«Железнобокие» Оливера Кромвеля. 1640 — 1650 гг.

Оливер Кромвель оставил яркий след в военной истории Британских островов. Этот выдающийся человек был талантливым стратегом и удачливым полководцем. Однако наиболее рельефно его дарования проступили в качестве кавалерийского командира и организатора конных войск. Некоторые современники были склонны считать Кромвеля, в первую очередь, кавалеристом, а уж потом военачальником в широком смысле, что, конечно, не является справедливой оценкой. При этом суть данные высказывания отражали верно — в самом деле, всеми своими победами Кромвель был обязан стремительным действиям кавалерии, которые он столь умело и храбро направлял, организации которой он отдал столько сил. Будущий лорд-протектор не совершил революционных или хотя бы сколько-нибудь значительных преобразований в военном искусстве.

По сравнению с такими личностями, как Морис Оранский, или современниками Кромвеля — Валленштайном, Тилли, не говоря о Густаве Адольфе, он не выделялся ничем особым. С другой стороны, Кромвель и его армия представляют значительный интерес для историка. Как писал в своей неподражаемой манере Г. Дельбрюк: «Можно сомневаться, следует ли отводить в истории военного искусства особое место Кромвелю, так как нельзя утверждать, чтобы в цепи прогрессирующего развития этого искусства какое-либо звено носило его имя. Все же он настолько крупный военачальник, и армия его представляет настолько своеобразное и значительное явление, что обойти их молчанием не представляется целесообразным».

Для начала рассмотрим вкратце ход Гражданской войны в Англии, выигранной кавалерией Кромвеля. Война началась в 1642 г., явившись результатом конфликта короля Карла I Стюарта с парламентом, противившимся его абсолютистским устремлениям и поддерживавшим интересы буржуазии и «джентри» — нового дворянства. В январе 1642 г. король бежит на север Англии после неудачной попытки арестовать пятерых вождей парламентской оппозиции. 22 августа король объявляет войну парламенту и собирает армию в Ноттингеме. Командование войсками роялистов принимает племянник Карла двадцатидвухлетний принц Руперт, энергичный командир и блестящий кавалерист¹. Кромвель вступает в армию парламента в чине капитана и встает во главе конного отряда добровольцев, который изначально насчитывал 60 человек.
23 октября произошло первое крупное сражение между роялистами и «круглоголовыми»².

После долгого маневрирования граф Эссекс (главнокомандующий индепендентов) привел свою армию под Оксфорд, где у холма Эджхилл встретил армию короля, наступающую на Лондон. В результате побоища граф Эссекс увел войско с поля, хотя и не потерпел явного поражения. Причиной послужил частичный разгром парламентской конницы кавалерией принца Руперта.
Приняв во внимание опыт первых поражений, Кромвель приступил к формированию собственного полка, который послужил впоследствии моделью для создания так называемой «армии нового образца». Он решительно и последовательно выступал за демократизацию армии. Каждый способный к военному делу боец имел у него неограниченные горизонты карьерного роста вне зависимости от происхождения. Кромвель отказался от услуг наемников, принципиально привлекая к службе лишь тех, кто сражался по идейным соображениям.

Огромное значение он придавал дисциплине, считая ее залогом боеспособности. Его солдаты постоянно участвовали в строевых учениях, отрабатывая навыки взаимодействия в бою.
Газеты того времени писали: «Что до Кромвеля, то имеет 2000 храбрых и хорошо дисциплинированных воинов. Если кто из них побожится — платит штраф 12 пенсов. Если кто напьется, его сажают в колодки или еще хуже; если один назовет другого “круглоголовым”, его увольняют со службы; так что в тех местах, куда они приходят, все от них в восторге и присоединяются к ним. Какое было бы счастье, если бы все наши силы были так же дисциплинированны». В феврале Кромвеля назначают командующим войсками Восточной ассоциации графств. В мае его полк получает первое боевое крещение.

