Конница Византии и Балканских стран. XIII —XIV вв.

Яркие страницы военной истории Средневековья связаны с Балкано-Византийским регионом. Главной силой местных армий рассматриваемого периода, несомненно, была конница, что представляет специальный интерес данной работы. Ознакомимся вкратце с ситуацией на Балканах, которым волей исторической судьбы суждено было стать на долгие века одним из основных центров политической напряженности в мире.

Одна из наиболее значительных проблем в международной жизни Западной и Восточной Европы XIV—XV вв. была связана с судьбой Византийской империи. С начала XIV в. Византия и славянские государства Балканского полуострова ощущали нарастающую угрозу со стороны Османской империи. Опасность завоевания была обусловлена не только военно-политической мощью султана, но и внутренней слабостью стран Балканского полуострова и постоянными конфликтами между ними. Международную обстановку на Балканах осложняла позиция Западной Европы: папство рассчитывало ослабить Византию и подорвать авторитет православной церкви; Венеция и Генуя боролись за приоритет в средиземноморской торговле.

Последняя попытка Византии остановить продвижение турок в Азии, закончившаяся поражением армии Андроника III при Филокрене в 1329 г., совпала по времени с обострением международных противоречий на Балканском полуострове. В начале 30х гг. XIV в. Болгария и усилившаяся Сербия конфликтовали друг с другом. Византия, опасавшаяся усиления каждой из них, поддерживала то одну, то другую сторону. В этой благоприятной обстановке турки продолжали наступление на византийские владения в Малой Азии и все чаще появлялись во Фракии.

В 4050х гг. XIV в, используя внутренние неурядицы в Византии, в частности восстание зилотов, Генуя захватила ряд островов Эгейского моря (в том числе Самос и Хиос), а Сербия вытеснила византийцев из Македонии. Византийские феодалы привлекали турок к междоусобной борьбе и войнам с Сербией, что способствовало началу широкого переселения турок на территорию Европы.

В 60х гг. XIV в. византийские императоры искали поддержку в Западной Европе: Иоанн V ездил в Венгрию (ко двору Лайоша I) и в Италию; он даже принял католичество. Однако эти шаги не приносили реальных результатов. Венеция и Генуя не были заинтересованы в спасении своего соперника — Византии и настолько ослабили друг друга в борьбе за преобладание в Эгейском море (войны 5070х гг. XIV в.), что были вынуждены заключить союзные договоры с турецким султаном Мурадом I.

Османская империя использовала эту ситуацию. В 60х гг. она начала завоевание Фракии. В 1362 г. был захвачен Адрианополь, превращенный в столицу Османской империи. Неизбежная борьба против южнославянских государств облегчалась для турок феодальной раздробленностью Болгарии и Сербии. Поражение сербов у Черномен на реке Марица в 1371 г. открывало Османской империи путь в глубь страны. Попытка сербской армии и боснийских отрядов остановить османское продвижение в Южной Сербии окончилась трагическим поражением на Косовом поле (15 июня 1389 г.). Последовавшие за этим события — признание Сербией вассальной зависимости от султана и покорение болгарского Тырновского царства в 1393 г. заставили до того бездействовавшие государства Западной и Центральной Европы попытаться остановить дальнейшие завоевания турок в Европе.

Германский король Сигизмунд I, ставший в 1387 г. и королем Венгрии, наиболее остро ощутил реальную опасность турецкого вторжения и выступил организатором Крестового похода, в котором приняли участие рыцари Венгрии, Германии, Чехии, Польши, Франции. 25 октября 1396 г. близ Никополя на Дунае состоялось одно из крупнейших сражений европейских народов с турками. Оно закончилось полным поражением недостаточно организованного и не подчинявшегося единому руководству рыцарского войска.

Новые дипломатические усилия, предпринятые византийскими императорами в поисках международной поддержки, не имели успеха. Обращение к правителям Руси оказалось напрасным. Перед русским государством стояли сложные внутренние проблемы: продолжение борьбы против монголо-татарского ига и централизация. Страны Запада по-прежнему занимали неопределенную позицию. В начале XV в. назрело новое обострение утихшего в 50—90е гг. англо-французского конфликта. Заинтересованные в средиземноморской торговле итальянские города-государства и Арагонская морская держава были поглощены конкуренцией друг с другом. Отсрочка окончательного завоевания Византии Османской империей пришла с Востока вследствие разгрома армии султана Баязида I войсками Тимура в битве при Анкаре 28 июля 1402 г.

