А. П. Медведев. Два позднеантичных склепа восточного некрополя фанагории

Одной из выдающихся научных заслуг Ирины Петровны Засецкой является публикация и анализ материалов позднеантичных боспорских склепов, раскопанных более ста лет назад. К сожалению, главному городу азиатской части Боспора, Фанагории, не так повезло. Его некрополь изучался с середины XIX в. К. К. Герцем, И. Е. Забелиным, В. Г. Тизенгаузеном, А. П. Смирновым, В. Д. Блаватским, М. М. Кобылиной, А. К. Коровиной и другими известными археологами. Но, несмотря на то что за полтора столетия раскопок в Фанагории открыто не менее тысячи погребений, о некрополе мы знаем очень мало, так как публикации материалов крайне скудны [7; 13; 16; 27]. До сих пор полностью не издано ни одного погребального комплекса позднеантичной эпохи. В данной статье вводятся в научный оборот материалы двух погребений этого времени, исследованных в Восточном некрополе Фанагории в 2005 г. Его раскопки проводили сотрудники и студенты Воронежского университета под руководством автора, работавшие в составе комплексной Фанагорийской экспедиции Института археологии РАН (начальник — В. Д. Кузнецов).
Раскоп 2005 г. заложен в центральной части Восточного некрополя, в 0,5 км к югу от окраины пос. Сенной, примерно на 1,5 км от восточной границы древнего города. Вскрыта площадь 2234 м2. В северо-западной части раскопа, где открыто большинство позднеантичных погребений, выявлена следующая стратиграфия. Под современной поверхностью на глубину 0,3-0,6 м залегал слабо гумусированный слой распашки.
Далее на глубину 1,4-2 м шел слой серо-коричневой супеси, ниже переходящей в желтый песок, а в северо-западной части раскопа — в глину-белоглазку.
В ходе раскопок в 2005 г. было открыто 41 погребение, тризны, надгробия и другие объекты [20, с. 140-143]. К позднеантичному времени принадлежали 22 могилы. Среди них пять склепов, четыре подбоя, остальные — узкие грунтовые ямы. Следует отметить, что большинство позднеантичных погребений концентрировались вокруг кольцевидного ровика диаметром 14-15 м (рис. 1). На уровне зачистки материка его ширина составляла 0,4-0,55 м. Дно ровика, в разрезе корытообразное, залегало на глубине около 2 м от современной поверхности. В его заполнении изредка встречались фрагменты керамики и кости животных, скорее всего, попавшие из слоя. Внутри площади, ограниченной ровиком, погребений или других объектов не обнаружено. Они располагались вокруг, некоторые непосредственно у внешнего края ровика (погребения 29, 38, 41), а иногда его перекрывали. Складывается впечатление, что большинство погребений концентрировалось здесь не случайно. Скорее всего, ровик, а точнее объект, оставивший его, еще был заметен к моменту совершения захоронений, о чем прямо свидетельствуют факты его перекрывания могильными ямами. Подобные сооружения на Северном Кавказе и в Причерноморье нам не известны. Фанагорийский ровик существенно отличается от «кругов», открытых на некрополе Илурата, выложенных из камней [25]. Определенные аналогии ему обнаруживают так называемые Kreiβgräben из некрополей V в. по берегам Верхней Эльбы [33, s. 72-73, аbb. 32]. Весьма существенно то, что и там внутри ровиков человеческих захоронений не оказалось.
Погребение 30. Совершено в грунтовом склепе, который перекрывал ровик (рис. 2а). При этом его дромос начинался еще за ровиком, но камера склепа оказалась уже внутри него. Дромос имел форму правильного прямоугольника, чуть сужающегося к югу, в сторону камеры. Его длина 2,15 м, ширина у северного края 0,6, ширина у входа в камеру 0,55 м. В северной стенке дромоса вырезаны четыре ступеньки. Последняя ступенька залегала на глубине -5,07 м. Какие-либо находки в дромосе не обнаружены, не зафиксировано и следов заклада.
Камера склепа располагалась на одной оси с дромосом. На глубине -3,55-3,67 м она имела трапециевидную форму: длина — 2,15 м, ширина северной стенки 1,7, южной — 1,45 м. На глубине примерно 0,7 м ниже уровня материка она резко сужалась и превращалась в узкую могилу. Ее длина 2,15 м, ширина у входа 0,7, ширина у южной стенки 0,8 м. Продольные стенки камеры — отвесные, южная имела вид неглубокого подбоя. Дно обозначилось на глубине -5,19 м. Размеры камеры на уровне дна: длина — 2,15 м, ширина у входа 0,7, ширина у южной стенки 0,85 м.