13 мая 1643 г. возле местечка Грэнтем в графстве Линкольншир полк Кромвеля встретил 21 роту вражеской кавалерии при поддержке 4 рот карабинеров. Вот как он сам описывал последовавшую стычку: «Как только мы услышали тревогу, то вывели наш отряд, состоящий из двенадцати рот, из коих некоторые находились в таком жалком состоянии, что трудно представить. Эту горсточку Богу было угодно бросить на чашу весов. Некоторое время мы стояли на расстоянии выстрела от неприятеля, и карабинеры с полчаса или немного больше вели огонь. Видя, что неприятель на нас не движется, мы сами решились его атаковать и после многих выстрелов с обеих сторон устремились на него довольно крупной рысью. Они держались стойко, но с Божьей помощью были весьма быстро опрокинуты и побежали, а мы их преследовали две или три мили».

Следующий бой, также окончившийся удачно для индепендентов, произошел 28 июля 1643 г. при городе Гейнсборо того же графства. Вот запись Кромвеля по этому поводу 28 июля 1643 г.: «Неприятельский отряд стоял на вершине высокого холма, над нашими головами. Кое кто из наших попробовал взобраться на холм; враг сопротивлялся. Мы опрокинули его и сумели взобраться на холм». Оказалось, что за авангардом в резерве стоит целый конный полк роялистов. «Прежде чем мы успели привести наш отряд в порядок, неприятель бросил на нас свои главные силы <...>. Мы тоже атаковали его. Я был на правом крыле. Сойдясь вплотную, конь к коню, мы долго дрались мечами, сохраняя добрый порядок, и никто не мог одолеть. Но, наконец, противник поколебался, наши люди нажали на него посильнее, он подался, и мы его вскоре одолели, все их войско; одни побежали в одну сторону, другие в другую, в большом беспорядке».

Шлем кавалерийский. 1640—1650 гг. Роял Армори, Лидс

Кираса кавале¬рийская и навес¬ной противо- пульный экран. 1620-1630 гг. Роял Армори, Лидс

Камзол кожаный.. Середина XVII в. Роял Армори, Лидс

Все эти стычки не имели стратегического значения. Невзирая на победу при Гейнсборо, почти весь Линкольншир оказался под контролем Ньюкасла³. Тем более, почти в то же время западная парламентская армия Вильяма Уоллера потерпела ряд поражений в Вест Кантри от принца Руперта и Ральфа Хоптона, а армия графа Эссекса была блокирована в долине Темзы у Оксфорда. Даже более крупная победа парламентариев при Уинсби, где участвовали большие силы, не имела решающего значения, хотя и позволила вернуть контроль над Линкольнширом.
10 октября при Уинсби более 3 тысяч роялистов под командованием графа Манчестера столкнулись с равным по численности войском «круглоголовых». Сражение было выиграно благодаря стремительной и слитной атаке кавалерии Кромвеля, которую поддержали огнем карабинеры. Кромвель, несмотря на ранение, полученное в начале боя, опрокинул неприятельскую кавалерию на фланге и, вместо того чтобы удариться в преследование, что было обычным делом для английских (и не только) армий того времени, зашел во фланг и тыл вражескому центру синхронно с атакой пехоты, что и обеспечило победу. В плен попали около тысячи роялистов, были захвачены тридцать пять знамен и почти вся артиллерия.
В этих стычках конный полк Кромвеля получил необходимый боевой опыт и заслужил репутацию самого боеспособного соединения в армии парламента. За свою стойкость и железную дисциплину они получили кличку «железнобокие». Впоследствии она распространилась на всю кавалерию парламента.

