Специальные термины мистиков

   Все посвященные, говоря о секретах своего мастерства, используют слова, понятные таким же посвященным, как и они. Специальная терминология необходима по двум причинам: во-первых, чтобы облегчить понимание между учеником и учителем, и, во-вторых, чтобы защитить секреты профессии от посторонних и непосвященных. Суфийские мистики также имеют свои термины.

   Ступень и состояние. Ступень (Макам) – это положение, остановка, стадия, этап Пути (Тарикат), до которого человек дошел либо остановился на нем. Название Ступени отражает определенные обязанности, религиозные служения и аскезы, которые берет на себя человек в определенный период своей жизни. Ученик не может, «перепрыгнув» через последующую ступень, таким образом достичь следующей, он обязан полностью пройти предыдущий этап. К примеру, первой ступенью является покаяние, следующей – обращение, затем следует отречение, потом доверие и так далее. Человек не может претендовать на обращение, не пройдя покаяние, и на доверие, не пройдя отречения.

   Состояние (Хал, Халь, мн. ч. Ахвал – буквально: «состояние в данный момент, переходящее, неустойчивое»), с другой стороны, это нечто исходящее от Бога в сердце человека, нечто не зависящее от воли человека. От состояния нельзя ни избавиться своими силами, если оно пришло, ни удержать его, если оно уходит. Это милость, не связанная с аскезами и епитимиями. Некоторые шейхи подтверждают, другие опровергают мнение о том, что состояния могут быть длительными. Джунайд говорил: «Состояния подобны вспышке молнии, утверждать, что они могут длиться долго, может только лживая душа».

   Но все согласны, что вести других может только Утвержденный – мистик, преодолевший круговращение состояний.

   Утверждение – это конечная ступень. Каждый ищущий Бога находится на своей определенной ступени, с которой начались его поиски. Какую бы пользу он ни извлек из прохождения других ступеней, он в конце концов останавливается на своей Ступени.

   Для Адама, например, такой ступенью было покаяние; для Ноя – отречение; для Авраама – покорность; для Моисея – покаяние; для Давида – печаль. Ступенью Иисуса была надежда; Иоанна Крестителя – страх; нашего пророка – восхваление.

   Но утверждение – это последняя остановка на пути для достигшего духовного совершенства. Это высший уровень. Находясь на любой ступени, можно двигаться дальше, но дальше утверждения нет пути, это храм высшей цели.

   Любовь в начале – это искания; любовь в конце – это покой. Вода в реке постоянно движется, но, когда она достигает моря, движение прекращается, и вкус воды меняется. Человек, которому нужна вода, отвернется от соленого моря, но человек, которому нужен драгоценный жемчуг, готов рискнуть ради него своей жизнью. Он привязывает свинцовый груз к своим ногам и ныряет в пучину, решившись либо найти сокровище, либо лишиться жизни.

   Озарением (Фана – «Небытие») мистики называют удивительное явление, результатом которого является потеря ощущения прошлого и будущего. Божественная вспышка пронизывает сердце, так что человек живет настоящим, лишаясь памяти о прошлом и мыслей о будущем. Обычные люди могут не помнить прошлого и предвидеть будущее лишь по причине невежества, но это совершенно другое ощущение.

   Есть два вида озарений: первый связан с потерей, другой – с приобретением. Первый вид подвергает человека отделению, второй – единению. В обоих случаях это явление вынужденное, ибо и отделение, и единение происходят по воле Бога, независимо от желания человека. Человек, лишенный воли, делает или ощущает лишь то, что нисходит на него свыше.

   Никто не может испытать озарение по своему выбору или желанию, его нельзя достигнуть никакими усилиями, нельзя купить даже ценой своей жизни. Если же оно пришло, никакая воля не может побороть его и избавиться от него.

   Шейхи называют озарение мечом, который рубит прошлое и будущее под корень. Но меч – это опасная вещь: он может сделать своего хозяина царем, а может стать причиной его смерти. Человек может молиться своему мечу, может носить его с собой десятки лет, и все же, когда придет время покинуть ножны, мечу будет все равно, чью голову рубить – своего ли господина или кого-либо другого. Сила является его характерной чертой, и, когда человек находится во власти озарения, он не может по своей воле лишить его Силы.

   Но озарение может быть облагорожено состоянием, так же как дух облагораживает тело. Когда на человека, испытывающего озарение, нисходит также и состояние, то он как бы стабилизируется в озарении, без чего озарение может уйти и быть потеряно для него, как будто его и не было вовсе. Находясь во власти этих сил, он обретает целостность. Не стоит говорить об озарении, лишь поступки могут быть доказательством его реальности. Поэтому шейхи говорят: «Спрашивать об озарении бесполезно, оно не поддается описанию. В нем исчезают все личные чувства, как радости, так и печали. В наслаждении озарением человек остается все же с самим собой, в блаженстве озарения, усиленного состоянием, – он с Богом. Как различны эти ступени!»