Рис. 1. План раскопа 2005 г. на Восточном некрополе Фанагории

На дне камеры обнаружено одно погребение (рис. 26). Оно было совершено в прямоугольном деревянном гробу, от досок которого сохранился лишь тлен. Судя по размерам и инвентарю, погребение принадлежало девочке-подростку. От скелета уцелел только костный тлен. Умершая была положена на спину, вытянуто, головой на ССЗ в сторону дромоса. В изголовье погребенной обнаружено скопление вещей (рис. 2), в состав которого входили: лепной горшочек, сероглиняный кувшин, костяная пиксида, небольшая бронзовая пряжка, целый бронзовый наконечник ремня и еще один фрагмент, кремневый отщеп, а также крупные куски мела. На уровне груди лежали две бронзовые двупластинчатые фибулы. Бронзовая подвязная фибула найдена чуть ниже груди в тлене от гроба. На уровне пояса под древесным тленом лежало второе скопление вещей: распавшееся на мелкие куски зеркало из светлого сплава, железный нож и бусы.

Описание инвентаря
1. Сероглиняный кувшин (рис. 3, 1). Изготовлен на гончарном круге, поверхность покрыта лощением темно-серого цвета. Кувшин имеет округлое тулово, плавно переходящее в цилиндрическое горло. Край венчика слегка отогнут наружу. К верхней части тулова и горла крепится полая ручка, оформленная в виде схематической фигурки животного. Верх тулова покрыт геометрическим орнаментом, состоящим из горизонтальных пролощеных желобков и оттисков мелкозубчатого штампа. Верхний орнаментальный пояс состоит из треугольников, нанесенных мелкозубчатым штампом. В центре каждого треугольника имеются неглубокие вдавления трубочки. Нижний пояс образуют соединенные углами ромбы, нанесенные тем же мелкозубчатым штампом. Серолощеные кувшины с полой ручкой-носиком неоднократно встречались как в некрополе Фанагории, так и в поздних городских слоях. По традиции их относят к так называемой сарматской керамике. М. М. Кобылина вполне обоснованно рассматривала находки фрагментов таких кувшинов на территории Фанагории как свидетельство их местного производства и считала показателем сарматизации населения позднеантичного города [14, с. 91].

2. Лепной горшочек (рис. 3, 2). Найден во фрагментах, из которых удалось склеить весь профиль. Поверхность хорошо заглажена, местами сохранилось темно-серое лощение. В тесте заметна примесь песка. Горшочек имеет округлое тулово и широкое цилиндрическое горло. Его высота 7,7 см, диаметр венчика 5,5, диаметр тулова 6,5, диаметр дна 3,6 см.

Рис. 2. Погребение 30: а — план и разрезы склепа; б — план камеры склепа; 1 — лепной горшочек; 2 — сероглиняный кувшин; 3 — костяная пиксида; 4 — бронзовая пряжка; 5 — бронзовый наконечник ремня и фрагмент второго наконечника; 6 — кремень; 7 — куски мела; 8 — двупластинчатые фибулы; 9 — подвязная фибула; 10 — бронзовое зеркало; 11 —
железный нож; 12 — бусы

