4.4. Изменения в правовом регулировании предпринимательства. Налогообложение торговли и промышленности

   Пятый этап становления предпринимательского законодательства в дореволюционной России характеризуется целым рядом качественных особенностей, среди которых определяющей является то, что правотворческая практика здесь происходит в условиях становления капиталистических отношений во всех сферах хозяйствования. Связано это, прежде всего, с отменой крепостного права. Семнадцать законодательных актов, вошедших в подписанное 19 февраля 1861 г. Александром I «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости»,^[114] заложили основу разрушения патриархального федерального уклада в наиболее представительном секторе российской экономики. Положение, предоставляя крестьянам личную свободу и гражданские права, позволяло им по собственной воле и инициативе осуществлять различные, в том числе, предпринимательские, сделки, открывать собственные торговые и промышленные предприятия. К сожалению, предопределенные этим положением сложности с получением крестьянами земли в частную собственность в значительной степени способствовали их обнищанию, что, наряду с прочим, лишило их необходимых материальных условий для осуществления предпринимательской деятельности.

   Другой особенностью, оказавшей существенное влияние на протекание законотворческой практики в эти годы, явилось то, что здесь продолжился начатый на предыдущем этапе процесс совершенствования и укрепления сложившихся ранее отраслей и институтов права, регламентирующих предпринимательскую деятельность, их адаптирование к новым условиям хозяйствования. При этом отчетливо прослеживалась тенденция оформления в предпринимательском законодательстве свободы, равноправия и бессословности, отхода от законоустановлений, сковывавших предпринимательскую инициативу.

   Положение от 8 января 1863 г. «О пошлинах на право торговли и других промыслов» оставило две купеческие гильдии (вместо трех), отменило разряд «торгующих крестьян», существовавший в дореформенной системе податей.

   Это положение имело значение не только для фискальной практики, но и для развития предпринимательской активности. Введение большей дифферинцированности размеров пошлины в зависимости от видов торговли и промыслов, от места их осуществления, от размеров торговых и пошлинных оборотов способствовало большему равенству в обложении субъектов предпринимательства, что уравнивало условия их хозяйствования. Помимо этого, положение способствовало окончательному освобождению от сословных ограничений. Были отменены крестьянские свидетельства, теперь купеческие и промысловые свидетельства могли быть выдаваемы лицам обоего пола, русским подданным всех состояний и иностранцам. Хотя имели место ограничения в праве на предпринимательскую деятельность (для церковнослужителей, евреев и другие), но они затрагивали незначительную часть населения.

   Одним из наиболее важных для развития предпринимательства следствий реформы 1861 г. стало то, что в ходе последовавших за ней мероприятий принцип свободы промысла наконец приобретает относительно законченный в юридическом плане вид. Статьей 21 Податного закона 1863 г. фиксировалось правило, согласно которому промысловые свидетельства могли выдаваться лицам всех состоянии без различия пола, как русским, так и иностранным подданным.

   Однако вплоть до 1917 г. действовали довольно многочисленные ограничения, прежде всего, личного характера.

   Наиболее ущемленной в этом смысле категорией населения были лица иудейского вероисповедания. Следует специально подчеркнуть конфессиональный, а не национальный признак этих ограничений. Лицо иудейского вероисповедания, принявшее христианство, под действие ограничительных статей законов не подпадало. Для всех остальных же свобода промысла и передвижений за некоторыми исключениями была возможна лишь в пределах черты еврейской оседлости.

   Правовое регулирование экономики осуществлялось набором правовых норм из различных отраслей права.

   В праве окончательно сформировалось понятие юридического лица. Вначале оно применялось к государству, монастырям, учебным заведениям. Развитие товарно-денежных отношений выдвинуло на первый план купеческие, промышленные организации, товарищества, акционерные общества. Правоспособность юридических лиц определялась в соответствии с целями их деятельности: соответствие мог устанавливать Сенат, предписывающий санкции против нарушителей.

   Закон разделял все юридические лица на публичные, частные, соединения лиц, учреждения.

