Нумидийский легковооруженный всадник. III — I вв. до н. э.

Воинственные нумидийцы, обитавшие на территориях нынешнего Алжира, Туниса и Марокко, были предками берберов Атласа. Римляне называли их «самыми непокорными народами Мавритании, охраняемыми горами, составляющими их естественное убежище». Выдающийся этнограф Фридрих Ратцель, описывая современных ему берберов французского Алжира, сообщает, что мальчиков, по достижении ими 16летнего возраста, переводят в джемаа (общину) и вручают им оружие, которое они должны носить до 60 лет. Войны между племенами объявляются особыми послами, место битвы особо оговаривается, а обмен палками или ружьями служит знаком нерушимости перемирия, что, однако, не мешает берберам совершать ночные хищнические экспедиции против враждебных племен. Судя по всему, воинственные номады сохранили нравы своих далеких предков, и ни римское господство, ни ислам, ни французская колонизация не сломили их свободолюбивый дух.

Ранняя история Магриба практически не освещена письменными источниками; античные авторы сохранили о происхождении нумидийцев только обрывочные сведения фантастического характера. Впервые нумидийские племена появляются на исторической арене в эпоху финикийской колонизации североафриканского побережья (с конца IX в. до н. э.). Со времени образования могущественной карфагенской державы полузависимые кочевые племена Нумидии поставляли воинские контингенты в карфагенское войско. Тит-Ливий, римский историк I в. до н. э. — начала I в., очевидно сгущая краски, заявляет: «Воевать пешими нумидийцы не умеют, они хороши только в конном бою; предки их испокон веков воевали, не сходя с лошадей» (XXIV 48, 5)¹. Эта, как ясно из контекста, риторическая фигура
отражает тем не менее исторические реалии. В Пунических войнах, ведшихся между Римом и Карфагеном в III — первой половине II в. до н. э., великолепная нумидийская конница неоднократно проявила себя в сражениях, стяжав славу лучшей легкой конницы античного мира. Нумидийские правители на своих землях были в состоянии выставить довольно значительную по численности конницу: источники называют цифры 10 тысяч всадников и более. Нумидийцы были незаменимы в разведке и в преследовании; им поручались опустошительные рейды по неприятельской территории, наблюдение за передвижениями противника; неожиданными стремительными атаками они изматывали врага.

Железный шлем из гробницы в Эс-Сумаа. Около 118 г. до н. э. По Х. Г. Хорну и К. Б. Рюгеру

Железный меч и реставрированные ножны из Эс-Сумаа. По Х. Г. Хорну и К. Б. Рюгеру

Нумидийские воины принимали участие во всех крупных сражениях Ганнибала. Действиям легкой, подвижной нумидийской конницы карфагенский полководец в немалой степени был обязан своими победами. В битве при Ти цине (218 г. до н. э.) нумидийцы обошли фланги римского войска (Polyb. III 65, 10; Liv. XXI 46, 7); при Треббии 1000 всадников совместно с таким же числом пехотинцев под началом Магона Баркида внезапно атаковали римлян в тыл (Polyb. III 74, 1; Liv. XXI 55, 9); при Каннах (2 августа 216 г. до н. э.) нумидийцы под предводительством Махарбала (по другим данным — Гасдрубала или Магона) занимали правый фланг пунийского построения и, после того как римская союзническая конница обратилась в бегство, преследовали неприятеля (Polyb. III 116, 6—7; 12; Liv. XXII 48, 5).

Железные наконечники копий и подтоки из Эс-Сумаа. По Х. Г. Хорну и К. Б. Рюгеру

Впрочем, источники отмечают недисциплинированность и алчность нумидийцев: «...известны вероломство нумидийцев, их непостоянство, склонность к мятежам» (Sallust.46,3)². Порой они, опрокинув врага успешной атакой, бросались грабить оставленный неприятельский лагерь, сводя к нулю достигнутый результат (Polyb. III 68, 1—3; Liv. XXI 48 5; 6). Неоднократно упоминаются перебежчики из их числа. Нумидийские всадники, служившие под началом карфагенянина Муттона, отказались повиноваться другому командиру и сдали римлянам город Акрагант на Сицилии (210 г. до н. э.). Известны случаи, когда ну мидийская конница покидала поле боя, даже не вступив в соприкосновение с неприятелем: «...когда нумидийцы и мавры увидели, что середина строя не выдерживает натиска, они побежали, оставив фланги неприкрытыми и угоняя с собою слонов» (Liv. XXIII 29, 14). По свидетельству Саллюстия, после поражения Югурты «..за бежавшим царем не последовал никто из нумидийцев, кроме царских всадников; каждый ушел туда, куда считал нужным, и это не считается позором для воинов — таковы у них нравы» (Sallust. 54, 4). Саллюстий оставил красочное описание нумидий ского войска на биваке: «Разведя много костров, варвары большую часть ночи, по своему обыкновению, ликовали, орали, и их воинственные полководцы считали себя победителями, раз они не обратились в бегство» (Sallust. 98, 6).