Несмотря на победы, дело парламентариев находилось в отчаянном положении. Войско финансировалось настолько плохо, что к концу года было на грани бунта, не говоря уже о неудовлетворительном ремонте конского поголовья и воинского снаряжения. Кромвель и граф Манчестер вынуждены были покинуть фронт, чтобы выбить денег для армии из парламента из тех богачей, которых она же и защищала. Кромвель писал в их адрес: «Если бы я мог сказать такие слова, что способны пронзить ваши сердца, я бы это сделал <...>. Если мы сейчас что нибудь упустим, вы увидите, как армия Ньюкасла сядет нам на голову». Кромвель спорил, убеждал и настаивал. Обращался он и к полководцам, постоянно педалируя важность быстрых и решительных действий и особенно поддержания боеспособности кавалерии: «Не о чем больше рассуждать! Вооружайтесь и выходите все, кто может! Образуйте отряды, собирайте волонтеров, каких только можете, запасайте лошадей. Спишитесь тотчас с Норфолком, Сеффолком и Эссексом! Умоляю вас, не тратьте времени, будьте энергичнее, прилежнее. Неприятеля можно остановить только кавалерией. Действуйте живее, работайте не отвлекаясь, не щадите сил, пользуйтесь всеми средствами!» Энергия Оливера Кромвеля и его соратников спасла положение. Кампанию 1644 г. армия парламента начала с новыми силами.

Решительное столкновение произошло 2 июля 1644 г. на вересковой пустоши Марстон Мур к югу от Йорка. Стороны стянули туда весьма значительные по меркам Англии силы. Войско парламента насчитывало 22 тысячи, а роялистов — 18 тысяч бойцов. Исходная формация обеих армий была схожа Традиционно центр построения занимала пехота — мушкетеры и пикинеры, а на флангах стояла кавалерия. Конницей на левом фланге индепендентов командовал Кромвель, ему противостоял его прославленный противник — принц Руперт. У Кромвеля было около 2500 кавалеристов, столько же и на противоположенной стороне. На правом фланге стояла кавалерия Томаса Фэрфакса, другого известного командира парламентариев.

Сражение началось около семи часов вечера. Кромвель возглавил атаку своего фланга. Его кавалерия двигалась плотным строем поэскадронно на рысях. Навстречу устремились кавалеры принца Руперта. Силы были равны, и ни одна сторона не могла одолеть другую. Роялисты и парламентарии сражались в схожей манере и имели идентичное вооружение, то есть ни одна сторона не могла использовать тактическое или техническое превосходство⁴. При сближении эскадроны встречали противника выстрелами из пистолетов и карабинов в упор, после чего атаковали с холодным оружием в руках. В упорном встречном бою сказались долгие строевые учения кавалерии Кромвеля. Парламентарии быстрее кавалеров принца Руперта восстанавливали порядок в строю и собирались для новой атаки. Выучка кавалерии Кромвеля оказалась чрезвычайно высокой. Даже когда командир получил рану в шею и вышел на время из боя, «железнобокие» сохранили порядок, спокойно и уверенно продолжая сражаться вплоть до возвращения Кромвеля в строй после перевязки. Роялисты не смогли принять предложенной манеры боя и стали стремительно отступать.

Значительная степень управляемости кавалерии позволила обратить успех на левом фланге в выигрыш всего сражения. Кромвель отрядил несколько эскадронов для преследования кавалеров Руперта, основные же силы он оперативно развернул для удара по центру армии Ньюкасла. Фланговый охват оказался как нельзя более своевременным. В центре пехота едва удерживала позиции под натиском роялистов, ана правом фланге кавалерия Томаса Фэрфакса уже начала отступать. Атака Кромвеля смешала ряды кавалеров, что решило исход битвы.

Победа при Марстон Муре показала все преимущества организации и обучения армии по «кромвелевской» модели. В январе 1645 г. парламент принял решение о создании Армии нового образца, которая отличалась четким организационным устройством, единым командованием, однообразной униформой и жесткой дисциплиной, то есть являлась регулярной в полном смысле. Главнокомандующим был назначен Томас Фэрфакс. Заместителем главнокомандующего и генерал-лейтенантом кавалерии стал Оливер Кромвель — душа армии и начальник ее наиболее боеспособной части — «железнобоких».

Доспех короля Джеймса IIработы Ричарда Ходена. Лондон, 1686 г. Роял Армори, Лидс

Портрет сэра Пэлхама Корбета из Шропшира работы Джжона Соуча. 1634 г. Частная коллекция. По каталогу П. Файнера 2001 г.