   «Однажды в пустыне, – писал Джунайд, – я встретил дервиша, который сидел под деревом мимозы в каменистом неуютном месте.

   – Зачем ты сидишь здесь без движения, о почтеннейший? – спросил я его.

   – В этом месте меня посетило озарение, – ответил он, – и здесь я потерял его, поэтому я сижу здесь и оплакиваю потерю.

   – И сколько времени ты провел здесь? – поинтересовался я.

   – Двенадцать лет, – ответил он. – Не окажет ли мне шейх любезность помолиться за меня, может, мне удастся снова найти свое озарение?

   Я продолжил свой путь, совершил паломничество и помолился за него. Моя молитва была услышана, как я узнал потом, вернувшись назад в то место, где все еще сидел мой знакомый дервиш.

   – Но почему же ты не ушел, после того как твое желание исполнилось? – спросил я его.

   – Шейх, – ответил он, – я сидел в этом пустынном месте, где я потерял все, что у меня было. Будет ли правильно покинуть мне это место, где я снова обрел все и где я возрадовался, узнав, что Бог здесь, со мной? Пусть шейх идет с миром. Я намерен смешать свой прах с пылью этого места, чтобы я мог воскреснуть из этой самой пыли, среди которой я обрел свое счастье».

   Скажи: «БОГ ЕДИН» – так написано в Коране. Термин единство имеет три значения: первое – божественное, то есть знание Бога о Его собственном Единстве; второе – созидательное, то есть веление, созидающее единство в сердце человека; и третье – человеческое, то есть знание человека о Единстве Бога. Реальное Единство подразумевает как знание, так и утверждение единства вещей. Существует высказывание Джунайда о том, что Единство – это отделение вечного от существующего во времени. Если поверить в то, что вечное может снизойти до феноменального (материального), а феноменальное является частью вечного, тогда не будет разницы между Божественной Вечностью и всеобщим возникновением и существованием во времени. Результатом этой посылки будет материализм, а материалист не знает существенного различия между человеком и животным. Зло для него – это просто то, что стоит на пути его желаний, его боги – наслаждение и боль.

   Единство опровергает человеческие знания о мире. Невежество просто противоречит знанию, невежество не является Единством. Единство может быть достигнуто лишь осознанием ложности принятых человеком идей, в которых присутствуют как знание, так и невежество. Единства, по словам Джунайда, можно достичь в том случае, когда человек становится существом, которым владеет Бог, находящимся под властью Его повелений, существом безразличным к обращениям окружающих людей, не ощущающим ничего и не делающим ничего, кроме предназначенного Богом, а именно того, что последнее состояние его должно стать первым и что человек должен стать тем, кем он был до своего рождения.

   Баязид сказал, что даже для влюбленных Бог закрыт Покровом их любви. Недостатком любви является двойственность, наличие желающего и желаемого. Бог может быть Желающим, а человек желанным, либо человек может быть желающим, а Бог Желанным.

   В первом случае человеческое существо погружено в Божественную Волю. Когда человек желает, а Бог Желаем, создание никоим образом не может приблизиться к Создателю. В любом случае проклятие материального существования лежит на влюбленном.

   Считается, что гносис, являясь на начальном этапе приобретением знаний, в конце пути становится интуицией. Человек, со своими атрибутами, совершенно отличен от Бога. Если какие-либо человеческие атрибуты будут признаны Божественными, то и сам человек должен считаться таковым. Тогда утверждающий Единство, Акт Единения и Единый станут тремя реальностями, объединенными причинной связью, и это точная модель христианской Троицы.

   Весь этот вопрос нельзя понять без обращения к аналогии синтеза и анализа. Я лично убежден, что единство – это тайна, Откровение, не поддающееся описанию человеческими словами и меньше всего – мудреными фразами.

   «Слушая проповедь Хусри, – рассказывает некий шейх, – я заснул и увидел во сне двух ангелов, которые спустились с неба и слушали некоторое время нашего учителя. Потом один из них сказал другому: «Он объясняет теорию Единства, а не Его сущность». Когда я проснулся, Хусри действительно говорил о Единстве. Он посмотрел прямо мне в глаза и произнес: «Сущность Единства объяснить невозможно, можно рассуждать только о теории Его».

   Соединение – это тайна, это одновременное существование, смешение, слияние Божественного Знания и Божественной Воли. Аллах призывает в обитель мира и ведет туда тех, кого желает. Он призывает всех, но не всех избирает. В Соединении Бог приказал Сатане поклониться Адаму, но желание Его было противоположным – Он хотел, чтобы Сатана не поклонился.

