Абрам Перетц: выкрест по любви

   Будущий знаменитый финансист (как и наши предыдущие герои) имел все шансы стать великим ученым, талмудистом, написать не один философский трактат. Его образование и происхождение располагали именно к этому. Родился Абрам Перетц в 1770 (или 1771) г. в Любартове Люблинской губернии. Отец его был раввином этого небольшого городка и сначала обучал сына дома, а затем отправил в ешиву (где сам же преподавал).

   Однако Абрам изучал не только положенные сыну раввина Священные тексты, но и иные книги, а также языки – прекрасно говорил на немецком и русском. Главным учителем и духовным наставником юноши был не отец, а дядя – главный раввин Берлина Гирш Лебель (1721–1800). В его доме молодой человек много узнал о еврейском Просвещении (Хаскале), которым был увлечен дядя.

   Здесь же, в доме своего дяди, Абрам познакомился и со своим будущим тестем, другом князя Потемкина Иошуа Цейтлиным, который к моменту знакомства с Перетцем был человеком состоявшимся – крупным финансистом и ученым, гебраистом и соратником князя. В умном юноше он как будто увидел себя прежнего: молодого человека с отличным образованием и деловой жилкой. Цейтлин настолько полюбил Перетца (тому к моменту знакомства едва исполнилось 16 лет), что тут же выдал за него свою дочь – красавицу Сару.

   Абрам Перетц

   Не желая зла юному другу, Цейтлин тем самым надолго сделал Абрама глубоко несчастным человеком. Хоть Сара и была поистине прекрасна (за миниатюрную фигурку ее прозвали Фейгеле – птичка), любви в этой семье не было с первого дня и до смерти супруги. Сын Гирш и дочь Цирл не сблизили, а, наоборот, отдалили супругов друг от друга. Абрам, хоть и перебрался вслед за женой и тестем в Шклов, никакого душевного тепла к своей супруге не испытывал и, когда решил переехать в Петербург, семью с собой не взял.

   Несмотря на несчастливый брак Абрама с его дочерью, мудрый Цейтлин портить отношения с зятем не стал. Через Потемкина он выхлопотал для своего верного помощника разрешение поселиться в Петербурге, где молодой человек должен был блюсти его, Цейтлина, торгово-финансовые интересы. В 1790 г. Абрам Перетц присоединяется к еврейской общине, которая проживает в Петербурге с разрешения властей. Вероятнее всего, это как раз та община, появлению которой всеми силами способствовал Нота Ноткин.

   Талантливый юноша очень быстро завоевал прекрасную репутацию и вошел в число самых влиятельных откупщиков, финансистов и корабельных подрядчиков столицы Российской империи. Херсонский купец Николай Штиглиц, также пользовавшийся покровительством Потемкина, заключил вместе с Перетцем контракт с правительством на откуп соли в Крыму. Павел I лично утвердил контракт и пожаловал нашему герою титул коммерции советника. Это произошло в 1801 г., всего через десять лет после переезда Перетца в Петербург (нашему герою был 31 год).

   Абрам был истинным ценителем принципов Просвещения – жил открытым домом, с удовольствием принимал у себя людей самого разного происхождения и различных профессий. Его гостями почитали за честь быть и самые известные люди Санкт-Петербурга. Он состоял в дружеских отношениях с фаворитом Павла I графом Иваном Кутайсовым, а также министром финансов графом Егором Францевичем Канкриным. Однако главным другом и покровителем Перетца при дворе стал прославленный реформатор Михаил Михайлович Сперанский.

   Сперанский Михаил Михайлович (1772–1839) – реформатор, законотворец, основатель российской юриспруденции и правоведения, действительный член всех существующих на тот момент академий наук, масон. Ко двору Сперанский попал в последние годы правления Павла I, но по-настоящему проявил себя уже при правлении императора Александра I. Он составлял для правителя проекты реформ, важнейшие аналитические документы, был вторым человеком в государстве после императора.