3. Костяная пиксида (рис. 3, 3), изготовленная на токарном станке. Имеет форму усеченного конуса. Внешняя поверхность хорошо заполирована и покрыта орнаментом из горизонтальных врезных линий, сгруппированных по три. Орнаментальных зон четыре: по одной у дна и под венчиком и две в середине. Крышка пиксиды украшена врезными концентрическими окружностями. Высота сосудика 5,4 см, диаметр верха 2,6, диаметр дна 3,6 см. Как правило, костяные пиксиды являлись принадлежностью женских погребений. Они довольно часто встречаются в некрополях античных городов. В сарматских погребениях их находки довольно редки [26, с. 133-134]. Укажем, что в погребении 22 Заморского такая пиксида встречена в комплексе с парой двупластинчатых фибул, близких найденным в данном комплексе (см. ниже).
4. Кремневый отщеп (рис. 3, 8). Обычай класть в погребение куски кремня свойствен сармато-аланским племенам, но встречается и в некрополях античных городов Северного Причерноморья [30, с. 275].
5. Железный нож (рис. 3, 7). Штырь его рукояти обломан. Клинок прямой, однолезвийный. К одной из его сторон прикипел фрагмент ткани. Длина клинка ножа 8,5 см, ширина у рукояти 1,5 см.
6. Бронзовое зеркало. Диаметр диска составлял не менее 6 см. При расчистке зеркало полностью распалось на мелкие фрагменты. Судя по наиболее крупному из них (рис. 3, 4), оборотная сторона диска была украшена рельефным зигзагообразным орнаментом, ограниченным по краям валиком. Такой орнамент известен на северокавказских зеркалах с центральной петлей на обороте [1, с. 132, рис. 33, 11]. Зеркало, скорее всего, относится к типу Чми-Бригецио (тип X по А. М. Хазанову).
7. Бронзовые наконечники ремня — целый и фрагментированный (рис. 3, 5, 6). Судя по целому экземпляру, они имели вид узкой прямоугольной пластины, заостряющейся с одной стороны и имеющей заклепку с другой. Края пластины зазубренные. Подобные наконечники характерны для поясной гарнитуры начала Великого переселения народов. Они хорошо представлены в позднеантичных склепах Боспора [9, табл. 13, а, б].
8. Две бронзовые двупластинчатые фибулы (рис. 3, 9,10). Верхняя пластина сегментовидная, на внутренней стороне пружина. Ножка фибул ромбовидная. Оба экземпляра гладкие и имеют небольшие размеры — длина 5,8 и 6 см. По пропорциям ножки их формально следовало бы отнести к двупластинчатым фибулам подгруппы II по классификации А. К. Амброза [4, с. 85-87]. Однако от последних они явно отличаются небольшими размерами и еще весьма широкой ножкой, а не сильно вытянутой, как у фибул II группы. Эти особенности, может быть, указывают на их принадлежность к какому-то переходному типу от более ранних фибул подгруппы I к более поздним фибулам подгруппы II. В целом наши экземпляры ближе типу Виллафонтана, нежели Унтерзибенбрунн [28, с. 327-328, рис. 102]. Наиболее близкие аналогии: некрополь Танаиса, находки в зольнике 1990 г. [6, табл. 50, 622, 624], погребение 26 черняховского могильника Курники [19, с. 68, рис. 69, 5], погребение 40 могильника Сынтана де Муреш [32, fig. 26, 5]. Двупластинчатые фибулы близких пропорций известны и на Боспоре [12, с. 278-279, рис. 6, 1-5). По единодушному мнению исследователей, в Северном Причерноморье женский костюм с парой дву- пластинчатых фибул восходит к традициям черняховской культуры [22, с. 143].

Погребение. Инвентарь

Рис. 3. Погребение 30. Инвентарь: 1, 2 — глина; 3 — кость; 4-6, 9-12 — бронза; 7 — железо; 8 — кремень; 13, 15 — многоцветное стекло; 14 — гагат; 16 — желтый минерал; 17 — сердолик; 18-20 — янтарь; 21, 22 — коралл; 23-31 — стекло