Западноевропейские правители и папство попытались использовать турецкую угрозу в целях утверждения гегемонии католической церкви и укрепления влияния государств Западной Европы и Византии в южнославянских странах, а также на Руси. Средства для этого они видели в унии католической и православной церквей под эгидой папства. Начавшиеся в 30х гг. переговоры византийского императора Иоанна VIII по этой проблеме завершились решениями Ферраро Флорентийского собора (1438—1439 гг.), провозгласившими унию. Уния была дипломатической победой папства, но так и осталась на бумаге.

Падение Константинополя 29 мая 1453 г. означало конец существования Византийской империи. Завоевание турками-османами стран Балканского полуострова (в 1459 г. пала последняя сербская крепость Смедерево; в 1463 г. захвачены Босния и Герцеговина) внесло новые черты в международные отношения в Европе, значительно осложнило их. Возникла опасность дальнейшего расширения границ Османской империи, был нанесен тяжелый удар европейской торговле со странами Востока.

Трагическое завершение более чем тысячелетней истории Византийской империи напрямую отразилось на Руси, ее непосредственной культурной наследнице; вспомним, что на европейскую международную арену в XV в. выходила новая политическая сила — Великое княжество Московское, складывавшееся в это время централизованное Русское государство. Оторванная от Европы долгим монголо-татарским игом, которое вынуждало русских князей обращать свою политику главным образом в сторону Орды, Московская Русь, окончательно освободившаяся от ига в 1480 г., смогла снова действовать и в западном направлении. Присоединив к своим владениям Новгород (1478 г.) и добившись окончательной ликвидации независимости Твери, Иван III открыл балтийское направление в политике русского государства, начав войну с Ливонией. В ходе ее в 1492 г. он поставил напротив Нарвы русскую крепость Иван-Город (Орешек) и отбил попытки государства тевтонцев взять реванш (в 1501 г. в битве у крепости Гельмед). Тогда же обозначились и противоречия с Литвой, с которой Иван III начал войну в 1500 г., нанеся литовцам сокрушительное поражение 14 июля под Дорогобужем. В конце XV в. были заключены союзы с Венгрией, Молдавским княжеством, даже с императором Германии Фридрихом III, направленные против Литвы и Польши. Выход Русского государства на международную арену в конце XV в. сопровождался возникновением концепции «Москва,—Третий Рим» и ее пропагандой среди иностранцев.

Миниатюра византийского «Романа об Александре». 1300-е гг.

Св. Георгий и св. Дмитрий.. Византия, XIV в.

Военное дело Византии и Балканских стран, относящееся к периоду Османского нашествия, или непосредственно предшествовавшего ему, отличалось известным своеобразием. Византийская империя, разгромленная в начале XIII в. в ходе Четвертого крестового похода, возродилась лишь в 1261 г., когда Михаил VIII Палеолог отбил у латинян Константинополь и восстановил целостность государства¹. В годы его правления большое значение и власть приобрели правители провинций — деспоты, которые собирали свои собственные войска, чей удельный вес в имперской армии заметно увеличился. Кроме того, пренебрегая турецкой опасностью, Михаил VIII лишил привилегий приграничных военных поселенцев — акритов, что существенно сказалось на облике и боеспособности армии. На составе конных войск и способе ведения военных действий сказывалось также широкое использование наемников, которых привлекали и для решения внешнеполитических задач, и для сведения внутренних счетов при гражданских распрях. Наемные контингенты набирались из самых разных народностей, здесь были: половцы, татары, сербы, болгары, западноевропейские наемные компании (например, каталонцы Рожера де Флора) и даже турки-сельджуки, а позднее и турки-османы. Особенный размах данное явление приобрело в первую треть XIV в. во время гражданской войны между Иоанном V Палеологом и его регентом Иоанном Кантакузином против Алексея Апокавка. Все это сказалось на боеспособности, вооружении и способе комплектования армии. Ослабление центральной власти обусловило центробежные силы в империи и превращение земельных проний (пожалований, жаловавшихся на условии службы государю) в наследственные вотчины, наподобие западных ленов. Вообще, главным своеобразием византийской армии последнего периода ее истории является сочетание традиционных фемных² ополчений с наемными контингентами и феодальными дружинами местной знати.