   Вещи по закону делились на движимые и недвижимые, родовые и благоприобретенные.

   Закон давал определение собственности: «Власть, установленная гражданскими законами, исключительная и независимая от лиц посторонних, владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и постоянно». Право собственности защищалось исковой давностью, срок которой устанавливался в десять лет. Прекращение права собственности связывалось с постановлением законодательного органа, с актами экспроприации или конфискации. Практика также знала ряд ограничений, налагаемых на право собственности. Прежде всего, это были сервитуты («право участия общего», или вещные, «право участия частного», или личные сервитуты).^[115] В 1893 г. крестьянским обществам было запрещено отдавать свои надельные земли в залог частным лицам, решением Сената 1895 г. было определено, что усадебная оседлость является не личной, а мирской собственностью.

   Основаниями для возникновения обязательств служили: договор, «как бы договор» (промежуточная форма), правонарушение, «как бы правонарушение», «прочие факты». Практика и закон знали большое число договоров: подряда и поставки, казенного подряда, имущественного найма (допускалась аренда предприятий на срок до тридцати шести лет), займа и ссуды (допускалась 6-процентная ссуда), товарищества (полного, на вере, на паях). В 1870 г. принимается положение об акционерных компаниях, о страховании, личном найме (правила, регулирующие этот договор, были разбросаны по разным актам), доверенности или поручительстве.

   В 1861 г. принимается положение «О найме рабочих для казенных и общественных работ»; в 1870–1874 гг. разрабатывается проект закона о найме рабочей силы, новых принципах трудового права. В ходе контрреформ (в 1886 г.) издается особое положение о найме на сельские работы, включавшее некоторые архаические элементы: заключение договора по особой форме (договорные листы выдавались волостными правлениями), использование полиции для розыска самовольно ушедших рабочих. В 1882, 1886 и 1897 гг. издаются новые законы о фабричных рабочих; в 1886 г. для регулирования фабричных порядков создаются специальные губернские присутствия.

   Создается «Устав о промышленности заводской и фабричной» (регламентирующий деятельность казенных, частных и частных посессионных предприятий), новый «Ремесленный устав», типовые «Торговый устав» и «Биржевой устав», «Вексельный устав» и «Устав о торговой несостоятельности».

   Порядок учреждения предприятия мог определяться нормами различных законоустановлений, не всегда согласуясь между собой. Неоднократно создаваемые правительством комиссии по переработке фабричного и ремесленного уставов так и не привели к каким-либо существенным изменениям как самого промышленного законодательства, так и порядка учредительной деятельности.

   Важным моментом для развития трудового права и права социальной защиты стало принятие 23 марта 1911 г. Закона «О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев мастеровых, рабочих и вольнонаемных служащих в промышленных и технических заведениях Министерства финансов, равно членов семейств этих лиц». Этот закон был принят после длительных прений, а положения предусматривали условия обязательного страхования, порядок создания страхового товарищества, больничной кассы.

   Данный закон в основу практики компенсации работникам потерь от несчастных случаев кладет уже сложившуюся систему управления и финансирования промышленных и технических заведений Министерства финансов. Страховая практика в этом случае осуществлялась самим государством за счет казначейских средств и использованием уже существующего административного аппарата. Подобная ситуация, с одной стороны, способствовала обеспечению большей социальной защищенности работников по найму, что, несомненно, являлось положительным моментом, но, с другой стороны, она уводила страховую деятельность от коммерческих к государственно-административным началам, что, конечно, сдерживало предпринимательскую активность в сфере страхования.

   Значительным моментом в становлении предпринимательского права России конца XIX – начала XIX в. явилось принятие в 1863–1865 гг. «Положения о пошлинах за права торговли и других промыслов» (1 января 1863 г. и 9 февраля 1865 г.).^[116] Введение большей дифференцированности размеров пошлины в зависимости от видов торговли и промыслов, от места их осуществления (5 классов местности вместо 3), от размеров торговых и пошлинных оборотов способствовало большему равенству в обложении субъектов предпринимательства, что уравнивало условия их хозяйствования. Помимо этого, Положение способствовало окончательному освобождению от сословных ограничений, имевших место до этого времени.