Армия нового образца показала себя летом 1645 г. 1 мая роялисты взяли Лейчестер и двигались на Лондон. 14 июня в окрестностях Нортгемптона (Центральная Англия) у деревни Нэсби они столкнулись с армией парламента. Вновь решающими оказались действия кавалерии Кромвеля. В то время как в центре пехота билась с переменным успехом, на правом фланге принц Руперт опрокинул кавалерию парламента под командованием Генри Айртона. Как обычно, молодой и горячий принц не смог удержать своих отчаянно храбрых, но мало дисциплинированных воинов от преследования. Принц гнал ненавистных простолюдинов, осмелившихся встать на его пути, до деревни Нэсби. Таким образом, он полностью вывел из боя ударную часть королевской армии и оставил без прикрытия свой фланг. В то же время Кромвель, добившись успеха, основную часть своей кавалерии использовал для немедленного флангового охвата. Таким образом, сражение было выиграно. Принц Руперт вернулся из преследования слишком поздно и ничего не смог изменить. Он сам и король Карл еле успели выйти из боя с остатками своей кавалерии.

Через месяц Армия нового образца одержала победу при Ленгпорте (Лонг Саттоне), последнюю крупную в войне, окончательно сломив сопротивление роялистов. Первая гражданская война была выиграна⁵.

Рассмотрим особенности организации армии и кавалерии противоборствующих сторон. В войну парламент (как и роялисты) вступил, не имея регулярной армии. Основой ее было милиционное ополчение. Роялисты, кроме того, имели массу наемников, которых принц Руперт регулярно вербовал в Европе. Несомненным преимуществом армии короля было то, что в ее кавалерии служили профессиональные воины и наследники рыцарских родов, отличавшиеся хорошей выучкой и высоким боевым духом. Многие командиры короля были опытными солдатами, прошедшими школу войн на континенте. В лице принца Руперта король приобрел храброго и решительного военачальника, умелого кавалерийского командира. Однако одной из основных ошибок роялистов стала патологическая недооценка сил армии парламента. От этого кавалеры не смогли избавиться даже после нескольких чувствительных поражений, доказавших боеспособность вчерашних крестьян и бюргеров.

Парламент опирался на обширную социальную базу, которая вбирала в себя самые широкие общественные слои и имела значительный территориальный охват — войска парламента всегда были более многочисленны, чем королевские. При этом они были распылены по нескольким армиям, не имевшим единого руководства. Вспомним армии различных ассоциаций графств, которые не могли воспользоваться плодами даже крупных побед, быстро терявших инициативу. Солдаты, состоявшие из йоменов, часто отказывались воевать на территории чужих графств, а их командиры непрерывно ссорились в парламенте, богатые буржуа не выделяли достаточно денег, иногда казалось, что фракционная борьба играет большую роль, чем война с королем.
Самым слабым местом армии парламента изначально была конница. Вчерашние крестьяне не могли сравниться с кавалерами ни индивидуальным мастерством, ни боевым духом.

Противопоставить им можно было только дисциплинированный строй, высокую организованность, взаимовыручку и единые слитные действия в бою. Для этого милиционная конница должна была превратиться в настоящую регулярную кавалерию. В этом процессе и проявился неоценимый талант Оливера Кромвеля, который своими энергичными действиями за два года смог превратить толпу на конях в одну из лучших кавалерий в Европе.

Поначалу Кромвель располагал одним лишь полком, превратив его в образцовое соединение. Постоянной муштрой, насаждением дисциплины и, что немаловажно, повышением сознательности каждого отдельного бойца он добился замечательных результатов. Его кавалеристы умели атаковать поэскадронно сомкнутыми рядами, в полном порядке совершать заезды строем, быстро собираться и строиться по первому сигналу. На любом этапе сражения они улавливали и подчинялись приказам, став сплоченным боевым «организмом», полностью послушным командиру. При этом высокая сознательность и моральные качества сообщали каждому солдату необходимую инициативность, что играло важную роль в случае гибели непосредственного командира или при временной утрате связи с высшим руководством.

