Древки стрел, колчаны и способы ношения
|
Древки стрел обычно изготовлялись из дерева: березы, реже клена, тополя и других пород. Страбон упоминает о еловых древках £48, XI, 7, 4]. Из березы изготовляли древки стрел гунны [263, стр. 25]. О том, какое значение придавали степные кочевники выбору хорошего материала для древков, свидетельствует поступок шаньюя Учжулю-жоди, отказавшегося уступить Китаю определенный участок земли на том основании, что «на этом клине растет очень хороший лес, годный на древки стрел, и водятся орлы, коих перья, употребляются на опушку стрел» [83, стр. 98].
В среднесарматское и позднесарматское время, как и прежде, для этой цели мог также употребляться тростник. В Средней Азии традиция использования тростниковых древков живет очень долго. Они найдены, в частности, в Кара-Булакском могильнике [77, стр. 62]. Марк Анней Лукан [4,IX,827], упоминая о «скифском тростнике», подразумевает стрелы. В I в. до и. э.— I в. н. э., когда сарматские воины имели на вооружении преимущественно небольшие сложные луки, длина древков стрел, судя по остаткам в погребениях 40, не превышала 60 см, а толщина равнялась 4—5 мм. Основания стрел имели грушевидные утолщения до 6 мм, с вырезом для наложения тетивы (табл. XXIII, 3—6). Находки во II Бережковском могильнике (курганы № 17/1 и 102) подтвердили обычай оперения таких стрел. Перья, вероятно беркута, прикреплялись в три ряда при помощи тонкой узкой кожицы, обернутой несколько раз вокруг древка. Древки стрел из ноинулинских курганов оперялись орлиными перьями [263, стр. 25, табл. IV, 5—8]. Способ крепления наконечников в древках стрел был прослежен благодаря находкам в курганах № 47 Сусловского и № 17/1 II Бережновского могильников. Черешок наконечника вставлялся в расщепленный конец древка, который затем обматывался растительным волокном или сухожилиями. Аналогичный способ отмечен А. Н. Бернштамом на Памире [79, стр. 307, рис. 133]. Древки стрел окрашивались в разные цвета: нижние концы с выемкой для тетивы — обычно в красный цвет, сами древки имели красные, зеленые, синие, белые полосы. Β позднесарматское время с увеличением длины лука и размеров наконечников должна была измениться и длина древков. Но остатки их в погребениях II—IV вв. н. э. не обнаружены. Судя по находкам в Кара-Булакском [77, стр. 62] и Кенкольском [355, стр. 67] могильниках, длина древков была не менее 80 см. Овидий в «Тристиях» и «Письмах с Понта» неоднократно упоминает сарматские колчаны, полные ядовитых стрел. Античные авторы часто отмечают наличие ядовитых стрел и у других народов Северного Причерноморья, прежде всего у скифов, а также у парфян [53, IX, 15, § 2; 48, XI, 2, 19; 28, 79; 23, IX, 15; 49, 27]. Количество стрел в среднесарматских и позднесарматских погребениях разнится очень сильно — от одной до ста и выше. Большое количество стрел, как правило, находят в колчанах. Естественно, что одна или несколько стрел в погребении никак не могли играть роль реального оружия, а служили скорее его символом. Это подтверждается и тем, что они встречаются в погребениях в самых различных местах, в то время как колчаны обычно имеют фиксированное положение по отношению к покойнику. Для погребений среднесарматского времени характерно большое количество стрел 41. Это отражает реальное положение дел. В I в. до н. э.— I в, н. э. рядовой сарматский воин был прежде всего легковооруженным всадником-лучником. В позднесарматское время количество стрел :в погребениях значительно уменьшается. Обычно их не больше десятка. Находят и пустые колчаны 42. Обычай символизации оружия выходит теперь на первый план. Но в какой- то степени это можно связывать и с изменениями в вооружении. Лук и стрелы играют теперь меньшую роль, уступая первенство длинному мечу и копью. Впрочем, во II в. н. э. стрел в погребениях еще много 43. В среднесарматское время стрелы еще встречаются в женских погребениях, иногда даже находят полные колчаны 44. В отдельных случаях они сопровождались мечами и кинжалами с кольцевым навершием 45. Имеем ли мы здесь только далекие отголоски былой воинственности