Похищение сомы
|
Много преданий сохранилось о соме в индийской и о хауме в иранской традициях, но, пожалуй, центральное место в этих легендах занимал миф о похищении священного растения. В Индии он получил отражение уже в «Ригведе» и позже в эпосе. Раньше, рассказывает индийская традиция, не было у людей сомы; ее создали боги, и находилась она на высочайшей вершине, там, где само небо; но с недоступной высоты унесла это растение быстролетная птица, устремившись подобно несущимся ветрам. Ведийские жрецы воспевали птицу, принесшую живительный напиток, источник их священного и поэтического вдохновения. Похищению сомы в «Ригведе» посвящен специальный гимн:
«Распластавшись в полете, с шумом ринулась с небес Птица, взяв сому, и понеслась над высокой вершиной к сторонникам Индры»; тут «отпустил тетиву стрелок Кришану, быстрый мыслью...», хотел помешать птице похитить сому, но лишь «отлетело маховое крыло у этой Птицы, промчавшейся своим путем». Песнопение в честь птицы и сомы заканчивается словами: «Пусть же светлый кубок, смешанный с молоком, бьющий через край чистый сок, преподнесенный жрецу, лучший мед предназначит щедрый Индра для опьянения». В более подробной форме та же легенда сохранена в поздневедийских сочинениях — Брахманах: высоко, в далеком мире находилась сома, и пожелали боги и мудрецы получить это священное растение, чтобы насладиться напитком бессмертия; послали они птиц. Схватив сому клювом и когтями, похитили ее прекраснокрылые. В легенде упоминается и охранявший сому стрелок Кришан, пустивший стрелу в священную птицу. Позднее, в эпосе, сюжет похищения сомы дополнился новыми деталями и более подробными описаниями. Образ священной птицы стал еще красочнее. Гимны «Ригведы» называют сому небесной, принесенной с небес, но вместе с тем рожденной на горе и похищенной с горной вершины. «Как Агни был принесен с неба, так Сому похитила Птица с горы» (из гимна в честь Агни и Сомы). Великой, доходящей до небес рисовалась эта гора. Эпос помещал сому и бога Сому на Меру: в том северном краю, где на полгода встает солнце, находится сома-амрита, «которую принесли сюда боги», где «от жертвенных возлияний пьют сому боги». 
Гаруда. Гималайское искусство. XVI-XVII вв. н.э. ...На священных горах Хара Березайти бог-создатель посадил «украшенную звездами» хауму, на высочайшей вершине Хары определил он место для бога Хаумы, рассказывает «Авеста». Отсюда была унесена хаума в земной мир: «Тебя, Хауму, творцом созданного героя, поставил бог на горы Харайти. Но затем унесли тебя оттуда святые птицы по всем направлениям» (далее в тексте «Авесты» упоминаются реальные географические названия, знакомые авторам авестийских гимнов), «и там с тех пор растешь ты, многообразный, сочный, золотистый Хаума». Нет сомнений, что оба мифа — «Авесты» и «Ригведы» — передают единую древнейшую традицию, восходящую к общеарийскому периоду: священное ритуальное растение было некогда помещено на великих мифических горах, а оттуда унесено птицей (птицами) в земной мир. В обеих легендах совпадает и ряд конкретных деталей (в «Авесте» упоминается, например, враг Хаумы — Крисани, соответствующий ведийскому стрелку Кришану). Общеарийская основа о похищении сомы-хаумы — еще одно доказательство того, что уже в индоиранский период у ариев