   «Откупщик Перетц – жид, но человек добрый и истинно благородный», – аттестовал его современник. Судя по всему, эту точку зрения разделял и Сперанский, который не просто стал близким другом еврейского просветителя, но даже жил в его доме на углу Невского и Большой Морской (ныне здание кинотеатра «Баррикада»).

   Михаил Михайлович Сперанский

   Когда в 1802 г. указом императора был создан Еврейский комитет (тот самый, в котором схлестнулись в нелегкой дискуссии Державин и Ноткин), Перетц тоже оказался в его составе. Его, кстати, Державин тоже приметил и написал! «Сперанский совсем был предан жидам чрез известного откупщика Перетца, которого он открытым образом считал приятелем и жил в его доме».

   Державин, собственно, ничего другого и не мог сказать, ведь именно Сперанский в комитете противостоял юдофобским идеям. С его точки зрения, евреям надо давать образование и возможность полноценно участвовать в развитии промышленности и торговли на пользу Отечества. «Как можно меньше запретов и как можно больше свободы!» – так формулировал реформатор то, какой должна была быть политика по отношению к евреям. Он, водивший дружбу с одним из лучших представителей еврейского народа, и не мог считать иначе.

   «Сперанский действительно состоял в близких отношениях к Перетцу… – пишет биограф академика М. А. Корф. – Всего вероятнее, что наш государственный человек поддерживал эту связь потому более, что в огромных финансовых знаниях Перетца он почерпал те практические сведения, которых и по воспитанию, и по кругу своей деятельности не мог сам иметь. Впрочем, связь с Перетцем… славившимся своим коммерческим умом, ни для кого не могла быть зазорною».

   Именно финансовые таланты Перетца и его государственное мышление помогли иудею не только завоевать доброе отношение Сперанского, но и его доверие в делах государственных. Финансовая реформа 1810–1812 гг., которая принесла Сперанскому славу, а России – обновление экономики, судя по некоторым свидетельствам, была во многом результатом совместных размышлений русского реформатора и еврейского финансиста. Опала Сперанского ознаменовала начало конца и для самого Перетца. Во время войны 1812 г. искренне преданный Российской империи Перетц вложил все свое состояние в организацию снабжения русской армии, повторив ошибку, совершенную Ноткиным. Казна долгов не возвращает, и Перетц вынужден объявить себя банкротом. Его имущество было распродано за полтора 1,5 млн рублей, государство осталось должно ему 4 млн, которые уже никогда не вернет.

   Дом А. Перетца в Петербурге

   В 1813 г. Перетц разочарован и сломлен. После вышедшего в 1804 г. Положения о евреях, в котором преобладали, несмотря на все старания его и Сперанского, драконовские меры, надежды на эмансипацию евреев в России не осталось. Разочарован Перетц и в Российском государстве, которое его разорило и отвергло своего лучшего реформатора Сперанского.

   Он принял лютеранство, чтобы жениться на девице Королине де Ломбор, в которую, судя по всему, страстно влюбился. Впоследствии от этого брака на свет появились четверо сыновей и пять дочерей. Фактом своего крещения Перетц порвал с соплеменниками, которые не простили ему такого предательства. Для них Перетц был заступником, мудрецом, гордостью. Крещение лишило Перетца поддержки бывших учителей и соратников. Единственный, кто не отвернулся от финансиста после его крещения, – бывший тесть Иошуа Цейтлин. Он упомянул зятя в своем завещании и дал ему право выкупить свое поместье «Устье», которое стало к тому времени центром еврейского просвещения.

   Однако наследства бывшего тестя явно недостаточно. Известно, что в последние годы жизни Перетц нищенствовал. В письме своему родственнику по первой жене Соломону Цейтлину в 1822 г. Перетц жаловался: «Мои дела в ужасном состоянии, и я ни на кого не могу положиться, кроме нашего небесного Отца, который дает пропитание каждому и всем нам. Надеюсь, что Он не оставит меня на посмеяние моим врагам». Однако больше никаких упоминаний о некогда одном из самых знаменитых евреев Петербурга нет. Скорее всего, Перетц умер в Петербурге в начале 30-х гг. XIX в.