Св. Прокопий в окружении святых,. 1300-е гг. Монастырь св. Екатерины, Синай

Славяно-балканский регион и его армии представляли известное своеобразие в связи с более заметными, чем в Византии, процессами феодализации, а также широкими культурными контактами с западными соседями. Например, Посавская Хорватия с конца XI в. входила в состав королевства Венгрии, и ее воинское сословие в значительной мере слилось с венгерским. Еще больше отличались армии далматинских городов, которые в XI в. находились под протекторатом Венеции, затем попали под власть Венгрии (XII в.), а с начала XV в. вновь оказались в сфере венецианского влияния.

Наиболее характерна в этом отношении история города-республики Дубровника, который хоть и платил дань то Венеции, то Венгрии, то Турции, сохранял самостоятельность вплоть до XIX в. В целом далматинские города походили на итальянские города-государства, являясь органичным элементом европейской феодальной системы.

Вооружение, в особенности развитое конное вооружение, являлось, по-видимому, тем элементом военного дела, который роднил (по крайней мере, внешне) армии различных государств Балканского региона. Здесь сложилась собственная неповторимая система снаряжения, которая оказала колоссальное влияние в хронологических рамках всего Средневековья на Средиземноморье и, что для нас особенно важно, на Русь. Нет сомнений, что постоянные военно-экономические контакты с носителями иных воинских культур привносили некоторые новые черты в снаряжение, сложившееся в данном регионе. Тем не менее они лишь дополняли и органично вписывались в него, не подменяя собой системы в целом.
Рассмотрим комплекс защитного и наступательного снаряжения, имевший хождение в Балкано-Византийском регионе. Начнем с защитного снаряжения.

Комплекс защитного снаряжения в основных чертах сложился к IX—XI вв. и с течением времени внешне менялся незначительно. Наиболее заметные изменения коснулись боевых наголовий, а также пластин и колец, формировавших защитные одеяния.

Боевые наголовья подразделяются на две основные группы по конструктивному признаку — гибкие и жесткие. К гибким наголовьям относятся кольчужные капюшоны, а к жестким — шлемы.
Кольчужные капюшоны известны с позднеримского и ранневизантийского времени. Так, в Стратегиконе Маврикия (рубеж VI—VII вв.) подробно описываются защитные капюшоны, которые носились под шлемом, но могли употребляться и самостоятельно. Известные под термином «скаплиа», или «скаплион» капюшоны могли сопровождать кольчугу или пластинчатый доспех, причем к кольчуге они могли приплетаться наподобие европейских хаубергов. В более позднее время кольчужные капюшоны оставались в широком употреблении. Имеется несколько изображений, например, Дмитрия Солунского или спящих стражей Святой Гробницы (Орхид, церковь св. Дмитрия) XIV—XV вв., где изображены капюшоны, носимые без шлемов. Известна также позднесредневековая кольчуга с приплетенным капюшоном. Она была найдена у местечка Донья Ржаница Будимлянского района (Сербия) и хранится в Белградском музее. По видимому, кольчужные капюшоны без шлемов употреблялись исключительно легкой конницей, так как не являлись надежной защитой от тяжелого оружия. Шлемы различных конструкций были основным боевым наголовьем в комплекте развитого защитного вооружения. В Византии, без сомнений, существовало собственное развитое производство шлемов, удовлетворявшее внутренние потребности и обеспечивавшее экспорт. По аналогии с западноевропейским материалом балканские шлемы подразделяются на три основные группы: малые бацинеты³ , бацинеты и шлемы с полями. Напомним, что малым бацинетом называется шлем, чей корпус закрывает голову не ниже висков, в отличие от бацинета, распространяющего защиту ниже, вплоть до основания шеи.

Малые бацинеты, без сомнений, были наиболее распространенной категорией боевых наголовий в данном регионе. Не менее девяноста процентов шлемов, представленных изобразительными источниками балканского региона, представляется возможным отнести именно к этой группе. Геометрические формы представляют самый широкий спектр. Достаточно редко встречаются полусферичекие шлемы; куполовидные и сфероконические шлемы, напротив, являются наиболее часто встречающимися.

