тех качественных сдвигах в общественном разделении труда, которые не только породили город, но и составили главную черту, отличающую его от деревни.

Характерной особенностью деревенского ремесла, даже ремесла специализированного, был универсализм. Сапожник, портной, мельник, кожевник, кузнец — вот те специалисты, которые были представлены в шведской деревне XIV—XV вв. и могли существовать там именно в силу своей универсальности. Разделение труда здесь шло между основными отраслями ремесла, в зависимости от характера исходного сырья, и именно эти формы разделения труда, не отделимые от изначальных ступеней специализации ремесла, были характерны и для ранних этапов городского развития. В древней Бирке (IX—Х вв.) преобладала металлообработка, обработка кости и рога, изготовление изделий из кожи и дерева. Но в ремесленном производстве Бирки были уже и специфические черты, позволяющие говорить о внутриотраслевом разделении труда. В частности, наряду с грубыми кузнечными поделками там было распространено массовое изготовление разнообразных металлических украшений. Кроме того, там были и особые литейные мастерские. Эти факты позволяют говорить о начавшейся специализации труда в области металлообработки. Новым по сравнению с деревенским ремеслом было в Бирке наличие ремесленников-текстильщиков. Местная ткань, особенно шерстяная, была грубой, и в богатых захоронениях Бирки преобладают импортные (главным образом, фризские) сукна и шелк. Преобладала также и импортная керамика, которую ввозили фризы из прирейнских областей7.

В Сигтуне (расцвет ее — XI—XII вв.) главными видами ремесленного производства были кузнечное, ювелирное, столярное, сапожное ремесла и обработка кости и рога8. Текстильное ремесло практически уже не фигурирует: примитивное по технике и качеству исполнения, оно, по-видимому, было уже в это время практически оттеснено более развитым иностранным ткачеством и на многие годы осталось уделом деревенской домашней промышленности.

Отсутствие сплошного археологического материала и специальных источников по городскому ремеслу XI— XIII вв. не позволяет проследить эволюцию разделения труда в городском ремесле того времени. Ф. Линдберг указывает, что в шведских городах до середины XIV в. преобладали сапожники, портные, дубильщики, скорняки, поясники-ременщики, бондари и кузнецы. Кроме того, он считает, что в шведских городах того времени, за исключением Стокгольма, не было пекарей и других ремесленников, занятых изготовлением продуктов питания9. Со второй половины XIV в. появляются новые специальности: бочары, стекольные мастера, панцирники, котельщики, сундучники, кольчужники, жемчужники, токари, изготовители замши, деревянных башмаков, насосов, оружейники-арбалетчики. В XV в. к ним добавились шляпники, черные кузнецы, пороховщики.

Указание Ф. Линдберга интересно прежде всего потому, что шведский историк пытается выявить последовательность хода разделения труда и его особенности до XV в. Так, ясно, что художественные ремесла как бы оказываются на заднем плане, уступая место оружейному делу, деревообработке и т. п. Одновременно увеличивается удельный вес обработки кожи и специализация в этом ремесле; большое значение приобретает такой специальный вид деревообработки, как бочарное дело , развитие которого стимулировалось ростом горнодобывающей промышленности и экспортной торговли, особенно сельскохозяйственными и промысловыми продуктами.

Однако разделение труда в шведских городах уже к началу XIV в. было сложнее, чем это следует из характеристики, данной Ф. Линдбергом. Так, в Городском законе Висбю от середины XIV в. перечисляются следующие ремесленные специальности: дубильщики, сапожники, пекари, убойщики скота, скорняки, кузнецы, изготовители замши, портные, поясники, жестянщики, бочары, плотники, фонарщики, мельники, канатчики, повара, литейщики, медники, каменщики, оловянщики 11. Судя по тому, что перечисленные специальности получали в этом судебнике корпоративное оформление, они существовали там до XIV в. Городской закон Висбю свидетельствует о внутриотраслевом разделении труда в шведском городском ремесле до XIV в. (в частности, в кузнечном насчитывается 6 специальностей 12, в кожевенном — 5), о складывании особой группы ремесленников-строителей (со специализацией по дереву и камню), о появлении в городе представителей ремесла, являвшегося по преимуществу уделом домашней промышленности (канатчики), и, наконец, о наличии в городе специалистов, изготовляющих продукты питания. То, что последние составляли уже особую группу населения шведских городов до середины XIV в., видно из регулирования деятельности пекарей и мясников в Стадслаге 13.

Очевидно, специальностей в шведском городе того времени насчитывалось больше. Должны были существовать транспортники, браковщики, весовщики — хотя бы для обслуживания внешней торговли, игравшей значительную роль в приморских городах с XIII в.: ведь уже Биркрэттен предусматривает такие операции, как обязательное перенесение импортных товаров на склады, контроль за их весом, мерой, качеством и т. п.14 В городе должны были трудиться люди, занятые в сфере личного обслуживания (брадобреи и т. п.), в городском хозяйстве и управлении (писцы и т. п.) и пр.