   В конце XIX в. правительство остро нуждалось в деньгах, в связи с чем предприняло некоторые шаги для стабилизации налоговых поступлений в казну. На выравнивание фискальных условий предпринимательства были направлены нормы «Положения о Государственном промысловом налоге» от 8 июня 1898 г., вступившем в силу с 1 января 1899 г. на смену Положения о пошлинах. Промысловое налогообложение просуществовало, с некоторыми изменениями, до 1917 г. и состояло из двух частей – основного (патентного) и дополнительного налогов.

   Для целей установления оклада основного промыслового налога территория России делилась на четыре класса и столицы, торговые предприятия – на пять разрядов, промышленные – на восемь разрядов, а личные промысловые занятия – на семь разрядов.

   Основной налог колебался от 500 до 1500 руб. для промышленности и от 12 до 500 руб. для торговли (с каждого предприятия).

   Дополнительный налог был различен для неакционерных («неотчетных») и акционерных предприятий. Первые должны были уплачивать так называемый раскладочный сбор, сумма которого определялась в законодательном порядке на 3 года и распределялась по губерниям, уездам и отдельным предприятиям исходя из местных условий и экономического положения предприятий. Помимо этого, эти предприятия уплачивали процентный сбор в размере 3,3 % с той части прибыли, которая в 30 раз превышала сумму основного промыслового налога.

   Акционерные же предприятия должны были уплачивать налог с основного капитала и с прибыли (процентный сбор). Налог с капитала составлял 0,15 %, т. е. 15 коп. с каждой сотни рублей капитала (в счет его засчитывалась уже уплаченная сумма основного промыслового налога). Сбор с прибыли взимался в размере от 3 до 6 %, при прибыли большей, чем 10 %, уплачивались 6 % со всей суммы прибыли плюс 5 % с излишка сверх 10 %.

   С 1906 г. ставки существующего налога были повышены; круг неакционированных предприятий, обязанных уплачивать процентный сбор с прибыли, расширился. Размер этого сбора устанавливается теперь в 5 % с той части прибыли, которая в 20 раз превышала оклад основного промыслового налога. Тем же налогом были увеличены налог с капитала акционерных предприятий до 0,2 %, а также процентный сбор с их прибыли (от 3 до 13 % прибыли более 3, но не менее 20 %; при прибыли более 3, но не менее 20 %; при прибыли 20 % и более сбор составлял 14 % со всей суммы чистой прибыли плюс 10 % с излишка прибыли сверх 20 %).

   На первый взгляд эта дифференциация громоздка, но этот налог позволял правительству осуществлять структурную политику, стимулировать развитие важных видов предпринимательской деятельности, не допускать субъективного вмешательства в экономическую жизнь путем предоставления льгот и привилегий, как это было в XVIII в. При этом налогообложение средних и мелких предприятий не было обременительным, а отдельные сферы частного бизнеса были вообще освобождены от налога (мелочная и переносная торговля, кассы взаимопомощи, пенсионные кассы, общественные столовые, театры, цирки, музеи и т. д.).

   Таким образом, налоговые льготы предоставлялись социально значимым учреждениям и мелкому бизнесу. По мнению некоторых исследователей, в этом и состоит одна из причин отсутствия безработицы в дореволюционной России.^[117]

   Иностранные предприятия облагались налогом на тех же основаниях, что и отечественные, что способствовало ускорению притока иностранного капитала в промышленность. Налогообложение благоприятствовало предпринимательской деятельности, а сам налог, которому в 1998 г. «исполнилось» 100 лет, стал важной вехой, регулировавшей взаимоотношения государства и частного предпринимательства.

   Сложившаяся во второй половине XIX в. кредитная система России была вызвана потребностями капиталистической модернизации народного хозяйства и отражала аграрно-индустриальный характер экономики страны. На ход ее формирования и функционирования влияла экономическая политика самодержавия, направленная на регулирование экономических процессов через систему учреждений государственного кредита.