Конструктивно шире всего представлены монолитные (паяные или сварные) шлемы, хотя встречаются и сегментные (клепаные) наголовья.

Бацинеты представлены в источниках несколько реже. В качестве примера можно привести изображения конических бацинетов из сербского «Романа о Трое» первой половины XV в. Отдельный случай — это импортные бацинеты, которые, несомненно, имели место и завозились преимущественно из Италии. По-видимому, центр их распространения, а возможно, и изготовления располагался в Дубровнике и других далматинских городах. Помимо ряда изображений, иногда, впрочем, неоднозначных, имеются несколько экземпляров итальянских бацинетов, относящихся к 1370—1380 гг. Один из них имеет куполовидный корпус и налобную петлю для крепления забрала, второй отличается полусферической тульей с выраженным медиальным гребнем. На нем сохранилось и забрало «клапвизир» (оба шлема в Земальском музее, Сараево).

Шлемы с полями находят широчайшее отражение в источниках византийского круга, особенно с середины — второй половины XIII столетия. В начале XIV в. распространяется разновидность «железной шапки» с направленными вниз полями, образующими усеченный конус. Тулья таких шлемов могла иметь привычную для западной Европы полусферическую, усеченноконическую (см. роспись церкви св. Климента в Орхиде середины 1295 г.) или куполовидную форму. Наряду с такой геометрией имела хождение и характерная местная форма, практически неизвестная в Европе. Имеются в виду шлемы с высокими сфероконическими тульями (фрески 1314 г. из Студеницкого монастыря) и цилиндро-коническими (иначе — шатровидными) тульями, известными по экземпляру из Оружейной Палаты Московского Кремля, утраченному шлему из южнорусских курганов (прив. по Кирпичникову), а также ряду изображений.

Защита корпуса представлена панцирями гибкой конструкции (кольчугами) и жесткой конструкции (пластинчатые доспехи), а также матерчатыми и кожаными доспехами. Кольчуга, известная под термином «лорика», или «лорикион»⁴, имела самое широкое распространение в Византии. Раннесредневековые авторы, такие как император Лев VI («Тактика») и Маврикий («Стратегикон»), считали лорикион идеальным доспехом для всадника. В позднее Средневековье положение изменилось в связи с распространением оружия повышенной поражающей способности, а также из-за потребности в массовом производстве защитного снаряжения (кольчуга была весьма дорога и трудоемка в изготовлении); все эти условия обусловили переход к пластинчатым доспехам. Тем не менее кольчуга не исчезла и продолжала пользоваться достаточной популярностью как в качестве дополнения к пластинчатому доспеху (при поддевании ее), так и самостоятельного защитного покрова, который мог сочетаться с пластинчатыми прикрытиями рук и бедер (св. Меркурий, фреска церкви св. Климента, Орхид). Традиционно в данном регионе использовали кольчужные рубахи длиной от середины бедра до колен и рукавами от локтя до середины предплечья. Главным качественным изменением кольчуги стало введение так называемых панцирных кольчуг, которые состояли из колец уплощеннопрямоугольного сечения. Подобные покровы характеризовались значительной устойчивостью против разрывающего эффекта колющего оружия, благодаря жесткому сечению колец, а также большей, по сравнению с обычной кольчугой, защищаемой площадью. Кроме того, панцирные кольчуги, как правило, были легче обычных, так как значительная ширина позволяла уменьшить толщину колец, а значит, и облегчить всю конструкцию. Византия, видимо, имела возможность познакомиться с подобным новшеством раньше, чем любое государство Европы. Вспомним, что наиболее ранний фрагмент кольчуги из плоских колец был найден в захоронении IX—X вв. из могильника Мощевая Балка, Кавказ. Не исключено, что происходит данный фрагмент из Византии. В любом случае распространение панцирной кольчуги, по всей видимости, произошло в рассматриваемом регионе не ранее второй половины XIII столетия, как и на Западе.