В этом свете показательны некоторые высказывания античных писателей. Уже Полибий отмечает «врожденное нумидя нам непостоянство в привязанностях и их вероломство» (XIV 1, 4)³. М. Туллий Цицерон в письме к Т. Помпонию Аттику (CCCCXVI, 3), сетуя на трудности (письмо написано в разгар гражданской войны, в декабре 48 г. до н. э.), утверждает тем не менее, что «вспомогательными войсками варваров, принадлежащих к самому лживому племени, защищать государство не следует». В письме к М. Теренцию Варрону (CCCCLXVIII, 3), двумя годами позже (уже после победы Цезаря при Тапсе), Цицерон называет нумидийцев (бывших союзников его партии!) «дикими зверями»⁴. Характерен такой пассаж Ливия: «Взгляды всех привлек один ну мидиец, вытащенный еще живым изпод мертвого римлянина; нос и уши у него были истерзаны, руки не могли владеть оружием, обезумев от ярости, он рвал зубами тело врага — так и скончался» (XXII 51, 9). Римский военный писатель I в. н. э. С. Юлий Фронтин упоминает вспомогательные отряды нумидийцев, «способных вызвать презрение как собственным безобразием, так и безобразием своих лошадей» (I 5, 16)⁵.

Нумидийский вождь. Реконструкция П. Коннолли. По Э. Кюнцлю

Несмотря на это, нумидийские всадники были непревзойденной легкой конницей. Тот же Полибий, говоря о нумидийской коннице, отмечает, что это «народ замечательно выносливый» (III 71, 10), подчеркивает, «насколько они опасны и страшны для неприятеля, разом обратившегося в бегство» (III 116, 7). Обычно в бою перед нумидийскими всадниками ставилась задача спровоцировать неприятеля на контратаку, увлечь его притворным отступлением с целью, например, заманить в засаду, принудить оставить выгодную позицию или,наоборот, опередив противника, занять стратегически важные пункты. Нумидийцы отряжаются для разведки, в засады, следуют в авангарде армии, тревожат вражеских фуражиров. Им поручаются грабительские набеги на вражеские территории, преследование разбитого врага и захват пленных. Нумидийская конница осуществляет охрану тылов, коммуникаций, стратегически важных пунктов (Lib. XXIV 12, 4). Среди поручаемых нумидийцам задач упомянуты даже расчистка пути для войска (Polyb. III 55, 8) и поддержание порядка на марше во время перехода через затопленные рекой Арно болота (Polyb. III 79,4; Liv. XXII 2,4).

О численности нумидийской конницы в армии Ганнибала нет точных сведений, известно только, что для обороны Испании он оставил брату Газдрубалу 1800 всадников. Однако ясно, что она была, повидимому, довольно многочисленна. Несмотря на потери в боях (только в одной стычке с римской конницей, в самом начале войны, нумидийцы потеряли около двухсот человек) и гибель значительного числа воинов, а главное — коней, при переходе через Альпы и позднее, через болотистые низменности между Серкио и Арно, нумидийские всадники широко применяются в военных операциях на протяжении всего похода. Ганнон, действовавший под Беневентом в 215 г. до н. э. отдельно от основных сил Ганнибала, имел под началом 1200 всадников, «почти все мавры, а затем нумидийцы» (Liv. XXIV 15, 2). Между тем Ганнибал практически не получал из Африки пополнений; так, вместо обещанного после Канн подкрепления в 4000 нумидийцев реально набрали только 1500, да и тех отправили в Испанию (Liv. XXIII 13, 7; 32, 5). О ремонте конского состава, практиковавшемся в условиях похода, есть любопытное свидетельство Ливия: «[Ганнибал] разослал нумидийцев и мавров по Саллентинскому округу и апулийским пастбищам, чтобы пограбить. Угнали табун лошадей <...>; тысячи четыре коней были розданы всадникам, чтобы они их объездили» (Liv. XXIV 20, 16).