Кавалерия Кромвеля послужила моделью для новой кавалерии парламента, а организация ее сказалась на организации армии нового образца. В решении парламента о создании этой армии указывалось, что ею должен руководить единый центр — военный совет, причем солдатам и офицерам платили из государственной казны. «Армия должна состоять из шести тысяч всадников, — говорилось в постановлении, — которые должны разделяться по десять полков <...>. Для этой армии должна быть набрана тысяча карабинеров, разделенных на десять рот. В этой армии должно быть двенадцать пехотных полков, каждый по тысяче двести человек <...>. Каждый полк должен быть разделен на десять рот <. >. Каждый кавалерист получает на свои расходы по два шиллинга в день..» Общую численность армии планировали довести 21,5 человек; треть ее составляла кавалерия.

Кромвель стал поистине душой новой армии, а его «железнобокие» — ее ядром. Заново при его бдительном, пристрастном участии были проведены рекрутские наборы в городах и селениях, по ротам шло обучение, пехотинцам выдали одинаковые красные мундиры⁶. Демократизация армии достигла своего апогея, командирами становились простые ремесленники, йомены, лавочники. Кромвелевские капитаны, которые когда-то вызывали возмущение графа Манчестера, теперь делались полковниками.

Устав вводил строгую дисциплину. «Всякий покинувший свое знамя, — говорил он, — или бежавший с поля боя наказывается смертью <...> Если часовой или дозорный будут найдены спящими или пьяными <...> они будут беспощадно наказаны смертью <. > Воровство или грабеж караются смертью..»

Регулярная армия, и в первую очередь кавалерия, стала инструментом победы революции. С ее помощью Кромвель смог прийти к власти и покорить сопротивление ирландцев и шотландцев.
Тактика кавалерии той войны основывалась на очевидном положении о господстве на флангах. Именно на флангах традиционно располагались кавалерийские эскадроны, так как именно здесь они могли максимально использовать потенциал маневра. Таким образом, пехота и артиллерия выступали опорой фронта в центре, в то время как кавалерия, борясь за фланги, превращалась в «орудие победы». То есть, чья конница оказывалась сильнее и овладевала флангом, тот и получал решительное преимущество и шанс выиграть бой. Кромвель, понимая данный тезис, смог добиться наибольшей эффективности использования кавалерии. Он не позволял в случае успеха увлекаться преследованием, добивая непосредственного врага, а переключал главные свои силы на решение основных оперативно-тактических задач, связанных с поддержкой центра и фланговым охватом позиций противника. При этом выделялся частный резерв для преследования отступающего неприятеля, чтобы не дать ему вернуться в бой. Важно отметить, что охват должен был осуществляться в полном порядке при сохранении эскадронного строя для наилучшей управляемости на всех фазах боя. Описанный тактический прием, а точнее, его безукоризненное исполнение, обеспечил триумф Кромвеля как полководца и победу войскам парламента в решительных сражениях при Уинсби, Марстон Муре, Нэсби, Ленгпорте.

Принц Руперт не имел столь полного контроля над своими солдатами, чтобы заставить их точно исполнять приказы на любом этапе боя. Он не мог удержать полки от преследования, а иногда и грабежа, не мог оперативно развернуть их на помощь остальному войску. Вполне возможно, что он и не понимал в полной мере важности взаимодействия с другими частями войска. В любом случае для принца это оказалось фатальным несоответствием требованиям времени и положило конец его полководческой карьере.

Построение кавалерии в бою, видимо, мало отличалось от того, что бытовало в то же время в континентальной Европе. Роты (эскадроны), состоявшие из 100—120 человек, строились в отдельные формации, вытянутые по фронту и имевшие глубину в три-четыре шеренги. Пистолет использовался на малых дистанциях. При сближении первые шеренги должны были производить один выстрел, сохраняя остальные пистолеты для действия по ситуации в рукопашной или последующих атаках. Средством ближнего боевого контакта выступало клинковое оружие — шпаги, сабли и палаши.