Пластинчатые доспехи подразделяются на по лужесткие и жесткие. К первой категории относятся чешуйчатые, ламеллярные и бригандинные доспехи, ко второй — кирасы. Чешуйчатые и ламеллярные доспехи, видимо, обозначались общим термином «клибанион», известным еще с античных времен. Изначально данный термин применялся, очевидно, только к чешуйчатым доспехам, которые были наиболее распространены еще в римских армиях. Позднее, предположительно к V—VI вв., при широком введении ламеллярных доспехов термин «клибанион» стал применяться и к ним Пластинчатые доспехи всегда имели самое широкое хождение на Балканах. Когда в Европе наступила «эпоха кольчуги» IX—XIII вв., рассматриваемые области стали настоящим заповедником культуры производства и употребления подобных защитных одежд.
Покрой пластинчатых доспехов не отличался разнообразием. Видимо, он имел вид пончо с застежками на боках или на одном боку. Пластины из состава доспехов, напротив, имели самые разнообразные формы. Ламеллярные пластины можно разделить на: овальные (с полукруглыми верхними и нижними краями)⁵, прямоугольные с полукруглым верхним краем, прямоугольные, прямоугольные со скругленной боковой стороной, прямоугольные с треугольной боковой стороной, прямоугольные с трапециевидной боковой стороной, прямоугольные с фигурной боковой стороной, полукруглые или полуовальные пластины. Поверхность пластин могла усиливаться одним или двумя полусферическими выступами — умбонами, или вертикальными гранями. Края пластин иногда отбортовывались для придания жесткости. Кроме того, пластины оснащались сложной системой крепежных отверстий, через которые осуществлялось их соединение посредством шнуровки.

Пластины чешуйчатых доспехов, иначе — чешуи, также имели несколько основных разновидностей: прямоугольные, квадратные, полуовальные, прямоугольные со скругленным нижним краем. Они, как и ламеллярные пластины, могли усиливаться вертикальными гранями, но никогда не несли умбоновидных выступов. Чешуи крепились к мягкой подоснове (тканевой или кожаной) посредством шнуровки через горизонтальный ряд отверстий в верхней части. С 1250 г. широко распространились пластины с дополнительным креплением в виде одной или нескольких заклепок в центре. Подобные пластины сообщали доспеху повышенные прочностные свойства, особенно против колющего воздействия, но почти совершенно лишали его гибкости. Другой вариант, отличавшийся меньшей жесткостью, состоял из пластин с двухрядной шнуровкой.

Проймы пластинчатых доспехов часто снабжались чешуйчатыми или ламеллярными оторочками. Они появились в XI в., но распространились не ранее конца XII в. Для защиты плечевого сустава использовались также монолитные наплечные пластины выпуклой формы. Известны они были приблизительно с VIII в., однако популярностью стали пользоваться в XIII—XIV вв., при массовом введении, а точнее — возвращении в обиход пластинчатых защитных конструкций.
Другим дополнением к доспеху могли выступать пластинчатые ожерелья. Они имели чешуйчатую или ламеллярную конструкцию и состояли из оплечий с высоким воротником-стойкой, закрывавшим шею и подбородок. Начало повсеместного использования ожерелий, а это весьма частый атрибут защитного вооружения, судя по изобразительным источникам, относится к концу XIII в.

Еще одно приспособление, призванное усилить доспех, появилось также в конце XIII в. Это была монолитная выпуклая стальная бляха, позднее получившая название «зерцало». В большинстве случаев она изображается в виде правильного круга, реже — в виде восьмиугольника, а в единичных случаях имеет прямоугольную форму. Носилась она поверх нагрудника, прикрывая область диафрагмы. Зерцала с равной вероятностью пристегивались поверх доспеха или включались непосредственно в его состав, за счет шнуровки или приклепывания. Зерцала явились ярким признаком конного защитного снаряжения «эпохи пластинчатого доспеха», который сменил «век кольчуги». Их появление, как и появление чешуй с дополнительной клепкой, может служить индикатором начала новой эры защитного снаряжения.

Св. Георгий.. Греческое письмо, XV—XV1 вв. Лувр, Париж

Бригандины не нашли отражения в изобразительных источниках византийского круга. Тем не менее они, несомненно, использовались, хотя и имели, видимо, импортное происхождение. Упоминания о бригандинах имеются в письменных источниках, например, Дубровника. Скорее всего, их закупали в Милане, признанном во всей Европе производителе подобных доспехов.
Иным привозным доспехом являлась кираса. Всегда ее изображение сочетается с полным комплектом западноевропейского, а точнее — итальянского снаряжения. Чаще всего подобные свидетельства встречаются среди источников XV в. и в основном концентрируются в районе Дубровника (статуя св. Роланда 1420 гг., фреска со св. Георгием 1450—1470 гг. и т. д.). Тем не менее известны кирасы уже с конца XIV в., например итальянская кираса из Белграда (Белградский Музей).