9. Бронзовая подвязная фибула (рис. 3, 11). Спинка ленточная с двумя продольными слабо заметными канелюрами, чуть расширяется к пружине. Пружина четырехвитковая с нижней тетивой. Завязка у фибулы проволочная в три оборота. Фибула отличается небольшими размерами, ее высота 4,2 см. Она принадлежит к прогнутым подвязным одночленным фибулам с узкой ножкой [4, с. 57-59, табл. 11, 5].
10. Бронзовая пряжка (рис. 3, 12). Имеет круглую рамку, спереди чуть утолщенную. Диаметр — 13 мм. Язычок хоботовидный, его конец загнут за край рамки. У пряжки маленький ромбический щиток из перегнутой медной пластины на одной заклепке. Небольшие размеры указывают на то, что, скорее всего, эта пряжка использовалась в качестве обувной застежки. Мелкие пряжки с ромбическими щитками хорошо известны в некрополе Керчи [9, с. 25, 83, табл. 3, 29, 30, 51, 291].

11. Бусы — 33 экз. (рис. 3, 13-31). Принадлежат не менее чем 15 разным типам:
- круглая бусина из многоцветного стекла, поверхность орнаментирована «шахматными» полями, состоящими из квадратиков черного цвета и квадратиков цвета слоновой кости (рис. 3, 13). Фон между полями красный. Тип 437 был наиболее распространен в I-II вв., однако известны находки в комплексах II-IV вв. [4, с. 40, табл. 49, 77];
- крупная цилиндрическая бусина из многоцветного стекла оранжево-красного цвета, украшенная орнаментом из нитей зеленого и желтого цветов (распалась). Наиболее близкая ей аналогия — ГЭ № ПВ/845- 846 [29, c. 409, рис. VI.3.3.2];
- крупная поперечно сжатая бусина глухого темно-синего стекла с выпавшими глазками (рис. 3, 15);
- крупная поперечносжатая бусина из гагата (рис. 3, 14). Тип 2г. По мнению Е. М. Алексеевой, такие бусы датируются первыми веками н. э., но встречаются и позже [3, с. 11, табл. 20, 5];
- поперечно сжатая уплощенная пронизь из минерала желто-оранжевого цвета — 1 экз. (рис. 3, 16);
- фрагментированная округлая сердоликовая бусина (рис. 3, 17);
янтарные пронизи усеченно-конической, цилиндрической и по- перечносжатой формы — 6 экз. (рис. 3, 18-20);
- пронизи из коралла цилиндрической и поперечно сжатой формы — 2 экз. (рис. 3, 21, 22);
- пронизь из стекла бордового цвета (рис. 3, 23);
- мелкие пастовые поперечно сжатые бусы бордового и желтого цветов — 4 экз. (рис. 3, 25, 26);
- пронизи из одноцветного зеленого стекла — 3 экз. (рис. 3, 29, 30);
- призматическая пронизь одноцветного зеленого стекла — (рис. 3, 28);
- округлая бусина зеленого стекла (рис. 3, 27);
- биконическая бусина зеленого стекла (рис. 3, 31);
- стеклянные пронизи с внутренней металлической прокладкой — 7 экз. (рис. 3, 24). Вокруг - отверстий имеются характерные закраинки. Тип 2б. Бусы этого типа связаны с комплексами римского времени [3, табл. 26, 14].