существовало представление о мифических горах, достигающих неба, представление, получившее отражение и в «Ригведе». Этот вывод позволяет вновь вернуться и к тому отрывку «Ригведы», который был разобран в разделе «Рипейские горы в Ригведе»: вершины Рипы — место птицы, путь солнца, обитель «веселья» богов, «пуп» — центр земли. Сходные мотивы связываются с сомой в посвященных ей гимнах: «На пупе земли находится сома — столб неба»; «сома там, где помещено солнце... в нерушимом мире бессмертия»; «где высшее место солнца... где пребывает радость и веселье». В этих текстах, как и в отрывке о Рипе, «веселье» — не просто удовольствие и радость, а состояние экстатического возбуждения (таково буквальное значение употребленных в текстах терминов). «Птица» на вершине Рипы определяется тем же словом — «шьена», которым другие гимны «Ригведы» называют похитителя сомы. Сопоставление разобранных текстов показывает, что они отразили единый круг представлений. Впоследствии, в период оформления эпоса, миф о великих горах и похищении сомы претерпел значительные модификации. В эпосе, однако, сохранилась древняя основа, хотя горы уже называются Меру, а птица — Гарудой. Древние комментаторы и современные исследователи «Ригведы» пишут о шьене как об орле или соколе. Но авторы ведийских гимнов, видимо, не имели в виду реальную птицу. Равным образом в авестийской традиции птица Саена (соответствие индийскому «Шьена») выступает как некая мифическая птица или могучее птицеподобное существо. Много легенд рассказывали в древней Индии о птице Гаруде. Одна из основных — легенда о похищении этой птицей сомы-амриты — напитка бессмертия. Эпос рисует красочный облик Гаруды — «царя пернатых»: тело из золота, крылья ослепительно красного цвета; голова человека, но с клювом; Гаруда умел говорить по-человечьи, но он обладал силой магического слова и мог по желанию изменить свой облик. Гаруда был наделен такой великой мощью, что сотрясал горы, мог поднять в воздух огромного слона, подобно облаку накрыть громадной тенью землю. Когда садился Гаруда на священные деревья, сгибались и ломались их гигантские ветви и стволы, где гнездились тысячи обычных птиц. Грозен он был для всех, кто вставал на его пути. Вот как описывает эпос борьбу Гаруды за сому-амриту: зная, что «птица неизмеримой силы» намеревается похитить сому, боги и божественные хранители амриты исполнились решимости отстоять ее. «Они стояли, окружив амриту, и вместе с ними громовержец Индра. Решительные, они облачились в дорогие панцири, сделанные из золота. Они держали множество разнообразных мечей...» И вот началась битва. Громко закричала птица «криком, напоминающим гром громадного облака, устрашая все существа. И взлетел тогда в воздух царь пернатых, убивающий врагов-героев. ...Израненные когтями и клювом, они пролили много крови. Теснимые и терзаемые Гарудой, боги отступили... Лучший из пернатых направился к амрите». В эпосе и буддийской литературе Гаруда нередко называется «пожирателем змей», он постоянный соперник нагов (змиев) и их могущественных предводителей. На великих горах и на священных деревьях обычно жил Гаруда. Взмывая в небо, он нередко нес на себе богов или иных «небесных путешественников», мог доставить святых мудрецов в далекие недоступные края, даже к горе Меру. 