   Серьезной законодательной новацией этого периода явилось принятие ряда положений о порядке создания и деятельности кредитных учреждений, обеспечивающих кредитование субъектов малого и среднего предпринимательства, что создавало более благоприятные условия для развития.

   В 1895 г. было положено начало формированию системы малого кредита. Положением были предусмотрены три вида учреждений мелкого кредита: кредитные товарищества, ссудо-сберегательные товарищества и кассы, сельские волостные или станичные банки и кассы. Эти учреждения могли принимать денежные вклады, предоставлять краткосрочные (до 12 месяцев) и долгосрочные (до 5 лет) ссуды.^[118] Близость этих учреждений к потенциальным клиентам, порядок осуществления с ними сделок способствовали определению активизации предпринимательской активности на местном уровне.

   В начале XX в. государство предприняло дополнительные законодательные меры по развитию малого кредитования. Так, 7 июня 1904 г. было принято новое Положение об учреждении мелкого кредита, которое предусматривало: установления для них дополнительных льгот (освобождение от промыслового налога, гербового сбора и др.), более детально регламентировало их устройство и порядок деятельности. Кроме того, Положение устанавливало более четкий порядок управления малым кредитом со стороны государства. В этих целях при Государственном банке образовывалось управление по делам мелкого кредита.

   Однако сам факт появления отдельных кредитных учреждений, которые оказывали клиентуре разнообразные услуги по приему вкладов и предоставлению кредитов, еще не дает оснований говорить о становлении в том или ином государстве банковской системы. Банковская система – это внутренне организованная, взаимосвязанная, объединенная общими целями и задачами совокупность кредитных учреждений государства. Она складывается тогда, когда наряду с обычными (коммерческими) банками появляются центральные банки, выполняющие функции управления банковской системой.

   До конца XIX в. российское законодательство не делало различия между банкирами и торговыми заведениями. Банкиры причислялись к купцам, потому могли действовать под вывеской торговых домов, обходя многие инструкции и распоряжения о банковской деятельности. Наряду с этим существенной причиной злоупотреблений в кредитнобанковской системе России того периода являлась неэффективность санкций за нарушения банковских правил. Штрафы были настолько малы, что банкиры их охотно платили и продолжали нарушать законы. Например, для закрытия конторы необходимо было не менее трех раз привлечь к ответственности ее владельца.

   До начала 80-х годов XIX в. в России не было специального законодательства, регламентирующего деятельность банковских учреждений, и это обстоятельство способствовало совершению различных махинаций. Российское общество столкнулось с новыми видами общественно опасных деяний, ответственность за которые не предусматривалась уголовным законодательством.

   Привычным делом становились махинации в банках и акционерных обществах. Выступая государственным обвинителем по одному из уголовных дел о злоупотреблениях в Саратовском земельном банке, А. Ф. Кони сказал: «… спокойно и бестрепетно действуют некоторые банковские и железнодорожные дельцы, разоряя по всем правилам двойной и тройной бухгалтерии доверчивых и задавленных послушным и чуждым делу большинство акционеров».^[119]

   В памятниках уголовного права XIX в. не содержалось единой группы экономических преступлений. Но анализ уголовного законодательства позволяет утверждать, что уже тогда деяния, посягавшие на нормальный ход банковской деятельности, были криминализированы. Предусматривалась ответственность за открытие частного банка без дозволения правительства или соблюдения установленных законом правил (ст. 1152), за подлог при займе из государственных или общественных и частных кредитных установлений.

   Особо предусматривалась ответственность чиновников и должностных лиц государственных кредитных установлений, общественных и частных банков за нарушение банковской тайны, за различные злоупотребления, связанные с банкротством.