   Разделение – это царство ясности, здесь совершенно ясно, что разрешено и что запрещено. Мистики используют последний термин в такой сфере религиозной практики, как аскетизм. Но Божественные Дары, такие как медитативное видение Бога, относятся к Соединению. Божественная любовь может настолько захлестнуть сердце Его слуги, что он иногда теряет контроль над своими поступками и словами. Так, например, Баязид, находясь в состоянии Соединения, произнес свою знаменитую фразу (формально запрещенную Законом): «Слава мне! Как ослепительно Мое Величие!»

   Некоторые поверхностные мистики, впадая в заблуждение, граничащее с неверием, утверждают, что результаты не зависят от наших усилий: поскольку молитвы и аскеза в состоянии разделения являются несовершенными, то можно и вовсе ничего не делать. Однако, даже если состояние разделения является несовершенным, пренебрегать им ни в коем случае нельзя. Несмотря на то что соединение является привилегированным, а разделение – подчиненным, разделить их невозможно. Ни один правоверный не может быть освобожден от постов, молитв и прочих религиозных обязанностей без уважительной причины, предусмотренной шариатом.

   Соединение в сознании человека – это слияние мысли с объектом желания. Безумно влюбленный Маджнун столь сильно устремился всеми своими помыслами к Лейле, что во всем мире видел только ее, в его глазах все существа принимали ее образ. Принципы мистиков аналогичны. Бог разделил Свою Любовь на множество частей и наградил ими, как особым даром, своих преданных друзей, в меру их сосредоточенности на Нем. Потом каждую частицу любви Он покрыл вуалью человечности, натуры, темперамента, духа, с тем чтобы флюиды любви могли преобразовать в нее самое покрывающие ее субстанции, пока даже сама глина, из которой слеплен влюбленный, не превратится в любовь, и каждый шаг, каждый вздох и взгляд его будет пронизан этой любовью.

   Опьянение – специальный термин мистиков, определяющий экстатическую любовь к Богу.

   Трезвость – термин, указывающий на достижение какой-либо практической цели.

   Баязид и его сторонники, считавшие опьянение более высокой ступенью, утверждали, что трезвость привязывает человека к его человеческим атрибутам, которые являются главной завесой между ним и Богом. Но мой собственный шейх, последователь Джунайда, говорил, что опьянение – это место для детских игр, в то время как трезвость – поле смертельной битвы для мужей.

   Простое ослепление никогда не освободит человека от цепей видения сотворенных вещей. Лишь ошибка восприятия держит людей погруженными в феноменальный мир. Только посредством экстатического видения человек может освободиться из этого плена. Есть два способа видеть правильно: либо в согласии с Божественной Волей смотреть глазами своего собственного присутствия, либо смотреть глазами своей собственной аннигиляции. Видимая глазами собственного присутствия, вся вселенная представляется менее реальной, чем реальность самого наблюдателя, ведь самоосуществление вещей не может быть наблюдаемо. Видимая глазами аннигиляции вся вселенная видится как иллюзорная, столь реально существование Бога. Оба способа позволяют освободиться от феноменальности.

   Магриби в начале своей жизни провел двадцать лет в отшельничестве. Живя в пустыне, он ни разу не слышал человеческого голоса, его тело высохло, его глаза стали похожи на булавочные головки.

   В конце этого срока он по наказу свыше возвратился к людям. Тогда он решил поселиться среди тех, кто жил в благословенном месте возле Святого Дома. Узнав о приходе отшельника, шейхи Мекки пришли приветствовать его. Пораженные видом существа, которое едва ли можно было назвать человеком, они спросили его:

   – Скажи нам, Абу Отман, зачем ты уходил? Что ты видел? Что ты приобрел?

   – Вы хотите знать, какова причина моего ухода? – ответил он. – Опьянение. Что я видел? Зло опьянения. Что я приобрел? Отчаяние.

   Бог сжимает и расширяет. Сжатие и расширение – это вынужденные состояния, первое означает сокращение сердца в состоянии затемнения (покровом), второе – расширение сердца в состоянии просветления. Мой шейх говорил, что оба состояния являются результатом духовного воздействия Бога на человека, которое либо стимулирует сердце и подавляет душу, вызывая расширение, либо подавляет сердце и стимулирует душу, вызывая сжатие. Нет любви без ревности. Сжатие сердца – это проявление ревности Бога. Влюбленные всегда упрекают друг друга. В результате взаимных укоров сердце начинает расширяться.

   Иоанн находился в сжатии, Иисус – в расширении. Иоанн, согласно широко известному преданию, плакал со дня своего рождения, а Иисус с колыбели улыбался. Когда они встречались, Иоанн говорил:

   – Иисус, неужели ты не боишься быть отринутым Богом?