Результаты дальнейшей эволюции городского ремесла можно видеть по источникам XV в., данные которых о распределении ремесленников, промысловиков и прочего производительного населения шведских городов по отраслям общественного хозяйства представлены в таблице 2. По возможности мы брали из различных Памятных книг хронологически близкие периоды, группирующиеся вокруг середины XV в.15, и для сравнения привели материалы стокгольмских налоговых описей за 60-е годы XV в., дополняющие данные Памятных книг этого города.

Из таблицы 2 видно, что в городах преобладали промышленные сферы труда, причем они образовали уже особые отрасли хозяйства, представленные целыми группами лиц. Город не только сконцентрировал промышленный труд (что порождало необходимость обмена как с деревней, так и внутри городского сообщества), но создал условия для закрепления и дальнейшего развития межотраслевого разделения труда в промышленности. Это выразилось прежде всего в разделении старых отраслей производства (например, выделение в особую отрасль военного производства), а также в появлении новых отраслей, не известных деревенскому хозяйству.

Таблица 2. Распределение производительного населения шведских городов середины XV в. по отраслям хозяйства (по материалам Памятных книг Стокгольма, Кальмара, Йёнчёпинга и налоговых описей Стокгольма)


Характерной чертой городской жизни было наличие особой прослойки лиц, специально занятых в сфере питания (к ним мы не отнесли поваров и других подобных им ремесленников, продающих услуги). Рост этой группы городского населения прямо связан с развитием ремесленного профессионализма и в определенной степени может быть показателем последнего. С развитием города было связано и формирование особой прослойки населения, занятой в сфере искусства и умственного труда, что явилось результатом определенной трансформации прикладных ремесел. Наконец, характерной чертой городской жизни было появление и разрастание групп населения, не связанных с производством материальных ценностей: это, во-первых, многие лица из тех, кто был занят в сфере личного обслуживания, и, во-вторых, служащие коммунального хозяйства.

Все эти особенности профессионального состава производительного городского населения Швеции середины XV в. были свойственны феодальным городам Европы того времени вообще. Типичным было и подразделение на отрасли. Главное место в городском производстве занимало изготовление бытовых предметов: одежды, обуви, мебели, предметов туалета, домашнего обихода, питания, роскоши, возведение построек, продажа личных услуг. Второе по важности место занимало обслуживание коммунального быта, третье — изготовление средств, необходимых для торговли (корабли, амбары, тара и т. п.). Изготовление средств производства (в том числе сельскохозяйственного инвентаря), естественно, в особую отрасль еще не выделилось.

В профессиональном составе самодеятельного городского населения были и некоторые особенности, связанные со спецификой Швеции вообще и с положением каждого города. Так, выросла сравнительно большая группа лиц, занятых в кораблестроении и морском транспорте. По всей вероятности, особенно велика была она в крупных портах — во всяком случае, значительно больше, чем это видно из Памятных книг, где неполно представлены низшие имущественные слои городского населения, к которым принадлежала корабельная прислуга. Специфической чертой некоторых шведских городов (расположенных в районах горных промыслов или тех, чье бюргерство участвовало в экспорте металла) было наличие в составе их населения бергсманов («горных людей») — пестрой по социальному составу группы, в которую входили лица, непосредственно занятые трудом на промыслах, горные предприниматели и купцы-экспортеры.

Конечно, профессиональный состав городского населения несколько изменялся в зависимости от экономического и административно-политического положения города: в менее значительных городах было меньше ремесленников, изготовлявших предметы роскоши, меньше строителей, людей искусства, лиц, занятых переносом и перевозкой грузов. Тем больше возрастала там доля труда по обслуживанию бытовых нужд населения и во многом связанного с работой для состоятельного потребителя. Об этом говорят данные таблицы 2 по Йёнчёпингу, но более обстоятельная проверка высказанного предположения на материале других средних и мелких городов пока невозможна из-за отсутствия материалов.

Проследим теперь разделение труда в городском ремесле середины XV в. по отраслям производства и внутри каждой из них. Имеющиеся здесь подсчеты немногочисленны. Ф. Линдберг, опираясь на стокгольмские налоговые описи 1461 —1465 гг.,16 прослеживает выделение в этом городе ряда новых ремесленных профессий, но цифры взяты им выборочно, как бы иллюстративно: они охватывают лишь некоторые ремесла и, к тому же, принцип объединения специальностей в группы выдержан непоследовательно: иногда берется группа смежных ремесел, иногда — лишь некоторые из них.