   Уголовное уложение 1903 г. также содержало ряд норм, призванных охранять кредитно-банковские отношения. Например, гл. 34 «О банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемости по имуществу» содержала более десяти статей, посвященных тем или иным деяниям, совершаемым должником в преддверии или во время банкротства. Блок статей описывал нормы о нарушениях постановлений о кредите, которые не были предусмотрены в Уложении о наказаниях. Включению их в Уголовное уложение предшествовали кропотливая работа составителей, изучение новых форм экономической жизни общества. Так, тюремному заключению до шести месяцев могло быть подвергнуто лицо за открытие подписки на ценные бумаги от имени, не разрешенного к открытию торгового или промышленного общества или товарищества.

   Многие новые преступления в сфере банковской деятельности в той или иной степени были связаны с обманом, вследствие чего предлагалось применять в таких случаях положения статей о мошенничестве. В 1906 г. гл. 13 Уложения о наказаниях была дополнена блоком норм об ответственности содержателей банкирских заведений и меняльных лавок за производство запрещенных операций, совершение запрещенных законом сделок по покупке и продаже золотой валюты. Кстати, многие черты современного состояния преступности не являются совершенно новым для российских банков, поэтому нельзя не принимать во внимание уже имеющийся исторический опыт защиты от противоправных посягательств.^[120] Таким образом, определяющей тенденцией русского уголовного законодательства XIX – начала XX в. в части уголовного воздействия на предпринимательство явилось установление уголовной ответственности за различные проявления нарушений правил осуществления предпринимательской деятельности при признании права на свободу такой деятельности.^[121]

   В начале XX в. государство предприняло дополнительные законодательные меры по развитию малого кредитования. 7 июня 1904 г. было принято новое Положение об учреждении мелкого кредита, которое предусматривало: установление для них дополнительных льгот (освобождение от промыслового налога, гербового сбора и др.), более детально регламентировалось их устройство и порядок деятельности.

   Другим важным Положением, способствовавшим развитию кредитных отношений, стало «Положение о городских общественных банках», принятое 13.01.1912 г. Это положение было более прогрессивным. Данный закон предоставлял фактически явочный характер учреждения городских банков, что должно было содействовать более эффективному использованию на местах денежных средств как города, так и населения и в осуществлении предпринимательской деятельности в том числе. Проведенный обзор положения кредитной системы России в начале XX в. позволяет констатировать, что не все ее структурные элементы были изучены, кроме акционерных коммерческих и земельных банков, а также кредитной кооперации.

   Немалое значение для становления института несостоятельности (банкротства) имела бы реализация в хозяйственной практике положений Закона от 16 июня 1916 г. «Об установлении правил о переходе по договорам торговых и промышленных предприятий». Данный закон должен был внести в существовавший ранее порядок перехода предприятий от одного лица к другому изменения, позволявшие прекратить уход от ответственности перед кредиторами несостоятельных владельцев предприятий путем их отчуждения третьим лицам. В соответствии с данной схемой, как известно, недобросовестный должник в ущерб кредиторам уводил от ответственности часть своего имущества.

   Важным для правового оформления российской метрологической практики явилось принятие 4 июня 1899 г. «Положения о мерах и весах». Это Положение знаменовало собой этапное оформление одного из важных инструментов хозяйственной и предпринимательской практики. В условиях возрастания объемов и масштабов экономики, расширения специализации и разделения труда все более возрастает значимость метрологии – государственной практики по обеспечению единства измерений. Упорядочение метрологической деятельности в то время в значительной степени было связано с нуждами торговли, обеспечивая защиту прав и интересов как продавцов, так и покупателей при обмене товарами. Вместе с тем, и промышленное предпринимательство все в большей степени нуждалось в обеспечении метрической унификации его технической и технологической составляющих.

   Данным Положением были созданы Главная палата мер и весов и пять поверочных палаток, которые под общим руководством Министерства финансов обеспечивали метрологическую практику в России: сохранность эталонов измерения, проверку и клеймение мер и весов и контроль за использованием мер и весов.