   – Иоанн, неужели ты не надеешься на Милость? – отвечал Иисус. – Ни твои слезы, ни мои улыбки не изменят Его Веления.

   Близость и страх – это два Состояния, которые хорошо известны странникам, идущим по Пути к Богу. Когда проявление Величия Бога преобладает в сердце человека, то он находится в состоянии благоговейного страха. Когда преобладает чувство Красоты Бога, человек находится в состоянии близости. Страх – это боль, близость – радость.

   Некоторые шейхи говорят, что близость – это ступень новичка, а страх – ступень гностика. Если близость и возможна на последних ступенях, то это Близость по отношению к Его восхвалению. Возможно (это моя личная точка зрения), сила страха воздействует на нашу душу и направлена на уничтожение человеческой природы в нас, в то время как сила близости, воздействуя на сердце, направлена к гносису.

   Под силой понимается энергия, которую Бог дает человеку, чтобы удержать его душу от желаний. Под милостью понимается божественная энергия, направленная на поддержание сердца. Ищущие милости говорят, что это исполнение желаний. Ищущие силы утверждают, что сила – это сдерживание воли человека Волей Бога. Если человек, мучимый жаждой, окунается в реку и эта река моментально высыхает – этот образ может быть примером проявления силы.

   То, что мы выбираем сами, является пагубным для нас. Я желаю лишь того, чтобы Бог желал за меня, спасая меня тем самым от порочных желаний. Если Он даст мне силу, мне не надо желать милости, если Он даст мне милость, мне нужно желать силы.

   Знание неотделимо от практики и Состояния, поэтому знающий неизменно является тем, кто он есть (то есть: знание + поведение + + состояние). Шейхи называют это гносисом, и такого знающего они называют гностиком. Того, кто сведущ в словесных терминах и формулировках, являющихся принадлежностью его памяти, но не имеет отношения к духу того, что знает, шейхи называют ученым. Слово «ученый» используется ими в пренебрежительно-негативном значении.

   Реальностью суфии называют Бога.

   Справедливостью они называют рассмотрение всех вещей и понятий согласно их реальному положению.

   Некоторые специальные термины суфиев трудно выразить другими словами, но их краткие формулировки следует привести.

   Эксцесс – нечто в сердце, напоминающее избыток света.

   Твердость – уверенность сердца в том, что оно обязательно достигнет своей цели.

   Предложение – подтверждение сердцем реальности объекта его стремления, несмотря на фактическое отсутствие и недоступность этого объекта.

   Царь – суверен, действия которого не допускают вмешательства других.

   Идея – мысль, возникающая непроизвольно в сознании, быстро сменяющаяся другой мыслью. Те, кто прислушивается к своим идеям, в своей религиозной жизни, принимая какое-либо решение, всегда руководствуются первой пришедшей мыслью. Случай, происшедший с Хейром во время его ученичества, иллюстрирует этот термин.

   Ему пришла в голову мысль, что Джунайд, его учитель, стоит снаружи возле двери и ждет. Он отбросил эту мысль, но она снова и снова возвращалась к нему. Тогда он пошел, открыл дверь и увидел Джунайда.

   – Если бы ты действовал, повинуясь своей первой мысли, мне не пришлось бы ждать столько времени, – сказал шейх.

   Тут может возникнуть вопрос: «Откуда мог Джунайд знать, какие мысли приходят в голову его ученику?» Ответ простой: Джунайд, как суфийский учитель, должен знать все ощущения своего ученика, это его обязанность.

   Испытание – проверка сердца святого страхом, сжатием и прочим.

   Страдание – проверка тела святого болезнями и прочими бедами. Страдание считается благословением, божественное воздаяние будет ниспослано за терпение, особенно когда причина страданий является непостижимой тайной. Несчастья, которые выпадают на долю неверующих, являются не Страданиями, а наказанием Божьим.

   Обман – видимость, не соответствующая истине. Этот термин используется по отношению к Божественному Обману, когда правоверного Бог являет в обличье неверного, что продолжается до тех пор, пока не придет время исполнения Его Воли. Есть еще один случай: когда мистик скрывает свои благочестивые качества под маской порочности, про него можно сказать, что он практикует Обман. Есть только одно исключение: суфии не применяют этот термин к показным, фальшивым поступкам (хотя они, строго говоря, и являются обманом), поскольку этим термином ими означается только Божественный Обман.

   Напиток – на языке суфиев это сладость набожности, нектар милости, восторг близости. Если вода – напиток для тела, то эта благостная сладость – напиток для сердца.

   Мой шейх говорил, что новичок без Напитка – это непосвященный, но гностик с напитком – также непосвященный. Новичок должен иметь его, в то время как гностик не должен ощущать его, иначе он будет восторгаться собственным чувством, а не Богом. Если он возвратится к своей душе, он никогда не обретет покой.