2.3.5. «Каталог троянцев» и проблема начала колонизации южного Понта
|
Для проблемы ранних контактов греков с южным побережьем Черного моря существенное значение имеет один пассаж из «Каталога троянских союзников» в «Илиаде» (В 85 3 — 8 55)79, где перечисляется ряд населенных пунктов на побережье Пафлагонии, известных как греческие колонии: Κύτωρος, Σήσαμος, Κρώμνα, Αιγιαλός, а также называются две скалы Έρυθίνοι и река Παρθένιος. Еще Т. Аллен предположил, что этот пассаж интерполирован80, и его мнение получило широкое распространение81. Некоторое время назад, однако, были приведены аргументы в пользу аутентичности этих гомеровских строк82. Главным из них является тот факт, что соответствующий пассаж не может быть интерполяцией эллинистического времени, поскольку он уже известен Каллисфену (FGrHist 124 F 53 = Strabo XII, 3, 4). Однако это обстоятельство может доказывать лишь одно — что эти строки существовали в некоторых рукописях Гомера уже в IV в. до н. э.83, что само по себе не исключает возможности их интерполированности.
Кроме того, и с этим фрагментом дело обстоит далеко не так просто. Каллисфен, согласно свидетельству Страбона, предлагал вводить в разбираемый гомеровский пассаж два стиха, упоминающие кавконов. При этом второй из этих стихов представляет собой лишь слегка видоизмененный 854 стих «Илиады». Трудно себе представить, что Каллисфен настаивал на том, что в «Илиаде» стояло рядом два практически одинаковых стиха. Поэтому следует выбирать из двух возможностей. Согласно первой, в известной Каллисфену рукописи «Илиады» стихи 853—855 отсутствовали и он вставлял свои два стиха на их место, заимствовав их (с некоторыми изменениями) из того же источника, из которого происходят интерполированные позже стихи 853 — 855 (Т. Аллен предполагал, что речь идет о «Киприях», однако это невозможно доказать). Вторая возможность — та, что эти стихи в каллисфеновской рукописи «Илиады» были, однако он исключил их из текста, заменив созданными по их образцу другими двумя стихами. Указание Страбона, что Каллисфен вставлял свои стихи после стиха 855 не должно смущать: текст Каллисфена использовался Страбоном не непосредственно, а через Аполлодора, который в свою очередь цитировал изложение его сочинения Деметрием Скепсийским (ср. XIV, 5, 28, где обсуждается проблема тех же самых кавконов и указываются источники заимствования информации). Неудивительно, что в результате этих неоднократных переложений текст Каллисфена мог подвергнуться искажениям. Итак, совершенно неясно, имелся ли дискутируемый пассаж в гомеровском тексте, которым пользовался Каллисфен. Ясно лишь то, что эти или близкие им строки были известны Каллисфену (ср. еще его указание, что энеты владеют Китором в том же фрагменте), хотя не обязательно в составе «Илиады». При этом аргументы в пользу интерполированности данного пассажа остаются в силе. Главный из них — отсутствие соответствующих строк в гомеровском тексте Эратосфена и Аполлодора84. Это не значит, что они не были им известны — как указывалось, Страбон заимствует связанный с ними пассаж Каллисфена именно у Аполлодора. Таким образом, александрийские филологи знали эти стихи, но не считали их гомеровскими и не включали в свои издания Гомера. Мнение об интерполированности данного пассажа и сейчас представляется наиболее обоснованным. Перечисление шести топонимов подряд остается единственным случаем в «Троянском списке»85, что само по себе вызывает сомнения в аутентичности этого пассажа. Кроме того, если признать его аутентичность, то придется предполагать наличие по меньшей мере четырех греческих колоний в Пафлагонии в момент создания «Илиады», т. е. во второй половине VIII или начале VII в. до н. э. Более того, для одной из них, Китора, имеется прямое указание, что она была