Глава 7. ОПЕРАЦИЯ «МАРИТА»

   Итальянское наступление на Грецию, пришедшееся так некстати немецкому Верховному командованию, которое, по крайней мере вначале, не желало распространения войны на Балканы, как и ожидалось, повлекло за собой появление британских военно-морских и военно-воздушных баз на Крите и ввод в действие британских военно-воздушных сил на греческом материке. В ответ на это Гитлер наметил удар немецких сил из Болгарии на побережье Эгейского моря. Его данное устно генерал-фельдмаршалу фон Браухичу 4 ноября 1940 года поручение нашло отражение в директиве № 18 от 18 ноября 1940 года:

   «Главнокомандующий сухопутными войсками принимает подготовительные меры к тому, чтобы, в случае необходимости, наступлением с территории Болгарии овладеть континентальной частью Греции севернее Эгейского моря и тем создать предпосылки для боевых действий соединений германской авиации против целей в восточной части Средиземного моря, а особенно против тех английских авиационных баз, которые угрожают румынскому нефтяному району.

   Чтобы быть в состоянии справиться с любыми возможными задачами и держать Турцию под угрозой, в основу всех соображений и расчетов по сосредоточению и развертыванию войск положить ввод в действие одной армейской группы силой примерно десять дивизий. На использование для сосредоточения этих войск железной дороги, ведущей через Югославию, рассчитывать не следует. С целью сокращения потребного для сосредоточения войск времени подготовить увеличение в самое ближайшее время германской военной миссии в Румынии.

   Главнокомандующий военно-воздушными силами с учетом намеченных операций сухопутных войск подготавливает использование германских военно-воздушных соединений на юго-востоке Балкан и действия службы воздушного наблюдения и оповещения на южной границе Болгарии. Немецкая авиационная миссия в Румынии усиливается в размере, предложения о котором должны быть представлены мне.

   Следует идти навстречу пожеланиям Болгарии относительно вооружения ее армии (поставки оружия и боеприпасов)».

   Царю Болгарии Гитлер изложил свой новый план при встрече в Бергхофе 18 ноября, причем он выразил надежду, что царь его план полностью одобрит и обеспечит участие Болгарии в операции. Однако царь Борис, проявив заметную сдержанность, лишь указал на то, что погодные условия и состояние дорог в греко-болгарской приграничной области не позволяют использовать крупные армейские соединения до начала марта. Он также объявил, что придает большое значение тому, чтобы до последнего момента не быть обремененным немецкими приготовлениями на болгарской земле. Вопрос о возможном сотрудничестве болгарских вооруженных сил он оставил открытым. Вследствие этого Гитлер приказал в тот же день использовать для операции не десять, как указано в директиве № 18, а по меньшей мере двенадцать дивизий, и потому предусмотренное Генеральным штабом сухопутных сил число дивизий увеличить на две горные дивизии. Цель операции, получившей кодовое название «Марита», он сформулировал на основании заявления Верховного командования люфтваффе: продвинуться не только до Салоник, но и через Ларису до Афин и при необходимости до южной оконечности Пелопоннеса, чтобы воспрепятствовать использованию англичанами греческого материка в качестве оперативной базы. Далее фюрер пожелал, чтобы для прикрытия флангов и тыла операции, независимо от решения Болгарии, немецкая военная миссия в Румынии была усилена еще одной танковой или моторизованной дивизией. Глава Румынского государства генерал Антонеску 23 ноября прибыл в Берлин для вступления Румынии в подписанный 27 сентября между Германией, Италией и Японией военный и дружественный союз – так называемый Тройственный пакт. Гитлер по этому случаю поведал ему о готовящейся операции, и Антонеску заявил о своем согласии. После этого во второй половине декабря началась перевозка в Румынию 16-й танковой дивизии.

