Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Борис Александрович Гиленсон.   История античной литературы. Книга 2. Древний Рим

2. Первый период: обличительные сатиры

   ПРОТИВ СОЦИАЛЬНОЙ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ. В сатирах Ювенала за риторическими эскападами и историческими экскурсами вырисовываются конкретные реальные картины, типы и характеры. Он сопереживает бедняку, заброшенному в огромном, пропитанном кричащими пороками городе, где он – жертва несправедливостей и унижений. В 3-ей сатире, например, Ювенал повествует о своем старинном приятеле Умбриции, покидающем Рим, потому что там нет возможности честно трудиться из-за интриг новоприбывших из Греции и стран Востока, из-за наглости богачей, засилья жриц любви, бандитов и воров. У бедняка же одна «свобода»: «битый, он просит сам, в синяках весь, он умоляет». Умбриций спешит в деревню, чтобы обрести там желанный покой. Ему остается лишь мысленно уноситься в старые времена:

 

Счастливы были, скажу, далекие пращуры наши.

 

   В 5-й сатире Ювенал, продолжая тему, присутствующую во многих эпиграммах Марциала, размышляет об унизительной доле клиента, пробавляющегося подачками высокомерного патрона. Лучше пребывать в нищете, чем сносить издевательства, когда «сам» приглашает клиента на званный обед. При этом даже за столом сохраняется оскорбительная грань между богатыми и неимущими: последние не только потчуются отвратительным вином, худшей пищей. Даже блюда подаются так, чтобы бедняк понял, что он – из людей второсортных. Возмущение сатирика обращено не только против обнаглевшего богача, но и клиента, позволяющего так собой помыкать.

 

…Выносить можешь все ты

И выноси! Под щелчки ты подставишь и голову с бритой

Маковкой, не побоишься принять и удары жестокой

Плети; достоин вполне ты и пира, и друга такого.

 

   Не щадит Ювенал и самих императоров, но, конечно, уже умерших. Квинтэссенцией безумств и преступности остается для него Нерон. Подстать ему и «лысоголовый Нерон», т. е.

   Домициан, перед которым Рим «пресмыкался». В 4-й сатире изложена история, обнажающая нравы императора и его присных. Любимец Домициана Криспин, «развратник», «нечестивец», «злодей», «гнусная личность», «угодничая перед хозяином», потчевал того диковинными рыбами внушительных габаритов, за которые выкладывал из казны немалые суммы. Однажды императору была преподнесена камбала таких размеров, что не умещалась ни на одном блюде. Для решения обозначившейся «проблемы» был созван совет вельмож, на котором вполне серьезно обсуждалось, резать ли рыбу на куски или подавать ее целиком. В итоге постановили изготовить невиданное доселе блюдо, могущее вместить данный экземпляр. Описывая подобное высокое заседание, иронизируя над его участниками, Ювенал давал понять, до какого пресмыкательства перед императором, замаранным преступлениями, дошла римская знать.

   На фоне роскоши верхов особо бедствен удел людей искусства и науки (7-я сатира). Богачи, не жалеющие средств на собственные извращенные прихоти, отказывают в материальной поддержке поэтам, историкам, адвокатам, риторам и знатокам грамматики. Ювенал упоминает Стацила, автора поэмы «Фиваида», имевшей успех, вынужденного перебиваться сочинением низкопробных либретто для мимов; риторов Лесимаха и Секунда Карринатского, из которых первый повесился от голода, а второй отравился. Единственно, на кого остается уповать Ювеналу, так это на императора Адриана.

 

Только в Цезаре – смысл и надежда словесной науки.

 

   Объект обличения Ювенала – преступность, которая приобрела угрожающий размах, выражаясь в поджогах, клятвопреступлениях, святотатстве (13-я сатира); кровожадность, доходящая до людоедства, при полном отсутствии сострадания, того, что отличает человека от зверя (15-я сатира); привилегии, которые даруются военным (неоконченная 16-я сатира).