Симург несет Заля с горы Альбурз. Миниатюра к «Шахнамэ» Как и в предании о похищений сомы, в образе Гаруды-Шьены отражены древние мифологические представления индоиранских племен. Иранская «птица Саена» наделена в авестийской традиции многими из тех черт, что и священная птица индийской мифологии. Как и Шьена-Гаруда, она связана в иранских легендах с чудесным растением бессмертия. Над высокими горами парит огромная «птица Саена» и закрывает их подобно облаку, говорится в «Авесте». Часто прилетает Саена к «всеисцеляющему» дереву, и каждый раз, когда садится на него, 1 000 веток ломаются и падают со священного дерева. Велика и могуча она, больше всех птиц, и первой из пернатых была сотворена (и в «Ригведе» Гарутмат-Гаруда называется «рожденной первой»). Зороастрийские тексты причисляют Саену к птицам, но описывают ее как имеющую зубы хищника и некоторые другие черты зверя. Вообще же Саена не единой природы, а «о трех естествах», «трех образах», и создана она «не для здешнего мира». Эта легендарная птица под именем Симург появляется и в «Шахнамэ» Фирдоуси. «Симург» — новоперсидская форма древнеиранского «Сайна-мрига» — буквально «Сайна-птица». Многие мифологические мотивы древних преданий в «Шахнамэ» уже подверглись обработке, приобрели более реальную, «земную» окраску. Но даже в этой поэме при описании Симурга нетрудно обнаружить характерные черты священной птицы древнеарийской мифологии. Симург обитает на горе Альбурз (от более раннего персидского «Хар-бурз» — Хара Березайти «Авесты»). «Была одна гора, и имя ее было Альбурз, близко к солнцу и далеко от людей, и там — жилище Симурга...» Эта гора поднялась от земли до звезд; недоступны ее вершины, безлюдны и пусты подходы к ней; никто не в силах пробраться туда, ни человек, ни зверь. Но над этой непроходимой местностью, где нет дорог и троп, Симург может пронести того, кто снискал его расположение. Так вознес он на Альбурз младенца Заля, взрастил его, а затем богатыря со «слоноподобным телом» принес на себе обратно на землю. Он может и снова вознести его в свое гнездо на вершине Альбурза. «Шахнамэ» рисует и другой образ Симурга — грозного, несущего гибель, преграждающего запретный путь: «В пути нападенье Симурга грозит и снежная буря, что кедры крушит». Увидишь ты гору главою до туч, Там птицу, чей облик суров и могуч, Симургом зовут ее; полного сил, Его ты с крылатой горой бы сравнил. В когтях унести в поднебесье слона И чудище моря с глубокого дна Поднять нипочем ему... Довольно ему над равниною взмыть, Чтоб солнцу померкнуть, чтоб миру застыть. Путь, верь мне, назад тебе лучше держать, Горы и Симурга того не искать. Подобно Гаруде, с целым войском готов был сразиться Симург: «Как туча спустился и взмахами крыл сиянье небесных светил погасил». Образ благодетельного Симурга в «Шахнамэ» связан с Залем. Заль считался колдуном, «седым волшебником». Тайны чародейства постиг он от Симурга. Вещей была священная птица, ей было открыто будущее. Симург умел говорить по-человечьи и научил Заля языку людей. «Царем птиц» назван Симург в «Шахнамэ», но, как конкретно мыслился тогда образ чудесной птицы, остается неясным. Во всяком случае Симург в описании Фирдоуси не реальная птица. Раннесредневековые зороастрийские сочинения, обычно передающие традицию сасанидской эпохи (III-VII вв. н.э.), называют Симурга «собакой-птицей». И действительно, на памятниках сасанидского искусства (серебряных блюдах, кувшинах, каменных рельефах, тканях) Симург рисуется крылатым существом с чертами фантастической птицы и хищника собачьей породы. 
Гаруда со змеем. Скульптура кушанской эпохи (II-III в. н.э.) Иконографический образ Симурга в сасанидском искусстве был детально изучен известным советским востоковедом К.В.Тревер. Согласно ее выводам, наиболее близкий к «сасанидскому» образ этой птицы-зверя запечатлен уже на некоторых изделиях из скифских курганов Причерноморья VI-V вв. до н.э. На золотой пластинке из кургана V в. в изображении этого крылатого существа, пишет К.В.Тревер, «собака четко показана полной протомой животного с яростно оскаленными зубами». На золотой чеканной обкладке ножен из кургана VI в. до н.э. летящий полузверь-полуптица держит в хищном клюве голову большой змеи, которая как бы обвилась вокруг его тела. Эти памятники скифского искусства позволяют предполагать, что в Скифии бытовали легенды о фантастической птице, подобные тем, которые рассказывали в древней Индии и Иране о Шьене-Гаруде и Саене-Симурге. |
загрузка...