Снаряжение кавалерии в описываемый период претерпело значительные изменения. В 1640 г. происходит быстрый отказ от трех-четвертного доспеха, который ранее был обычным атрибутом тяжелой конницы. Ему на смену приходит полудоспех, который ранее был принадлежностью легкой кавалерии. Подобное защитное снаряжение состояло из открытого шлема, ожерелья, нагрудника, наспинника и перчатки, совмещенной с наручем-налокотником на левой руке.
Шлем представлял собой открытый бургинь от с подвижным козырьком, укрепленном в височных долях тульи посредством шарниров. К козырьку посредством приклепывания крепилось забрало, имевшее вид решетки. Решетка представляла собой внешнюю раму с центральной вертикальной полосой, которая соединялась с рамой двумя изогнутыми горизонтальными полосами.

Чрезвычайно часто решетка имела значительные размеры и опускалась до нагрудника. Все ее детали имели толщину около 8—10 мм. Сечение прутьев, формирующих ее, было прямоугольным или овальным. Тулья шлема имела полусферическую форму. Конструкция тульи в равной степени могла быть монолитной или сегментной, когда две половины соединялись по центру посредством заклепок. Клепаный шов, как правило, был потайным и имитировал монолитную конструкцию. Поверхность тульи часто снабжалась медиальным гребнем, хотя могла оставаться и гладкой. Толщина тульи в среднем равнялась 2—3 мм Тулью дополняли нащечники, крепившиеся на стальных или кожаных петлях, и нашейник, имевший монолитную или ламинарную конструкцию. Если нашейник был монолитным, его поверхность часто покрывалась горизонтальными полосами, имитировавшими ламинарную конструкцию и наводившимися методом чеканки и (или) гравировки.

Кираса все чаще носилась без ожерелья, поэтому ее горловина стала снабжаться высокой отбор товкой, формировавшей стальной ворот-стойку. Горловина и проймы снабжались отвальцовкой. Геометрически нагрудник и наспинник представляли собой согнутые листы стали с выраженной выпуклостью в верхней трети для лучшего облегания груди и лопаток. При этом кираса незначительно сужалась к талии. Наспинник имел ровный нижний срез, в то время как нагрудник оканчивался выраженным треугольным выступом, где помещался редуцированный тапуль. Нижний край кирасы оформлялся в виде бортика, который почти всегда декорировался рядом крупных заклепок. Поверх нагрудника часто надевали дополнительный экран, который крепился посредством накидных крюков, продевавшихся в отверстия крепежных штырей, пропускавшихся в отверстия на боках экрана. Данное приспособление по традиции называли «плакартом», хотя оно уже ничем не напоминало плакарт XV столетия. Толщина нагрудника могла доходить до 10 мм, особенно в сочетании с плакартом. Обычной же его толщиной было 5—7 мм в центре и 1,5—2 мм на боках. Кираса в обязательном порядке должна была испытываться выстрелом в упор.

Перчатка-наруч для левой руки является интересным защитным приспособлением, появившимся в конце XVI в. Она изготавливалась в виде массивной замкнутой трубы, без каки-хлибо застежек.

В районе локтя ей придавалась выраженная выпуклость для лучшего облегания сустава. Прикрытие предплечья продолжалось собственно перчаткой из нескольких горизонтальных пластин, соединенных посредством шарниров и снабженных чешуйчатыми прикрытиями для пальцев, собранными на кожаных полосах. Перчатка имела толщину до 3 мм, что было необходимо, учитывая функциональное ее назначение. Она носилась на левой руке и служила своеобразным щитом, которым кавалерист мог отбивать удары. Правая рука закрывалась только кожаной перчаткой с длинной крагой. Считалось, что этого достаточно, так как кисть удовлетворительно закрывалась развитым эфесом шпаги, а при стрельбе латная перчатка вообще была не нужна и могла являться помехой.