Дату погребения определяет сочетание двупластинчатых и подвязной фибул, обувной бронзовой пряжки, наконечника ремня, а также костяной пиксиды. По основным признакам пара двупластинчатых фибул, скорее всего, принадлежит еще ступени D1 центральноевропейской системы хронологии, то есть времени 360/370-400/410 гг. [34, s. 351]. Однако наличие некоторых «поздних» признаков, характерных для фибул горизонта Унтерзибенбрунн, заставляет датировать обе фибулы скорее самым началом V в. [31, s. 135]. Прогнутая подвязная одночленная фибула с узкой ножкой принадлежит типу, представленному в поздней черняховской культуре [22, табл. LXIV, 6], но бытующему и гораздо позже [6, с. 207, табл. 39, 747]. Подобные фибулы известны и в памятниках позднеантичного Боспора [12, с. 278, рис. 1, 2, 4]. Небольшая обувная пряжка с хоботовидным язычком и ромбическим щитком характерна для ступени D2 [28, с. 330, табл. V, 16, 17]. Бронзовые наконечники ремня являлись деталью поясной гарнитуры начала Великого переселения народов. Так, подобный наконечник встречен в керченском склепе 145, датируемом концом IV — первой четвертью V в. [8, с. 13, 16, рис. 3, 10-12]. Зеркало с центральной петлей на обороте относится к типу Чми-Бригецио, характерному для погребений раннегуннского времени, но его нельзя датировать уже, чем V в. Костяные пиксиды усеченно-конической формы сейчас рассматриваются в качестве одного из хроноиндикаторов ступени D1 на Боспоре [12, с. 26-27, рис. 5, 16]. Кувшины с полыми ручками встречаются на Боспоре со II в., по крайней мере до середины V в. [9, с. 94, табл. 64, 385]. Остальной инвентарь не противоречит датировке комплекса в пределах первой четверти V в.
Для эпохи Великого переселения народов обычай застегивать одежду парными фибулами считается проявлением германской традиции [19, с. 68; 32, s. 124, 125, 144]. В то же время присутствие при погребенной мела, кремневого отщепа, лощеного кувшина с носиком-сливом и зеркала свидетельствует о сохранении местной сармато-аланской традиции. При этом само захоронение совершено в склепе и в гробу — обычных погребальных сооружениях фанагорийцев первых веков н. э.
Погребение 34 (рис. 4а). Обнаружено в 5 м к ЮЗ от ровика. Оно также было совершено в грунтовом склепе. При зачистке материка на уровне -3,45-3,55 м четко обозначились контуры камеры и дромоса. Дромос имел форму вытянутого прямоугольника и был ориентирован продольной осью по линии ЮЮВ-ССЗ. Его размеры 0,8 х 2,9 м. Дно обозначилось на уровне -4,4 м. Стенки ровные, отвесные, переходят в дно под прямым углом. В заполнении дромоса находок не обнаружено. В южной части дромоса, перед входом в камеру, расчищен заклад. Он сооружен из сырцовых кирпичей темно-серого цвета, обычных для позднеантичной Фанагории. Удалось проследить не менее восьми рядов сырцовой кладки. Толщина сырцового заклада достигала полуметра.
Камера находилась на одной оси с дромосом, к югу от него. Она ориентирована по линии ЮЮВ-ССЗ, имеет овальную в плане форму. Ее размеры — 1,9 х 2,35 м. Стенки камеры отвесные, следов свода не фиксировалось. На полу в центре камеры обнаружено погребение (рис. 46). Сохранность скелета очень плохая — местами уцелели лишь трубчатые кости ног. Погребенный — мужчина 40-49 лет¹, положен на спине, вытянуто головой на ССЗ. Разнообразный инвентарь находился справа от черепа (рис. 46). Здесь лежали железный наконечник копья, стеклянный кубок, небольшая краснолаковая миска и остатки напутственной пищи в виде грудины барана. На поясе найдены две бронзовые портупейные пряжки, пряжка того же типа, но меньших размеров лежала на тазовых костях, а еще чуть ниже располагалась бронзовая пряжка с гранатовыми вставками. Слева на поясе находился железный нож, серебряная накладка и заклепка. На стопах обнаружено по бронзовой пряжке, а на левой рядом с пряжкой находилось еще бронзовое кольцо — распределитель с остатками ремешков.

Рис. 4. Погребение 34: а — план и разрезы склепа; б — план камеры склепа; 1 — железный наконечник копья, 2 — кости барана; 3 — стеклянный кубок; 4 — две бронзовые портупейные пряжки; 5 — малая бронзовая пряжка; 6 — бронзовая инкрустированная пряжка; 7 — бронзовые обувные пряжки; 8 — бронзовый распределитель ремней обуви; 9 — краснолаковая миска; 10 — железный нож; 11 — серебряная накладка; 12 — серебряная заклепка