Заменителем стального доспеха выступал тканевый или кожаный панцирь. Это одна из древнейших форм защиты корпуса, хорошо известная со времен классической Греции под термином «линоторакс» — «льняной панцирь». В эпоху Средневековья за ним закрепился термин «кабадия», или «кабадион». По описаниям раннесредневековых трактатов, таких как Тактика Льва VI, Стратегикон Маврикия, Praecepta militaría, Syllogy tacticorum, кабадия состояла из нескольких слоев льна и шелка, проложенных ватой или войлоком и плотно простроченных. Слои ткани и войлока могли вощиться и проклеиваться уксусом или кислым вином. Например, Никита Хониат в начале XIII в. описывал доспех Конрада Монфератского (время правления Исаака II Ангела —1185—1190 гг.) как панцирь, составленный из восемнадцати слоев льна, пропитанных соленым кислым вином. Эти ранние свидетельства не утратили актуальность и в позднее Средневековье, в чем можно убедиться, сравнив их с западноевропейскими аналогами XIV—XV вв. Судя по изображениям, кабадия представляла собой по покрою точную копию клибаниона (короткой безрукавной куртки пончо), с той лишь разницей, что защита обеспечивалась стеганой поверхностью ткани или кожи. Простежка изображается исключительно в виде диагональных пересекающихся линий, образующих серии ромбов.

Другим термином, обозначавшим матерчатый доспех, была «неврика». Интересно отметить, что, как правило, данный термин обозначал конский доспех, который имел вид полной или фрагментарной попоны. Впрочем, неврикой мог называться и доспех для человека. «Катафракта неврика» же был специфическим термином, обозначавшим исключительно конский доспех.
Безопасность рук и ног осуществлялась посредством нескольких разновидностей защитных приспособлений. Кольчуга как унитарное защитное одеяние обеспечивала прикрытие рук и бедер за счет своих рукавов и подола. В основном в рассматриваемом регионе были распространены кольчуги с коротким рукавом, однако встречались и рубахи с полноразмерным рукавом. Кольчужные чулки обеспечивали защиту ног. В качестве примера можно привести изображения с фресок церкви св. Николая Орфаноса начала,—середины XIV в. из Фессало ник Данные свидетельства представляют полноразмерные чулки, повторяющие западные аналоги.
Пластинчатые прикрытия конечностей были представлены в основном плечевыми щитками и подолами. И те, и другие пристегивались или шнуровались к доспеху или поддоспешной одежде. Они могли иметь ламеллярную или чешуйчатую конструкцию. Предплечья и голени закрывались специальными защитными приспособлениями достаточно редко. Тем не менее они имели определенное распространение. Так на миниатюрах Хроники Иоанна Скилицы XII в. представлены изображения ламеллярных наголенников, видимо, заимствованных из Средней Азии. В XIII—XIV вв. имели ограниченное хождение специфические шинные наголенники, известные по изображениям и археологическим находкам с VIII—X вв. Предплечья и голени также предположительно могли закрываться латными накладками, наподобие хорошо известных русских наручей из с. Сахновка Киевской области.

Все разновидности защитного снаряжения в обязательном порядке надевались поверх специальных поддоспешных одежд. Без сомнений, они имели то же устройство, что и кабадии, но отличались меньшей толщиной и большей гибкостью. Видимо, некоторые доспехи, особенно пластинчатые, могли снабжаться подкладками, пришнурованными к нимизнутри непосредственно. Эти специальные одеяния препятствовали прямому контакту с телом железа или грубого материала доспеха и тем самым облегчали ношение доспеха. Единственное известное сообщение об этом принадлежит анонимному военному писателю VI в, но оно не потеряло своего значения и в позднейшее время. Там сказано, что один из факторов эффективности вооружения — его удаленность от тела: «они именно должны носить не платье (обычное), как это делают некоторые, чтобы преуменьшить тяжесть вооружения, но специальную подкладку, которая по меньшей мере толщиной в один дактиль, которая позволяет избежать соприкосновения вооружения, в особенности позволить ему хорошо облегать тело, с другой стороны препятствует ударам врагов легко проникать до плоти ...»