Доспехи надевалось поверх плотного кожаного камзола, пришедшего на смену прежним стеганым дублетам. Ноги закрывали высокие ботфорты из толстой кожи. Изначально подобный доспех использовали кирасиры (то есть легкая кавалерия той эпохи), поэтому впоследствии его часто называли «кирасирским». Постепенно полудоспех описанного образца стал общеупотребимым, полностью вытеснив трех-четвертные доспехи. В Англии, видимо, к концу войны состояние дел со снаряжением кавалерии обстояло именно так. Данное снаряжение оставалось практически неизменным до 1680—1690 гг. Оно распространилось и на Новый Свет, по крайней мере, на английские колонии. Другим обозначением кирасир был термин «аркебузиры» или «карабинеры», по названию того вида огнестрельного оружия, которое они употребляли помимо пистолетов. Джон Крузо в1632 г. подробно описывал их вооружение в «Военном наставлении для кавалерии». В основном его описание совпадает с приведенным выше. Он справедливо считал, что образцом для подобного снаряжения послужили голландские образцы. Джон Крузо разделял термины «аркебуза» и «карабин». И то, и другое оружие должно было иметь два с половиной фута (75 см) в длину, но карабин имел меньший калибр. К карабину полагалось носить 25 пуль, в то время как к аркебузе — только 17. В целом заметки Крузо чрезвычайно интересны для изучения вооружения Гражданской войны в Англии, так как непосредственно предшествуют ей по времени. Описание кирасирского снаряжения может считаться образцовым для снаряжения кавалерии вообще, так как к концу войны оно получило всеобщее распространение.

Холодное оружие, как уже упоминалось, состояло из шпаг, сабель и палашей. Все эти виды оружия предназначались для сугубо военного употребления, и поэтому, в отличие от костюмных и дуэльных рапир, имели средние размеры, несложный эфес и самую простую декоративную отделку, если таковая вообще присутствовала.

Наиболее распространенным в среде английской кавалерии оружием была, видимо, шпага. Шпажный клинок имел в среднем около 750— 800 мм в длину и 30—45 мм в ширину. Клинок плавно сужался до 20—25 мм у острия. Существовали разновидности шпажных клинков, не сужавшихся к окончанию или имевших не выраженную степень сужения. Толщина колебалась от 5 до 8 мм в основании клинка, уменьшаясь к острию до 2—2,5 мм. Наиболее распространенными были клинки шестигранного, четырехгранного или линзовидного сечения. Все разновидности клинков с равной вероятностью могли оснащаться долами, число которых колебалось от одного до трех (реже — до пяти). Чрезвычайно редко боевые шпаги сопровождались клинками Y-образного сечения, так называемыми «colichemard».

Палаш, как правило, полностью повторял очертания шпаги. Естественное отличие состояло в обухе, который превращал клинок в однолезвийный. Обух мог быть полноразмерным, то есть занимать всю обратную сторону клинка, вплоть до острия. Тем не менее обычным явлением был укороченный обух, который не доходил до острия, оставляя место для фальшьлезвия. Фальшьлезвие с равной степенью вероятности имело размеры от одной пятой до двух третей длины клинка. В ряде случаев фальшьлезвие имело вид выраженного расширения клинка (выступа), образовавшего елмань. В Англии, правда, последний вариант не имел сколько-нибудь значительного распространения.

Сабля по сравнению с палашом не имела никаких особых отличительных черт, кроме, разумеется, изогнутого клинка. И палаши, и сабли имели клиновидное (вытянутотреугольное) сечение клинка.

В Англии было налажено собственное клинковое производство. При этом массовые партии оружия завозились и с континента. На данный момент трудно судить о процентном соотношении местного производства и привозных партий. Как минимум, последние составляли до половины всего холодного оружия в Англии. В основном клинки завозились из Золингена, где было сосредоточено наиболее крупное в Европе производство. Часть клинков попадала из других центров, таких как Генуя, Дрезден, Толедо, которые, однако, никак не могли соперничать с золингенскими мастерскими в количественном отношении. Как правило, импортировались партии клинковых полос, которые снабжались эфесами и ножнами на местах.

Эфесы клинкового оружия, вне зависимости от того, были ли это шпаги, палаши или сабли, отличались известным однообразием. Всего можно выделить три основные разновидности эфесов, подразделяемые на основании конструктивных особенностей гард.

Во-первых, бугельная гарда, представлявшая собой витую из дужек (бугелей) конструкцию. Ее конструкция включала в себя перекрестье (прямое или изогнутое), боковое кольцо на внешней стороне, которое соединялось посредством од нойтрех изогнутых полос с фронтальной дужкой, закрывавшей пальцы, защитных колец перед перекрестьем, которые также могли снабжаться дополнительным боковым кольцом и соединяться с остальной частью гарды несколькими дужками. Эта разновидность была слабо распространена в данный период, доживая последние годы в качестве боевого атрибута.