сарматских женщин? Но тогда скорее можно было бы ожидать не полного комплекта вооружения, а всего лишь его символ, например несколько стрел, как это и бывает. Возможно, и в сусловское время отдельные сарматки принимали участие в военных действиях. Даже во II в. н. э. встречаются погребения, подобные кургану № 34/1 Калиновского могильника, в котором вместе с женским костяком с деформированным черепом был обнаружен кинжал с кольцевым навершием и свыше 60 наконечников стрел. Остатки колчанов изредка зафиксированы в погребениях всех четырех сарматских эпох в виде полусгнивших остатков кожи, дерева или бересты. Берестяной каркас иногда обтягивался тонкой кожей 46, которая при этом обычно окрашивалась в ярко-красный цвет. Дно таких колчанов изготовляли из дерева или бересты (Ново-Филипповка, курган № 2, раскопки 1947 г.). Иногда вместе с колчанами в погребениях находят костяные ворворки (Суслы, курган № 16) и бусы (Суслы, курган № 27), которые играли какую-то роль в их украшении, как и в украшении мечей. Форма колчанов восстанавливается лишь приблизительно. Вероятно, они представляли собой сужающуюся книзу цилиндрическую коробку. П. С. Рыков по остаткам колчанов в Сусловском могильнике определил их длину в 75—80 см [270, стр. 10]. Аналогичные колчаны бытовали в Иране в парфянскую и сасанидскую эпохи, как это видно по многочисленным изображениям, например: на фреске со сценой охоты и граффити из Дура-Эвропоса [396, II, табл. XLI, 1; XLIII, 2; VI, табл. XLII, 1], на рельефе из Фирузабада [407, рис. 165, 166], на сасанидских серебряных блюдах [304, рис. 286; 407, рис. 247, 253] (табл. XVI, 1, 3) и т. д. М. И. Ростовцев предполагает, что колчаны, изображенные на граффити из Дура-Эвропоса, сделаны из дерева. Кстати, на них отчетливо видно прикрепленное к стенке колчана кольцо, надевавшееся на большой палец при натягивании лука [466, стр. 194]. Сверху колчаны могли иметь кожаную крышку, наподобие той, которая была прослежена в кургане № 47 Сусловского могильника. Закрытыми наглухо колчаны предстают и на некоторых сасанидских изображениях 47, хотя преобладают открытые, с торчащими из них оперенными древками стрел. В среднесарматских погребениях колчаны в большинстве случаев находят слева от покойника, около бедра или ног. Поэтому мы вправе предполагать, что колчан обычно носился слева, как и в предыдущие эпохи, справа — короткий меч или кинжал. Однакй иногда колчаны со стрелами положены справа от костяка. Поэтому можно допустить, что в I в. до н. э.—I в. н. э. их изредка подвешивали к правому бедру. Это особенно характерно для случаев, когда меч в погребении помещался у левого бока покойного и, вероятно, носился слева при жизни48. Ношение колчанов на правом бедре прослеживается у сарматов начиная с савроматского времени, возможно под влиянием хорезмийского обычая [296, стр. 34—35]. Что касается позднесарматского времени, то вероятно, что именно в этот период устанавливается обычай ношения колчана справа, гак как слева теперь находился длинный всаднический меч. Только так носят колчаны в Иране в парфянскую и сасанидскую эпохи. Способы прикрепления колчанов к поясу не совсем ясны. В среднесарматскую эпоху для этих целей могли использоваться колчанные крючки, столь характерные для более раннего времени. Их иногда еще находят в погребениях. Вероятно, судя по иранским рельефам, фрескам и серебряным блюдам, были и иные способы ношения, например на отходящем от пояса портупейном ремне. 4040 Бережновка II, курган № 50; Суслы, курган № 16; Старица, курган № 4/6 и др. 41Например, Бережновка II, курган № 23—110 стрел, курган № 102—103 стрелы; курган № 66—99 стрел и т. д. 42Абганеры, курган № 2; «Три брата», I группа, к>рган № 3/2. 43Бережновка II, курган № 109,— 110 стрел; Калиновка, курган № 34/1. 44Суслы, курган № 4,— 22 стрелы; Бережновка I: курган № 22,—50 стрел; курган № 2,—63 стрелы. 45Бережновка I, курган № 2. 46Бережновка II, курган № 17/1; Суслы, курган №16. 47Накши-и-Рустам (407, рис. 220]. 48Курпе-Бай, курган № 8, раскопки 1953 г.; Верхне-Погромное, курган № 14/8. |
загрузка...