Поддоспешное одеяние составляло существенную нагрузку для солдат, но защищало от повреждения самим доспехом и предлагала повышенную защиту от вражеского оружия. Этот же аноним пишет, что амортизирующие подкладки должны носиться не только под железным панцирем, но и под кожаным или войлочным, причем значение их защитной функции при этом возрастает.

Щиты были представлены круглыми (коническими), наподобие азиатских калканов, миндалевидными и треугольными. В некоторых районах Сербии, Хорватии и Византии имели хождение трапециевидные тарчи с вырезами для упора копейного древка Видимо, последние пришли туда из Венгрии.

В плане наступательного вооружения Балканские страны позднего Средневековья были равно интегрированы в европейскую и азиатскую системы. Такое клинковое оружие, как меч, почти исключительно имеет западное происхождение. Известно несколько десятков археологических находок полутораручных и одноручных мечей XIII—XV вв., которые полностью копируют германские и итальянские образцы, а скорее всего напрямую происходят из этих регионов. Показательна в этом плане коллекция мечей из Военного музея Белграда.

Сабли широко использовались в рассматриваемом регионе. Наряду с азиатскими саблями присутствовали и европейские сабли, которые отличались мечевыми эфесами. Другим однолезвийным оружием выступали корды, которые имели характер как сабель, так и палашей. Ограниченно представлены в источниках и фальшионы, повторяющие западноевропейские очертания. В зоне византийского влияния найден фальшион (возможно, европейского происхождения), оснащенный сабельным эфесом (ордынское захоронение начала XIV в. у с. Каирка, Крым).

Широко были распространены боевые кинжалы и ножи. Копья повторяли очертания рыцарских копий, что вполне соответствовало тактике боя византийских катафрактариев. Оружием дистанционного боя конницы выступали луки и арбалеты. Причем луки, как и на Руси, являлись атрибутом как легкой , так и тяжелой конницы. На Балканах использовались преимущественно луки монгольского и турецкого типов. В комплекте с ними существовали азиатские трапециевидные колчаны, стрелы в которых носились наконечниками вверх.

Представлен византийский тяжеловооруженный всадник конца XIII в. Защитное снаряжение состоит из кольчуги с длинными рукавами, чешуйчатого доспеха с монолитными наплечниками и отдельным подолом из длинных шин. Шлем куполовидный, снабжен круговой кольчужной бармицей, тулья покрыта коне люрами. Голени закрыты шинными поножами. Щит круглый со стальным умбоном (конец XIII в, статуя короля Содома из Реймского собора, Франция, изображен воин в византийском вооружении). Наступательное оружие состоит из булавы, полутораручного меча и кинжала (фреска со св. Георгием, Лесново).

Византийский конник середины XIV—начала XV вв. Доспех: стеганая кабадия с навесной зерцальной пластиной. Под доспех поддета кольчуга с коротким рукавом. К доспеху пристегнуты однорядные чешуйчатые плечевые щитки и подол (Диптих «Богородица Кикотисса и св. Прокопий в окружении святых» 1300е гг.). Шлем с полями надет поверх кольчужного капюшона с закрытым лицом («Миниатюры Романа об Александре», середина XIV в.). Наступательное оружие представлено азиатской саблей с елманью (фреска со св. Никитой, Манасия, конец XIV—начало XV вв.).

¹До полного восстановления было далеко, так как всю оставшуюся жизнь Михаилу пришлось бороться с оставшимися латинскими баронами, которых активно поддерживал римский престол, а позднее и Карл Анжуйский, владыка Сицилии и Южной Италии.
²Фемы — территориальные округа.
³В отличие от античности, когда лорика обозначала доспех в широком смысле, в Средние века этот термин применяли исключительно для обозначения кольчуги.
⁴Термин «бацинет» в данном случае представляет собой чистую условность и употребляется из-за краткости и удобства классификационной схемы западного материала.
⁵Пластины в составе плстинчатого доспеха почти всегда располагались вертикально, поэтому короткие стороны называются верхними и нижними, а длинные — боковыми.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 11275

загрузка...

Другие книги по данной тематике