Описание инвентаря
1. Железный наконечник копья (рис. 5, 1). Нижняя часть втулки не сохранилась. Наконечник массивный, по перу проходит ребро. Длина — 32 см, длина пера 19, его ширина 6,5, диаметр втулки 4 см. Учитывая расстояние от наконечника до края камеры, длина древка копья могла составлять не менее 2 м. Находки массивных наконечников копий с ребром известны в позднеантичных погребениях Боспора [9, с. 64, табл. 30, 148], а также в склепах могильника Лучистое в Крыму [17, табл. 6, 23].
2. Железный нож (рис. 5, 4). Длина — 14,3 см. Имеет слегка изогнутое лезвие шириной до 2,5 см. Сохранилась часть рукояти, покрытая древесным тленом.
3. Серебряная накладка (рис. 5, 12). Найдена рядом с ножом. Накладка изготовлена из тонкой пластины и имеет сердцевидную форму (низ обломан в древности). Сохранились две заклепки и отверстие от третьей. Возможно, накладка являлась украшением рукояти ножа или ножен.
4. Серебряная заклепка (рис. 5, 13). Скорее всего, принадлежала вышеописанной накладке.
5. Стеклянный стакан (рис. 5, 3). К сожалению, нижняя его часть распалась при расчистке. Стакан изготовлен из прозрачного стекла желтоватой окраски. Край венчика отогнут наружу. Диаметр устья 6,6 см, высота около 10 см. По тулову напаяны капли синего стекла. По классификации Н. П. Сорокиной, сосуд относится к типу Ю [23, с. 86-87, рис. 1, 2, 3]. Недавно И. П. Засецкая разделила стаканы этого варианта на два вида. По ее классификации, найденный в погребении стакан относится к типу I В-б [10, с. 210, рис. 2, 5; 5, 2].
6. Небольшая краснолаковая миска (рис. 5, 2), круглобокая на невысоком поддоне. Диаметр венчика 11,5 см, диаметр дна 5,7, высота — 4 см. Лак оранжевого цвета, покрытие неровное. Принадлежит одному из самых распространенных типов позднеантичной краснолаковой посуды с широким диапазоном бытования [17, табл. 1, 69].
7. Бронзовая поясная пряжка с инкрустированным щитком (рис. 5, 5). Имеет круглую рамку, сильно утолщенную спереди. Язычок массивный, хоботовидный, его конец загнут вниз. У основания язычка нанесены поперечные насечки, а конец орнаментирован схематичным изображением звериной морды. Щиток инкрустирован гранатовыми вставками сегментовидной формы (сохранились лишь три). По бокам и снизу он имеет три округлых выступа для заклепок, соединяющих пластину с ремнем. Диаметр рамки пряжки 25 мм, длина язычка 29, размеры щитка — 26 х 27,5 мм. Находка принадлежит пряжкам, оформленным в стиле клуазонне [28, рис. 104, табл. V, 12-14]. Аналогичная найдена в могиле кочевника близ Чикаренко в Крыму [17, табл. 2, 5]. Более всего пряжек с тремя заклепками на щитке, инкрустированном сегментовидными вставками, найдено в Венгрии [15, с. 8, рис. 3, 6, 7].

Рис. 5. Погребение 34. Инвентарь: 1, 4 — железо; 2 — глина; 3 — стекло; 5 — бронза и гранаты; 6–11 — бронза;12, 13 — серебро