Нумидийский всадник. Надгробие из кбизара. II в. до н. э. Алжир, Национальный музей

Начиная со времени II-й Пунической войны, нумидийские конные формирования на правах союзников фигурируют в составе римских армий. В 214 г. до н. э. правитель западной Нумидии (масайсилиев) Сифакс, не без римского влияния, разорвал вассальные отношения с Карфагеном; карфагенянам потребовалось около двух лет, чтобы привести Сифакса к покорности. На завершающем этапе войны римляне нашли союзника в лице Масиниссы, молодого царя восточных ну мидийцев (массилиев). П. Корнелий Сципион, возглавлявший высадившуюся на африканском побережье армию, сумел использовать внутриплеменной конфликт в Нумидии, оказав помощь Масиниссе в возвращении отобранных у него владений⁶. Поддержка Масиниссы, в конечном итоге, сыграла решающую роль в победе над Ганнибалом. При Заме (202 г. до н. э.) приведенные им воины (4000 всадников) сражаются на стороне римлян, за счет чего последние получают двукратный перевес в коннице. Впоследствии именно ливийскими и нумидийскими всадниками будет комплектоваться легкая конница римской армии. Во время осады Карфагена (149—146 гг. до н. э.), еще будучи военным трибуном, Сципион Эмилиан привлекает на сторону римлян талантливого пунийского кавалерийского командира Гимилькона Фамею с 2200 всадников и царевича Гулуссу с нумидийской конницей. Нумидийская вспомогательная конница упоминается под началом Кв. Минуция Терма во время завоевания Лигурии. В распоряжении Сципиона под Нуманцией (134—133 гг. до н. э.) находился значительный нумидийский контингент во главе с царевичем Югуртой.

После падения Карфагена Нумидийское царство переживает период расцвета. По словам греческого географа Страбона(63 г. до н. э—23 г. н. э.), Масинисса «приучил кочевников к гражданской жизни, сделал их земледельцами и научил военному делу вместо занятия разбоем» (XVII, II, 15)⁷. Впервые строятся города (Сирта, основанная при Масиниссе, носила его родовое имя), возводятся монументальные архитектурные сооружения (до наших дней сохранились мавзолей близ Туг ги, мавзолей в Крубе, недалеко от древней Цирты — возможно, гробница самого Масиниссы, святилище в Эль-Гофре, Медрасен-гробница в долине Эль-Мадер, так называемая «гробница христианки» близ Цезареи).

Однако после смерти Миципсы, сына Масиниссы (118 г. до н. э.), в Нумидии разгорелась династическая борьба. Победителем вышел Югур та, отважный и деятельный племянник Миципсы, расправившийся со своими двоюродными братьями Гиемпсалом (погиб в 117 г. до н. э.) и Адгербалом (предательски убит 112 г. до н. э.). Беззастенчивое вмешательство римлян повлекло за собой продолжительную и ожесточенную войну (111 — 105 гг. до н. э.), победоносно завершить которую удалось только благодаря отчаянной храбрости молодого Л. Корнелия Суллы и измене мавританского царя Бокха, выдавшего Югур ту римлянам.

После Югуртинской войны Нумидийское царство сохранило самостоятельность: римляне передали власть Гауде, старшему брату Югурты, которому, в свою очередь, наследовал его сын, Гием псал II. Тем не менее чуть более полувека спустя активное участие нумидийского царя Юбы в гражданской войне на стороне республиканцев привело к роковым последствиям. После поражения в битве при Тапсе (6 апреля 46 г. до н. э.) покинутый воинами, отвергнутый всеми общинами, Юба покончил с собой. Его царство разделили победители — часть Нумидии досталась мавританскому царю Бокху, союзнику Цезаря, из другой же была образована провинция «Новая Африка». Сын Юбы, будущий Юба II, был ребенком увезен в Рим, где и воспитывался. При императоре Августе в Африке — Нумидии был дислоцирован III-й легион и оставался там до времени правления императора Диоклетиана⁸.

