Глава 13. Крепость Ла Рош-Пон укрепляется Эрраром де Бар-Ле-Дюком, инженером, для наихристианнейшего короля Франции и Наварры

   В 1606 г. Генриху IV удалось покончить с религиозными и феодальными распрями, которые уже более тридцати лет подвергали Францию опасности. Он вынашивал грандиозные планы, которые обещали успех при его искусной политике, патриотической душе, военных талантах и выгодных союзах. Но Генрих IV ничего не оставлял на долю случайности и после своего восхождения на трон не приступал ни к каким предприятиям без всесторонней подготовки для успеха своих дел.

   Когда он увидел, что пришел момент, когда он может эффективно вмешаться в дела Германии – у части которой глаза были устремлены на Францию и которая лишь ждала сигнала из Лувра, чтобы избавиться от непрекращающихся распрей князей и от религиозных раздоров, – он принял меры не только для того, чтобы осуществить успешное вмешательство, но и чтобы укрепить свои границы и создать склады и центры для снабжения своих войск. Заручившись благожелательностью швейцарцев и считая спокойной Италию – благодаря договорам и союзам, которые он заключил и сформировал на Апеннинском полуострове, он уделил свое внимание Пиренеям (обороне Русильона) и востоку (линии от Бургундии до Шампани).

   Генрих IV ввязался в партизанскую войну, но тогда ставкой была лишь его собственная жизнь. Как монарх, он полагал, что его долг состоит в том, чтобы не рисковать, и перед тем, как приступить к какому-либо серьезному предприятию, им замышляемому и которое могло изменить лицо Европы, он стремился как можно надежнее залучить фортуну на свою сторону. Более шести лет во взаимодействии с Сюлли (Сюлли Максимильен де Бетюн, барон Рони (1559—1641), герцог. В 1599—1611 гг. этот гугенот был сюринтендантом (министром) финансов. Укрепил финансовое положение государства. – Ред.) он не терял ни дня и ни часа в приготовлении для Франции (которая в конце XVI в. была жертвой гражданской войны и иностранного вторжения) будущего самого благородного порядка, которое могло бы обеспечить для нее самую почетную судьбу, если бы рука убийцы не уничтожила в один день надежды, основанные на мудрой политике и самой серьезной и глубокой дальновидности. (Генрих IV (1553– 1610), первый французский король из династии Бурбонов, с 1594 г. гугенот, в 1593 г. принявший католичество, не успел начать задуманную им войну с Габсбургами – его сразил кинжал католика-фанатика Равальяка. – Ред.)

   Этот правитель знал по опыту, что в войне всегда возможна какая-нибудь помеха, даже тогда, когда удача находится, или, по крайней мере, так кажется, целиком на твоей стороне, и что талант генерала состоит в его способности раскрыть новые резервы после поражения. Успех в вооружении обеспечивается пропорционально дальновидности, проявленной в том, чтобы не дать первой неудаче превратиться в катастрофу. Поэтому Генрих IV приступил к подготовке надежной линии для отхода и снабжения тыла армии, которую он намеревался лично повести на восток. Он привел в оборонительное состояние города и важные стратегические пункты от города Шалон-сюр-Сон, проходившие через Бон, Дижон по течению Верхней Марны от Лангра до Шомона, через Сен-Дизье, Шалон-сюр-Марн, далее через Реймс, Лан, Перон и Амьен. Он посетил Верден и Мец с целью проверки состояния их укреплений. В Меце он приказал построить очень важные оборонительные сооружения. Город Ла Рош-Пон был включен в ту часть линии обороны, которая пролегала между Дижоном и Лангром. Эти работы, начиная с города Шалон-сюр-Сон, были доверены инженеру Эррару де Бар-ле-Дюку. Он заслужил, как можно заметить, доверие, возложенное на него королем, ибо представил доказательства огромных способностей и изобретательности.

   Эррар де Бар-ле-Дюк нашел применение древним стенам, считая их пригодными для обороны при непосредственном соприкосновении с врагом в бою; но он построил укрепления и снаружи, которые господствовали над местностью и вынуждали осаждающую сторону начинать свои действия на удалении 1000—1200 метров. Система бульваров все еще сохранялась, но они вместо того, чтобы представлять собой одиночные изолированные препятствия, защищали друг друга посредством перекрестного огня и являлись на самом деле настоящими бастионами.



   Рис. 59. Бастионы Эррара де Бар-ле-Дюка



   К тому времени три огромные круглые башни на севере крепости Ла Рош-Пон по большей части разрушились. Эррар устроил на них террасы, а затем окружил их земляными укреплениями с обнесенными стеной эскарпами. В сторону плато, обращенного на север, он соорудил большие клещи (tenaille), построенные вместе с двойным рвом и равелином. На рис. 59 дается общий план крепости после выполнения строительных работ, намеченных Эрраром. Кроме уже упомянутых укреплений, отмеченных в точках А, Б, В и Г, королевский инженер воздвиг бастионы Д, Е, Ж, З и И с системой перекрестного огня, и их выступы (орийоны) маскировали небольшие орудия, назначением которых была защита старых бастионов с фланга.



   Рис. 60. Северные укрепления крепости



   Большинство старых башен было уменьшено по высоте и оборудовано террасами для размещения пушек. Древний замок, от которого уцелели всего лишь донжон (главная башня) да несколько пристроек, был окружен ограждением с бастионами и клещами на городской стороне.

   Нижний город, который располагался к западу, хотя и сузился в размерах, все равно продолжал существовать в описанных выше условиях. Что касается верхнего города, то после опустошительного пожара последней осады он был перестроен в совсем ином стиле. При Франциске I (1494—1547, король с 1515 г.) монастырь был отделен от государства, а его древняя церковь обслуживалась членами монашеского ордена. Старый каменный мост через реку все еще существовал, а в точке П был построен второй деревянный мост, соединявший два берега. Мост в точке Р развалился и с той поры не перестраивался.

   От бастиона Б к реке и от бастиона Г к пруду Эррар построил две оборонительные линии: Л и М, кремальеры^[13] – для того, чтобы господствовать над склонами плато вправо и влево и не дать штурмующим занять позиции на восточном и западном флангах крепости.

   Для того времени эти укрепления выглядели убедительно, и аксиомы в искусстве фортификации, гласившей «То, что предлагает себя в качестве укрепления, должно защищаться», здесь в основном и придерживались. На рис. 60 даны северные укрепления, которые были предназначены и для контроля над плато, и для того, чтобы затруднить подход к крепости на этой очень доступной стороне. Это укрепление состояло из равелина А высотой не более 6 футов (1,83 метра) над уровнем плато; рядом с первыми клещами Б с выступами-орийонами, на 18 футов (5,5 метра) превышавшими уровень плато, и вторые клещи В, которые были на 3 фута (0,9 метра) выше первых в точке Б. Два бастиона в точках Г и Е прикрывали две большие башни Ж и З, которые были оборудованы террасами. Платформа последней на 3 фута (0,9 метра) поднималась над платформой бастионов. Ворота И XIV столетия были сохранены и отремонтированы, а куртины Л оснащены террасами для установки там пушек.



   Рис. 61. Один из бастионов



   Над правым фасом равелина проходила дорога, то есть под прямым углом по отношению к центру клещей. Широкий ров Д защищал внешние укрепления, а второй ров М – куртину вторых клещей.

   На рис. 61 дается набросок бастиона Е (см. генеральный план, рис. 59) в перспективе. Но этими укреплениями воспользовались только через тридцать лет после их строительства.