8. Две бронзовые поясные пряжки (рис. 5, 6, 7). За исключением мелких деталей, они идентичны. Пряжки имеют круглую рамку, заметно утолщающуюся спереди. Язычки массивные, хоботовидные, загибаются за края рамки, у основания имеют косые насечки. Конец язычка одной из пряжек (рис. 5, 6) украшен стилизованным изображением морды зверя. У обеих пряжек имеются прямоугольные щитки из согнутой пополам медной пластины на одной заклепке. Пряжка с изображением головы животного на язычке имеет следующие размеры: диаметр рамки 23 мм, длина язычка 28, щиток — 14,5 х 22,5 мм. Размеры второй пряжки: диаметр рамки 22 мм, длина язычка 25, щиток — 15 х 23 мм.
9. Бронзовая пряжка (рис. 5, 8). По основным признакам не отличается от двух первых пряжек, но имеет несколько меньшие размеры: диаметр рамки 18 мм, длина язычка 22, размеры щитка 15 х 19 мм.
10. Две мелкие бронзовые обувные пряжки (рис. 5, 9, 10). Принадлежат тому же типу, что и остальные, но отличаются значительно меньшими размерами. Диаметр их рамки 15-15,5 мм, длина язычка 18, размеры щитков 9 х 16 и 10 х 19 мм.
11. Бронзовое кольцо-распределитель (рис. 5, 11). Диаметр — 16 мм. На нем крепились три прямоугольных металлических зажима для ремней шириной 11-13 мм. Это деталь обувного гарнитура. Обувь закреплялась при помощи трех ремней, плотно охватывающих голеностоп и застегивающихся на пряжке чуть выше щиколотки [24, с. 206, рис. 5, 9, 12]. Подобные находки известны в позднеантичных некрополях [6, с. 209-210; 11, с. 344, рис. 1, 2, 3] и варварских погребениях гуннской эпохи [21, с. 222, рис. 25, 6].
Данное погребение принадлежит к числу единичных воинских захоронений некрополя. На это указывает не только железный наконечник копья, но и поясная и обувная гарнитура. Кожаные сапоги, крепившиеся при помощи бронзовых пряжек и распределителя ремней, носили конные воины эпохи Великого переселения народов [24, с. 206]. Набор поясной и обувной гарнитуры, включая пряжку в стиле клуазонне, вполне определенно позволяет датировать погребение ступенью D2 (горизонт Унтерзибенбрунн) центрально-европейской хронологии, то есть первой половиной V в. [15, с. 8, рис. 3, 6, 7; 28, с. 330, табл. V, 19-25; 34, s. 32, 351, abb. 17, 11-15]. Считается, что пряжки с зооморфным декором язычка характерны для V — первой половины VI в. [2, с. 263, табл. XXIII, 10]. Однако оба наши экземпляра (рис. 5, 5, 6) явно принадлежат более ранним типам и также вряд ли выходят за пределы первой половины V в. [9, с. 25]. С этой датой хорошо согласуется датировка стаканов типа I В-б в пределах последней четверти IV — первой половины V в., уточненная И. П. Засецкой [10, с. 214, рис. 8].
В публикуемых погребениях присутствуют черты, характерные для Азиатского Боспора начала гуннской эпохи: собственно античные, сармато-аланские и германские. При этом «варварский» компонент явно доминирует. Хотя большинство захоронений датируется раннегуннским временем, специфически гуннских элементов в инвентаре или обряде не выявлено. По-видимому, в составе населения Фанагории конца IV — первой половины V в. гуннов не было. Обращает на себя внимание еще одна деталь: в склепе погребения 34, изначально сооруженном, судя по большим размерам, в расчете на совершение нескольких захоронений, находилось лишь одно погребение. Подобное явление мы наблюдаем и в некоторых других поздних склепах Фанагории. Возможно, оно свидетельствует о прекращении традиции коллективных погребений около середины V в. в связи с утверждением новой христианской обрядности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Абрамова М. П. Ранние аланы Северного Кавказа III–V вв. н. э. М., 1997.
2. Айбабин А. И. Этническая история раннесредневекового Крыма. Симферополь,
1999.
3. Алексеева Е. М. Античные бусы Северного Причерноморья. САИ. М., 1978.
Вып. Г1–12.
4. Алексеева Е. М. Античные бусы Северного Причерноморья. САИ. М., 1982.