Нумидийский всадник. Рельеф на стеле. I в. до н. э. Хеншир кббасса

После убийства последнего царя Мавритании Птолемея (40 г. н. э.) неумолимая логика событий повлекла завоевание римлянами и этого царства. В 42 г. н. э., при императоре Клавдии, в Северную Африку был направлен полководец Светоний Паулин, блестящие действия которого завершились образованием двух новых провинций — Цезарейская и Тингитанская Мавритании. Наряду с Нумидией эти области превращаются в один из источников пополнения вспомогательных частей римской армии, в том числе — конницы. Со второй половины I в. н. э. в Риме становится обычной практикой использование нумидийцев как верховых гонцов⁹. При Траяне отменной репутацией пользовалась вспомогательная мавританская конница Лузия Квиета. Всадники-мавры этого талантливого и тщеславного генерала изображены на колонне Траяна.

Император Адриан вынужден был разоружить Лузия Квиета¹⁰ и, возможно, временно отказался от призыва африканских всадников, тем более что в начале его правления в Мавритании вспыхнуло восстание. Однако с 122 г. нумидийская (мавританская) конница вновь входит в состав вспомогательных отрядов, что подтверждается данными нумизматики (донативы 122—123 гг.).

При Антонине Пие отряды всадников, набранные в провинциях Африка и Мавритания Цезарейская, участвовали в боевых действиях в Мавретании, а после 160 г. — в Дакии. При Марке Аврелии вновь отмечены волнения в Мавритании. В 232 г., при Септимии Севере, вспыхнули восстания в обеих Мавританиях. Однако в это же время в Мавритании были набраны многочисленные войска. В III в. мавританские всадники используются особенно часто, так как они дают двойное преимущество — высокую мобильность и умелое владение дротиком. Кроме того, по меткому замечанию одного современного исследователя, «римляне, похоже, избегали оставлять слишком много мавров в Мавритании».

Г. Саллюстий Крисп, написавший историю Югуртинской войны, оставил подробное описание тактики нумидийской конницы.

Компетентность этого автора несомненна: он сам воевал с нумидийцами под началом Цезаря, а по окончании войны стал наместником новой провинции с полномочиями проконсула. Саллюстий отмечает мобильность, стремительность нумидийской конницы, неожиданно атакующей и ускользающей, отступающей в труднодоступные местности, пустынные или горные; устраивающей ночные нападения и засады, непрерывно тревожащей неприятельскую армию на марше, истребляющей фуражиров: «..сам [Югурта] с отборными всадниками следует за Метеллом; двигаясь по ночам, крупными дорогами, он, оставшись незамеченным, нападает врасплох на рассеявшихся римлян <...>; затем нумидийцы, прежде чем из лагеря (то есть из лагеря Метелла. — Авт) могла бы прийти помощь, уходят к ближайшим холмам, как им было приказано» (Sallust. Iugurtha, 54, 9—10).

Спустя немногим более столетия, в 20х гг. I в., подобным образом действовал вождь нумидийского восстания Такфаринат; по словам римского историка Тацита, он «повел войну сразу во многих местах, отступая там, где на него наседали, и затем опять появляясь в тылу у римлян» (Ann. III, 21)¹¹. Не случайно Фронтин в своих «Стратегемах» (сочинении о военных хитростях) более половины сюжетов, в которых фигурируют нумидийские всадники, поместил в разделе «Засады» (II, 5, 23; II, 5, 27; II, 5, 40).

Нумидийские всадники.. Рельеф колонны Траяна

Атака нумидийцев всегда неожиданна, они обрушиваются врасплох: «.прежде чем войско успело построиться <...> всадники-гетулы и мавры — не строем и не в каком-либо боевом порядке, а группами, будто собравшимися по воле случая, налетают на наших» (Sallust. Iugurtha, 97, 4). Отступая, нумидийцы рассыпаются в стороны, становясь неуловимыми для преследователей: «. всадники, всякий раз, когда на них нападала римская турма, отступали не сомкнутым строем и не в одно место, но по возможности в разные стороны» (Sallust. Iugurtha, 50, 5)¹². В сражении нумидийские всадники действуют совместно с легкой пехотой, многократно увеличивающей их боевой потенциал: «Нумидийцы не смогли бы сопротивляться долго, если бы их пехота, действуя вперемежку с конницей, не причиняла нам большого ущерба. Всадники, поддержанные пехотой, не нападали, чтобы затем отступить, как принято в конном бою, но, атакуя на лошадях, вносили беспорядок в наши ряды; таким образом, когда вступала в действие легковооруженная пехота, противник был почти разгромлен» (Sallust. Iugurtha, 59, 3).