Во-вторых, «валлонская» гарда. Она конструктивно состояла из перекрестья, дополненного двусторонними боковыми кольцами. В них могли устанавливаться дополнительные глухие щитки (стальные или бронзовые, толщина 1—1,5 мм) посредством заведения в специальные пазы с последующим припаиванием. Внутреннее боковое кольцо (со стороны большого пальца при удержании оружия в руке) в обязательном порядке снабжалось бугелем под большой палец, который имел вид замкнутой овальной дужки, располагавшейся в центре перпендикулярно боковым кольцам.

В-третьих, «корзинчатая гарда», так называемая «bascet hilt», которую можно признать характерной местной чертой. Подобная гарда отличалась тем, что закрывала руку со всех сторон, оставляя открытой лишь внутреннюю область для доступа к рукояти. Изначально защитная конструкция подобной гарды формировалась тесно расположенными дужками, переплетение которых чрезвычайно напоминало корзину (что и породило описательный термин «корзинчатая гарда»). Позже дужки были заменены глухой листовой коробковидной гардой, которая, правда, была сплошь покрыта сквозными прорезями, имитировавшими плетеную конструкцию. Появились подобные гарды в конце XVI—начале XVII в. Локализовать их происхождение предположительно можно областями Шотландии и Северной Англии. Наибольшее распространение корзинчатые гарды получили в XVII столетии в низинной и горной Шотландии.
В армии сторонников парламента подобные приспособления могли с наибольшей вероятностью проникнуть вместе с шотландскими союзниками. Прямой типологической аналогией их можно признать итальянские и далматинские шпаги «чиавоны», иначе «скявоны», обладавшие схожими гардами.

В целом наступательное оружие обеих сторон следует признать весьма однообразным, что вполне соответствовало времени, непосредственно предшествовавшему эпохе уставного оружия. Данная характеристика полностью подходит и защитному вооружению. Неудивительно, что противникам перед сражениями приходилось повязывать различные платки и ленты, в противном случае опознание своего было практически невозможным.

На реконструкции представлен английский кавалерист в «карабинерском» снаряжении 1640—1650 гг. Основана реконструкция на материалах музея Метрополитен, Нью-Йорк и Королевского Музея оружия (Royal Armoury) в Лидсе (бывш. собрание лондонского Тауэра).

Полудоспех (шлем, кираса, перчатка) — неизвестного мастера из Лондона 1650—1658 гг., принадлежал предположительно Фитц Джону или Стивену Уинтропу (музей Метрополитен, Нью Йорк).

Камзол и ботфорты воспроизведены по комплекту снаряжения короля Джеймса II 1686 г. (Королевский музей оружия, Лидс).

Шпага с «валлонской» гардой (Королевский музей оружия, Лидс).

¹Принц Руперт был сыном сестры Карла I, которая являлась королевой Богемии и супругой курфюрста Пфальцского Фридриха.
²Считается, что «круглоголовыми» сторонников парламента называли за отказ носить традиционные длинные волосы или парики с длинными локонами. Видимо, это было не более чем обидное прозвище, так как все вожди оппозиции изображаются на портретах с длинными прическами.
³Ньюкасл — главнокомандующий армии короля.
⁴Интересно, что для облегчения опознания «свой — чужой» индепенденты повязали на шляпы белые платки, так как без дополнительных опознавательных знаков отличить в сумятице боя врага от товарища было практически невозможно. Боевым кличем роялистов было «Бог и король!», парламентарии шли в бой с кри¬ком: «С нами Бог!».
⁵Вторая война была уже «внутрипарламентской». Кромвель подчинил или уничтожил оппозицию, пода¬вил выступления в армии, казнил короля, захватил Шотландию и Ирландию, став, таким образом, «Наполеоном английской революции».
⁶С тех пор красный мундир стал традиционным в английской армии.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 12755

загрузка...

Другие книги по данной тематике