основана Синопой (Strabo XII, 3, 10)86, так что в этом случае пришлось бы датировать основание Синопы еще более ранним временем. Все эти допущения настолько противоречат совокупности имеющихся данных, что даже сторонники теории «двойной» колонизации не решаются их сделать. Так, Р. Дрюс полагает, что гомеровский пассаж В 853 — 855 имеет в виду не греческие, а местные поселения на пафлагонском побережье87. Однако это предположение не может быть принято, поскольку из шести упомянутых в данном пассаже топонимов пять явно греческие, и лишь один (Κύτωρος), вероятно, имеет местное происхождение88. Таким образом, речь может идти только о греческих, а никак не местных поселениях, и весь пассаж должен датироваться временем не только после начала греческой колонизации южного берега Понта, но и той эпохой, когда пафлагонское побережье уже было плотно заселено греками. Это, в свою очередь, является существенным аргументом против аутентичности упомянутых строк89. 79 Старая точка зрения, согласно которой плавания в Черном море были невозможны до изобретения пентаконтер из-за сильного противоположного течения в Босфорском проливе, препятствовавшего якобы греческому проникновению через пролив ранее начала VII в. до н. э. (Carpenter 1948, 1 — 10), была впоследствии убедительно опровергнута: Labaree 1957, 29-33; Graham 1958, 26-31. 80 Allen 1921, 156-159; Allen 1924, 347-350. 81 Boiling 1925, 77-79; Page 1959, 137, n. 56; Hope Simpson, Lazenby 1970, 182, n. 3; Kirk 1985, 258-259; Tokhtas'ev 1996, 42 — 43, Anm. 153, и др. 82 Burstein 1976a, 339-341; Drews 1976, 20-22, cp. Graham 1990, 54, n. 60; Crielaard 1995, 234. 83 Ср. еще надпись из Кромны Όμηρος Κρομνεύς, которая свидетельствует о существовании здесь претензий на то, чтобы считаться родиной Гомера. Эти претензии, скорее всего, были основаны именно на строках В 853-855. Ср. Robert 1937, 262-265; Ehrhardt 1983, 54. 84 Ср. Burstein 1976а, 340; Kirk 1985, 258-259. 85 Kirk 1985, 259. 86 Упоминание Δώροιο πόλις в происходящей оттуда надписи, вероятно, объясняется не тем, что город был основан Гераклеей (Robert 1980, 413-414), а тем, что она его подчинила уже в IV в. до н. э. (Ehrhardt 1983, 55). 87 Drews 1976, 22. 88 Ср. Zgusta 1984, 316 89 Ср. еще анализ данного текста в опубликованной недавно статье Counillon 1997, 117—129. Автор не отрицает аутентичность соответствующего гомеровского пассажа, но считает, что упомянутые в нем топонимы первоначально не имели в виду какую-либо реальность, тем более причерноморскую. Основание омонимичных греческих поселений на южном берегу Понта он датирует V в. до н. э. или еще более поздним временем и предполагает, что их названия были заимствованы именно из этого гомеровского пассажа для того, чтобы придать новым поселениям престижную «гомеровскую» историю. Эта остроумная гипотеза имеет некоторые основания, особенно учитывая явное стремление южнопонтийских городов включиться в гомеровскую традицию (уже упоминавшаяся надпись Όμηρος Κρομνεύς и «гомеровские» монеты Амастрии, см. Counillon 1997, 127 — 128). Она не объясняет, однако, происхождение соответствующих топонимов в гомеровском пассаже (ссылка на их «мифологический» характер мне не представляется достаточной). Кроме того, если локально-патриотическая тенденция поиска своих корней в гомеровских текстах была, несомненно, сильна в южном Понте в позднеэллинистическое и римское время, нет свидетельств того, что она уже в V в. до н. э. играла достаточно существенную роль для того, чтобы спровоцировать появление целой серии «гомеровских» топонимов. Поэтому гипотеза о том, что соответствующий гомеровский пассаж является интерполяцией, относящейся ко времени существования упомянутых поселений на южном берегу Понта, мне кажется по-прежнему наиболее вероятной. |
загрузка...