С подобной тактикой столкнулись позднее воины Цезаря под Руспиной: «. внезапно вместе с всадниками выскочили <...> легковооруженные нумидийские пехотинцы и начали метать дротики <...>. Каждый раз, когда при этом атаковали цезарианцы, их [нумидийцев] всадники бежали назад; а пехотинцы тем временем держались до тех пор, пока снова не выскакивали всадники и не помогали своей пехоте. <...> ..пехотинцы [Цезаря], отходя слишком далеко <. > в погоне за всадниками, обнажали фланги и попадали под удары дротиков ближайших к ним нумидийских пехотинцев, а неприятельские всадники легко избегали пускаемых нашей пехотой копий тем, что быстро обращались в бегство» (Bell. Afr., 14, 15)¹³.

Вооружение нумидийских всадников III—I вв. до н. э. состояло из легких метательных копий и круглого щита из кожи на деревянной основе (может быть, и просто кожаного): «...нумидийские [щиты] из кож, более легкие и производящие меньше шума при ударе» (Sallust. Iugurtha, 94,1)). Щит нумидийского царя Масиниссы, по Аппиану, был сделан из слоновой кожи (App. VII, 46). Страбон о современных ему нумидийцах сообщает: «В ходу у них небольшие кожаные щиты, маленькие копья с широкими наконечниками...» (XVII, II, 7). Интересные, хотя, возможно, не вполне достоверные подробности обнаруживаются у христианского писателя начала V в. н. э. Павла Орозия. Так, он пишет, что нумидийские «легкие и надежные щиты, обтянутые загрубевшей слоновьей кожей», якобы впитывают влагу и делаются малопригодны (тяжелы), намокнув под дождем; по той же причине «скользкими и непригодными» становятся древки метательных копий, которые нумидийцы «обычно бросали без использования ремней» (Hist. V 15, 16—17)¹⁴. Метательные копья («копье злых мавров», по образному выражению Горация, I, 22¹⁵) были, по-видимому, страшным оружием. Железные наконечники таких дротиков были найдены при раскопках погребения в Эс-Сумаа (Алжир). Это оружие нумидийцы сохраняют и позднее, при империи. В монетных сериях некоторых императоров (Адриана, АнтонинаПия), выпущенных в честь войск провинций, персонификации провинций представлены в виде мужской или женской фигуры с национальными видами вооружения, символизирующей локальные вспомогательные отряды (auxiliares). На посвященных вспомогательным отрядам мавританской кавалерии монетах 122—123 гг., чеканенных в Мавритании, персонификацию провинции в виде амазонки в военной одежде с дротиком в руке (оружием мавританских конников) дополняет изображение лошади¹⁶.
Отличные наездники нумидийцы не применяли удил, управляя конем при помощи кожаного ошейника. По сообщению Страбона, «всадники у них сражаются большей частью вооруженные дротиками, на лошадях, взнузданных веревочной уздой и без седел <...> Лошади у них маленькие, но настолько послушные, что ими можно править прутиком. На лошадей надевают хлопчатобумажные или волосяные ошейники, на которых прикреплены поводья. Некоторые лошади следуют за хозяином, даже если их не тянут за поводья, как собаки» (XVII, II, 7).

Саллюстий в описании сражения при Мутуле отмечает: «лошади нумидийцев, привычные к местности, <...> легко уходили через кустарник..» (Sallust. 50, 6). Любопытно следующее свидетельство Ливия о применении нумидийцами заводных лошадей: «.конники с двумя лошадьми как опытные наездники в пылу ожесточенной битвы привычно перепрыгивали в полном вооружении с усталой лошади на свежую: так ловки они сами и так выучены их лошади» (XXIII 29, 5).

Судя по иконографическим памятникам, в первые века н. э. вооружение и снаряжение нумидийских воинов не претерпело значительныхизменений. Нумидийцы (мавры), представленные на колонне Траяна (Numidae, Mauri) — едва ли не единственное достоверное изображение легковооруженных североафриканских всадников. Страбон так описывает одежду и снаряжение нумидийских всадников: «они носят с широкой каймой без пояса хитоны и <..> шкуры в виде плащей и панцирей»; кроме того, волосы они заплетают и отращивают бороды (XVII,
II, 7). Изображенные на колонне Траяна мавры показаны в подпоясанных и скрепленных на плечах хитонах (очевидно, не сшитых); в остальном же они полностью соответствуют описанию греческого географа.