   Специфической особенностью законодательной практики данного периода явилось введение в хозяйственно-правовую сферу законодательных положений, обусловленных военным положением. 11 января 1915 г. был издан закон, устанавливающий новые правила о выдаче промысловых свидетельств на содержание в 1915 г. промышленных и торговых предприятий подданными воюющих с Россией стран, а также товариществами, обществами и установлениями, в состав которых входят подданные этих стран. Цель закона очевидна – избавиться от возможных негативных последствий хозяйственной деятельности лиц, имеющих подданство стран-противников. Однако в данном законе не были учтены возможные негативные последствия для деловых партнеров и кредиторов данных лиц, работающих на их предприятиях.

   В 1916 г. был принят Закон «О порядке заведования и управления секвестрированными предприятиями и имуществом». Секвестр как практика по организации временного государственного управления частными торговыми и промышленными предприятиями широко использовалась воюющими государствами. Данный закон представлял собой пример попытки государства найти компромисс между потребностью общества в централизации управления экономикой в условиях военного времени и частным интересом торгово-промышленного класса. Но совершенно очевидно, что данный закон не смог сразу после принятия и не смог бы в будущем надлежащим образом защитить и обеспечить предпринимательский интерес, так как в условиях военного времени невозможно было обеспечить жёсткую ответственность назначаемых управляющих секвестированным имуществом перед кредиторами.

   Война 1914 г., кардинально изменив государственное и общественное устройство России, приостановила правотворческую и законотворческую практику, связанную с предпринимательской деятельностью. В результате остались нереализованными целый ряд законодательных инициатив, которые позволили надеяться на существенное усовершенствование предпринимательского права.

   В результате отмены крепостного права, окончательного отказа от натуральной системы хозяйствования и перехода к капиталистической резко обозначилось несоответствие действующего гражданского законодательства с переменами в экономике. В 1882 г. Александром III был учрежден Особый Комитет для составления Гражданского уложения. В 1898 г. Особый Комитет и образованная из его состава Редакционная комиссия составили первоначальный проект гражданского уложения, который был представлен на всеобщее рассмотрение и обсуждение. Осенью 1913 г. переработанный проект был передан в Государственную Думу. В 1914 г. в Думе для рассмотрения законопроекта была создана Комиссия из 23 членов.

   Данный законопроект включал в себя важнейшие частноправовые нормы, способствовавшие регулированию хозяйственной практики как субъектов общегражданских отношений, так и предпринимателей.

   Проект объединил нормы, которые касаются как общегражданских договоров (продажа, мены, дарения, доверенность и др.), так и предпринимательских (комиссии, перевода требования о ценных бумагах и др.).

   В 1913 г. Министерство внутренних дел внесло в Государственную Думу законопроект «О санитарной охране воздуха, воды и почвы» и проект «Положения о санитарной охране воздуха от загрязнения дымом». Эти законодательные инициативы явились предтечей экологического (природоохранного) законодательства России. Законопроект о санитарной охране предписывал необходимость обеспечения каждого города и селения питьевой водой в достаточном количестве (до 5 ведер в сутки на человека), надежную защиту источников водоснабжения от загрязнения. В целях санитарной охраны воздуха и почвы законопроект предписывал удаление от населенных пунктов нечистот и отбросов и ограждение воздуха от загрязнения зловонными и вредными газами, дымом и пылью.

   Законопроект предусматривал учреждение особых округов санитарной охраны. В границах этих округов были предусмотрены более строгие и детальные правила, нежели в других местах. Без особого разрешения управления округа в его границах не могли быть открыты фабрики и заводы, отведены места для причалов и выгрузки судов.

   В эти же годы идет активное обсуждение предложений антимонопольного законодательства, что связано с вхождением российской экономики в монополистическую стадию своего развития. На заседаниях третьей Государственной Думы обсуждались возможные варианты к формированию антитрестовского законодательства, направленного на обеспечение условий предпринимательства.

   Общеизвестно, что простор для капитализма может создать политическая система, содержанием которой становится демократия на той или иной ступени развития. Ничего подобного в России не было. Эволюция в сторону парламентской монархии, начавшаяся с 1905 г., была прервана событиями бурного 1917 г.