Н. Анлунд, который специально подсчитывал представителей различных профессий, упоминаемых в налоговых описях Стокгольма за 1460 г.17, указывает на развитую специализацию в стокгольмском ремесле, приводя в пример наличие в Стокгольме в XV в. таких специалистов, как солодовщики, стекольные мастера, кольчужники, канатчики, упаковщики металла, гончары, токари, кирпичники, изготовители замши, головных женских покрывал и др.18 Всего он приводит 72 наименования городских специальностей и должностей, из них около 60 принадлежат ремесленникам и носителям смежных с ними профессий. Картина, нарисованная Н. Анлундом, безусловно, дает общее представление о направленности городского производства, хотя она не всегда точна: автор следовал терминологии источника, поэтому в его перечне трижды показаны портные 19; в таблице и идущем далее перечне обозначены как профессии, так и должности; кроме того, там названы не все профессии, фигурирующие в описи 1460 г., и тем более, в описях за близлежащие годы.

Таблица 3 Численность ремесленников, промысловиков и смежных специалистов в шведских городах середины XV в. (включая подмастерьев)









* Число этих специалистов неизвестно. Об их наличии в городе свидетельствуют постановления стокгольмского магистрата от 1460, 1477 и 1478 гг. (St. tb. 1, s. 133, 189, 190, 437).

** Эга специальность в Памятных книгах Кальмара фигурирует в другие годы (см. гл. 2 настоящего раздела).

*** Часовой мастер упоминается впервые в St. tb. 2, s. 232.

**** В том числа Albrekt malare perlsticare (St. tb. 1, s. 219) — «Альбрект (Альберт) художник, жемчужник».

Мы попытались собрать данные о ремесленниках и смежных с ними специалистах, имеющиеся в Памятных книгах Стокгольма, Кальмара и Йёнчёпинга за близлежащие годы XV в., а также в налоговых описях Стокгольма за 60-е годы XV в. (что позволяет и здесь проконтролировать и уточнить данные его Памятных книг).

В приведенный перечень вошли не все специалисты, упоминаемые в документах, ряд специальностей дан здесь в общем виде. Различие в цифрах, суммирующих подсчеты числа лиц одной специальности, фигурирующих в налоговых описях и Памятных книгах Стокгольма, показывает, как неполны эти цифры. Тем более это относится к гораздо менее совершенным с точки зрения нашего исследования Памятным книгам Кальмара и Йёнчёпинга. Очевидно (и на это обстоятельство особо указывал Ф. Линдберг), что на основании городских книг можно вывести лишь минимальную цифру численности ремесленников20. И тем не менее видно, какой сложной и многообразной была производственная жизнь средневековых шведских городов. Шведский город XV в. знал около 100 различных ремесленных, промысловых и смежных специальностей. Это не означает, разумеется, что все специальности были представлены во всех городах в полном объеме; номенклатура профессий в большой мере зависела от масштабов города и его профиля.




1См. А. А. Сванидзе. К исследованию демографии шведского города XIV—XV веков. Опыт постановки проблемы,— «Средние века», 31, М., 1967; там же, 32 (в печати).
2С. S. Lindblad. Lödose stad. Göteborg, 1896, s. 17; B. Fritz. Stadshistoria och arkeologi.
3St. tb. 1, s. 133, 189, 190, 437.
4Privilegier, № 79, 93, МЗ, 125, 137, 140, 2-05.
5Cp. К. Ku mlien. Königtum, Städte und Hanse i.n Schweden, S. 160 f.
6См. гл. 4 настоящего раздела.
7Н. Arbman. Birka..., s. 11, 35, 54—55, 85, 90-91 и др.
8 F. Lindberg. Hantverkarna, s. 34—35.
9Ibid., s. 34-39.
10A. S a n d k 1 е f. Hantverkets uppkomst..., s. 54.
11Ibidem.
12Точнее — восемь специальностей: сюда следует отнести также ювелиров — одну из древнейших ремесленных специальностей Швеции (не случайно в Стадслаге содержится уже специальное регулирование деятельности ювелиров —Stadslag, КрВ, b. II), а также слесарей..
13 Stadslag, КрВ, b. XIX, s. 193—194. Ср. Н. Olsson. I Skåneland, s. 164 (о профессии пекаря, распространенной в сконских городах уже с XIII в.) и Privilegier, № 289 (о пекарях и мясниках в Мальмёк началу XV в.).
14Вjr, b. 8.
15 В таблицу не включены сведения о городских землевладельцах, о лицах, имеющих лавки (мастерские), чья профессия или занятие не выяснены, а также о личной прислуге и приказчиках.
16F. L i n d b е г g. Hantverkarna, s. 40—43.
17N. A h n 1 u n d. Stockholms historia, s. 303
18Ibid., s. 202.
19Skräddare, skrädderska, sömkvinnor (Ibidem)
20 F. L i n d b е г g. Hantverkarna, s. 37
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Мишель Пастуро.
Символическая история европейского средневековья

Аделаида Сванидзе.
Ремесло и ремесленники средневековой Швеции (XIV—XV вв.)

И. М. Кулишер.
История экономического быта Западной Европы. Том 2

Игорь Макаров.
Очерки истории реформации в Финляндии (1520-1620 гг.)

Марджори Роулинг.
Европа в Средние века. Быт, религия, культура
e-mail: historylib@yandex.ru