Впрочем, еще во времена Пунических войн знать и вожди нумидийских племен, повидимому, пользовались вполне «современным» вооружением. Гимилькон (или Гамилькар) Фамея, переметнувшийся к римлянам со своим конным отрядом, получил в награду за предательство, помимо солидного денежного вознаграждения, полное вооружение и коня с золотой (позолоченной) сбруей. Любопытный рельеф I в. до н. э., происходящий из Хеншир Аббасса (севернее Хемту), показывает всадника-нумидийца в хитоне и плаще, скрепленном на правом плече круглой фибулой. На ногах всадника башмаки. Характерная прическа и борода служат надежной этнической характеристикой, а диадема позволяет заключить, что данное изображение представляет нумидийского вождя¹⁷. Особенно примечательно показанное на рельефе конское снаряжение: четко обозначено оголовье с уздой и, по-видимому, седло (возможно, римского типа), фиксируемое грудным и подхвостным ремнями. Вероятно, романизированная нумидийская знать охотно воспринимала элементы конского снаряжения у «цивилизованных» соседей, в то время как простые воины-общинники пользовались традиционным архаичным способом. Археологические находки свидетельствуют о том, что у знати в ходу были типичные для эллинистических армий доспехи и оружие, восточногреческого или южноиталийского производства. Раскопки захоронения близ селения Круб обнаружили богатое захоронение нумидийского вождя; в составе погребального инвентаря — шлем, меч, серебряные украшения греческой работы.

Реконструкция П. Коннолли, выполненная в 1979 г. по материалам захоронения в Эс-Сумаа, представляет нумидийского царя Миципсу в полном вооружении. Он имеет вполне эллинистический облик. Вооружение составляют дротики и прямой обоюдоострый меч с клинком примерно 600 мм длиной. Защитное вооружение — железный конический шлем, кольчуга (фрагменты кольчуги обнаружены в том же погребении) и круглый нумидийский щит (по изобразительным источникам).

На реконструкции представлен нумидийско мавританский легковооруженный всадник по описаниям и изображению на колонне Траяна. Нумидийцы не были чернокожими. Однако негры Центрального Судана уже в древности активно проникали в области Магриба, смешиваясь с местным населением Харатины, номады, еще в конце XIX столетия населявшие пустыни к югу от Малого Атласа, представляли собой смешанные берберо-негритянские племена.

¹Ливий, помимо особо оговоренных случаев, цитируется в переводе М. Е. Сергеенко.
²Цитаты из Саллюстия даны в переводе В. О. Горенштейна.
³Полибий цитируется в переводе Ф. Г. Мищенко.
⁴Здесь и выше — перевод В. О. Горенштейна.
⁵Перевод А. Б. Рановича.
⁶По версии, приводимой Аппианом, Сифакс и Масинисса оспаривали не только власть над нумидийскими племенами: особенно драматический характер их соперничество приобретало из-за красавицы Софонисбы, дочери Гасдрубала, сына Гисгона
⁷Цитаты из Страбона даны в переводе Г. А. Стратановского.
⁸Исключая период с 238 г. (расформирование легиона Гордианом III) по 253 г.(восстановление его Валерианом).
⁹Сравнить у Тацита (Hist. II. 40).
¹⁰«Он обезоружил Лузия Квиета, отрешив его от управления мавританскими племенами, так как подозревал его в стремлении захватить власть» (HSA I, V, 8); перевод С. П. Кондратьева.
¹¹Перевод А. С. Бобовича.
¹²Сравнить у Полибия: «нумидяне то быстро и врассыпную отступали, то возвращались назад, с самоуверенностью и отвагой переходя в наступление: таков свойственный нумидянам способ битвы» (III 72, 10). Также см.: I, 19, 2—3; III 116, 5. Сходную характеристику находим у Ливия: «Нумидийцы то выезжали вперед, то скакали обратно, истомив у <...> [противника] и лошадей, и людей и завлекли его к самому лагерю»
(XXII 15, 7).
¹³Перевод М. М. Покровского.
¹⁴Перевод В. М. Тюменева.
¹⁵Перевод А. П. Семенова-Тян-Шанского.
¹⁶Абрамзон М. Г. Римская армия и ее лидер по данным нумизматики. 1994. C. 64.
¹⁷Сравнить пассаж Полибия о простом, согласно обычаю, одеянии нумидийских вождей (XXXVIII 1, 4).

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 11032

загрузка...

Другие книги по данной тематике