   Бичуя укоренившиеся в обществе пороки, Ювенал видит причины в особенностях столичной жизни; она порождает алчность и тщеславие, властолюбие и скаредность. Основа же многих нравственных уродств в том, что общество поклоняется новому богу – деньгам, которые «спасают от бесчестья» и «побеждают». Поэт иронизирует:

 

… Еще роковая Деньга обитает не в храме,

Мы не воздвигли еще алтарей, и монетам не создан

Культ, как Верности, Миру, как Доблести или Победе.

 

   ПРОТИВ МОРАЛЬНОГО РАЗЛОЖЕНИЯ. В поле зрения Ювенала процесс морального разложения, поразивший римское общество, с которым, как писалось, безуспешно пытался бороться в законодательном порядке Август. Эту тему затрагивал в осторожной форме в сатирах Гораций. Ювенал же дает волю гневу. 2-я сатира направлена против лицемерия, пропитавшего общественную жизнь: распутники прикидываются философами: «порочность громят словесами Геракла, о добродетели речи ведут – и задницей крутят». Безнравственность не осуждается и не наказывается, ибо «кроет разврат круговая порука». Дело доходит до всякого рода извращенных браков и бесстыдства: хваленые добродетели Рима, удостоверенные подвигами на поле брани, безнадежно забыты. Нравственное падение римлян могло бы смутить даже покоренных ими варваров.

 

…Те, кого мы победили, не делают вовсе того, что

Ныне творит народ-победитель в столице…

 

   Эта тема развивается в 6-й сатире, где Ювенал обличает женщин, погрязших в пороках. Замужние матроны «блудят» с актерами и гладиаторами, осаждают певцов и музыкантов, «прелюбодействуют», демонстрируя «извращенную похоть», забыли о стыдливости. Они исполнены самомненья, непостоянны, властолюбивы, жадны до роскоши, склонны к мотовству. Светские дамы озабочены исключительно собственной наружностью, подвергают настоящим пыткам служанок своими многочасовыми, изнурительными туалетами. Не желают рожать детей, обременять себя семейными обязанностями. В моде суеверия, разного рода зелья, с помощью которых жены дурманят мужей, вытягивают у них деньги, а иногда вгоняют в могилу.

   В сатирах Ювенала немало эпизодов, описывающих самые одиозные формы морального падения. Поэт не избегает натуралистических подробностей в духе «Сатирикона» Петрония. Символом грязи являются для него уже упоминавшаяся Мессалина, одна из жен императора Клавдия. Она не только при живом муже откровенно меняла любовников; любительницу острых ощущений, ее можно было встретить в самых низкопробных борделях.

   Первый период творчества Ювенала завершается 10-й сатирой, «переходной» по своему характеру: в ней намечается философско-назидательная тональность, отличающая второй период творчества поэта. Ювенал констатирует неспособность многих людей познавать истинные блага, отличить их от ложных и «сбросить всех заблуждений туман». Пример тому – человеческие молитвы, в которых люди просят того, что может оказаться для них и излишним, и губительным. Таковы мольбы о богатстве, власти, таланте оратора или полководца, долголетии или красоте детей. На самом деле, как это иллюстрируется многими историческими и мифологическими примерами, в каждой из названных добродетелей – своя негативная сторона. Тот, кто просит у Юпитера о долгих годах, забывает о «тяжких невзгодах» глубокой старости, о том, как безобразится внешний вид человека. Желающий красоты своему чаду не должен забывать об опасности, исходящей от развращенных богачей, – немало юных красавцев было загублено ненасытностью Мессалины. Необходимо уповать на богов, просить у них крепкого духа в здоровом теле. Надежды же возлагать на то, что она, Фортуна, посчитает для тебя полезным.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Николо Макиавелли.
Искусство побеждать противника. Изречения и афоризмы Н. Макиавелли

Алла Александровна Тимофеева.
История предпринимательства в России: учебное пособие

Тамара Т. Райс.
Византия. Быт, религия, культура

Владимир Сядро.
50 знаменитых загадок истории XX века

Е. Авадяева, Л. Зданович.
100 великих казней
e-mail: historylib@yandex.ru