Вып. Г1–12.
5. Амброз А. К. Фибулы Юга Европейской части СССР. САИ. М., 1966. Вып. Д1–
30.
6. Арсеньева Т. М., Безуглов С. И., Толочко И. В. Некрополь Танаиса. Раскопки
1981–1995 гг. М., 2001.
7. Блаватский В. Д. Раскопки некрополя Фанагории в 1938, 1939 и 1940 гг. // МИА.
1951. № 19.
8. Засецкая И. П. Боспорские склепы гуннской эпохи как хронологический эта-
лон для датировки памятников восточноевропейских степей // КСИА. 1979.
№ 158.
9. Засецкая И. П. Материалы Боспорского некрополя второй половины IV — первой половины V в. н. э. // МАИЭТ. 1993. Вып. III.
10. Засецкая И. П. О двух классификациях стеклянных сосудов с декором из напа-
янных капель и нитей стекла // НАВ. 2000. Вып. 3.
11. Ильюков Л. С. Курган из окрестностей Танаиса // Историко-археологические
исследования в Азове и на Нижнем Дону в 2003 г. Азов, 2004. Вып. 20.
12. Казанский М. Готы на Боспоре Киммерийском // Сто лет черняховской культуре.
Киев, 1999.
13. Кобылина М. М. Раскопки «Восточного» некрополя Фанагории в 1948 г. // МИА.
1951. № 19.
14. Кобылина М. М. Фанагория. М., 1989.
15. Ковриг И. Погребение гуннского князя в Венгрии // Древности эпохи Великого
переселения народов V–VIII веков. М., 1982.
16. Коровина А. К. Некрополь Фанагории (раскопки 1964–1965 гг.) // СГМИИ. М.,
1957. Вып. VIII.
17. Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху Средневековья
(IV–XIII вв.). М., 2003.
18. Марченко И. Д. Раскопки восточного некрополя Фанагории в 1950–1951 гг. //
МИА. 1956. № 57.
19. Магомедов Б. В. Черняховская культура: проблема этноса. Lublin, 2001.
20. Медведев А. П. Исследование Восточного некрополя Фанагории (2005–2007 гг.) //
Тр. II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. М., 2008.
Т. II.
21. Обломский А. М. Раннесредневековое трупоположение у с. Лихачевка Полтав-
ской области // Культурные трансформации и взаимовлияния в Днепровском
регионе на исходе римского времени и в раннем cредневековье. СПб., 2004.
22. Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н. э. — первой половине I тыся-
челетия н. э. М., 1993.
23. Сорокина Н. П. О стеклянных сосудах с каплями синего стекла из Причерно-
морья // CА. 1971. № 4.
24. Хайрединова Э. А. Костюм варваров V в. по материалам могильника у села
Лучистое в Крыму // Cто лет черняховской культуре. Киев, 1999.
25. Хршановский В. А. «Башни», «круги», «святилища»… // Боспорский феномен:
греческая культура на периферии античного мира. СПб., 1999.
26. Фирсов К. Б. Курган сарматского времени в Калмыкии // Археологический сб.
ТГИМ. М., 1998. Вып. 96.
27. Шавырина Т. Г. Раскопки западного некрополя Фанагории // ДБ. М., 2000.
Т. 3.
28. Щукин М. Б. Готский путь. СПб., 2005.
29. Эпоха Меровингов — Европа без границ. Археология и история V–VIII вв.:
каталог выставки. Берлин, 2007.
30. Яценко С. А. Орудия ранних эпох в погребальных и жилых комплексах античных городов Северного Причерноморья и окружающих варварских племен //
Боспорский феномен: сакральный смысл региона, памятников, находок. СПб.,
2007. Ч. 2.
31. Bierbrauer V. Zur chronologischen, soziologoischen und regionalen Gliederung des
ostgermanischen Fundstoffs des 5. Jahrhunderts in Südosteuropa // Die Völker an der
mittleren und unteren Donau im fünften und sechsten Jahrhundert. Wien, 1980.
32. Bierbrauer V. Archäologie und Geschichte der Goten vom 1.–7. Jahr-hundert (Versuch
einer Bilanz) // Frühmittelalterliche Studien. Berlin; New-York, 1994. Bd. 28.
33. Schmidt B. Die späte Völkervanderungszeit in Mitteldeutschland. Halle/Saale,
1961.
34. Tejral J. Neue Aspekte der frühvölkerwanderungszeitlichen Chronologie im Mitteldonauraum
// Neue Beiträge zur Erforschung der Spätantike im mittleren Donauraum.
Brno, 1997.

¹ Антропологическое определение выполнено с. н. с. ИА РАН, д. и. н. М. В. Добровольской.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4821

загрузка...

Другие книги по данной тематике