   В спешном порядке велось создание в Болгарии службы воздушного наблюдения и оповещения. Ее правительство еще в середине ноября одобрило отправку в страну немецкой роты воздушного наблюдения и оповещения численностью до 200 человек в штатском. Однако люфтваффе потребовали использование двух рот из 500, а позднее и трех рот из 800 человек, ибо накапливались известия о создании британских военно-воздушных баз на греческом материке и островах Эгейского моря и прибытии в Грецию английских самолетов большого радиуса действия^[65]. Переговоры с болгарским военным министерством тянулись до конца года. На их ход неблагоприятное воздействие оказал отпор, полученный итальянцами в Албании. Однако в конце концов они привели к желаемому результату, так что в середине января три роты в гражданской одежде уже были в Южной Болгарии. К этому времени численность военно-воздушных сил англичан на греческом материке достигла примерно 60 бомбардировщиков и 30 истребителей^[66]. То, что они до сих пор не произвели ни одного налета на румынские нефтяные месторождения, очевидно, было вызвано опасением, что воздушные налеты с греческой территории на интересующие немцев области приведут к ответным мерам рейха против Греции. Согласно поступившему в начале декабря донесению немецкого посланника в Афинах^[67], греческое правительство, старающееся локализовать конфликт с Италией, потребовало от англичан воздержаться от таких налетов.

   Тем временем шли приготовления к операции «Марита». Генеральным штабом сухопутных сил были разработаны указания по сосредоточению и развертыванию и оперативный план. Генерал-фельдмаршал фон Браухич и генерал-полковник Гальдер доложили об этом фюреру в берлинской рейхсканцелярии 5 декабря. Главнокомандующий сухопутными силами сообщил, что операция может быть проведена не раньше начала таяния снегов в первой декаде марта и что окончательный приказ может быть отдан в середине декабря, поскольку развертывание потребует 78 суток. Продолжительность операции трудно оценить с должной степенью точности. Следует рассчитывать на две – четыре недели. Обратная транспортировка войск займет еще четыре недели. Некоторое время уйдет на их отдых и пополнение.

   Гитлер сказал, что угроза немецких контрмер оказала должное влияние в Афинах, поскольку до сих пор не было налетов из Греции на территории, входящие в сферу интересов Германии. В следующем месяце, вероятнее всего, такое положение сохранится. Хотя немецкие налеты на Грецию необходимы, чтобы урегулировать ситуацию в стране, надо, чтобы Греция завершила конфликт с Италией и побудила англичан покинуть свою территорию. В этом случае вмешательство будет излишним, потому что в Греции не решался вопрос европейской гегемонии. Следовательно, развертывание для операции «Марита», безусловно, необходимо, и нужно сделать все так, чтобы операция могла начаться в первой декаде марта. Если же ее проведение станет излишним, развертывание все равно будет полезным, потому что участвующие в нем силы будут использованы для Восточной кампании. Желательно и вполне возможно, чтобы Югославия тоже выступила на стороне стран оси, а военные действия итальянцев в Албании прекратились.

   Начальник Генерального штаба сухопутных сил изложил свой план развертывания и ведения операции. Наступление через болгарско-греческую границу, заявил он, будет первоначально вестись пятью пехотными дивизиями и самостоятельным пехотным полком. Боевое использование боевой группы, состоящей из танковой и моторизованной дивизии, может последовать только после прорыва через Родопы. Трудности связаны с продвижением через долину Струмы, которая представляет собой узкий проход, для преодоления которого потребуется дневной марш. Потребность в силах для проведения операции зависит от того, какую цель необходимо достичь: выйти к Салоникам или следовать далее. Для наступления на Афины в распоряжении имеются две танковые и полторы моторизованные дивизии. Для береговой обороны тогда следует привлечь болгарские и по возможности также югославские войска. Основной замысел развертывания – прибывшие сначала в Болгарию дивизии использовать для охранения против Турции, а пришедшие впоследствии силы – для наступления. За этим идет собственная группа прикрытия – шесть пехотных и две танковые дивизии, и, наконец, будет подведен четвертый эшелон из шести дивизий. Командование этими силами будет осуществлять генерал-фельдмаршал фон Клюге с 4-й армией, наступательным флангом – генерал-полковник фон Клейст с XXII армейским корпусом, представлявшим собой танковую группу. Необходимо как можно скорее установить связь с болгарским Генеральным штабом и провести разведку.

   Гитлер согласился с размером сил и планом операции, а также предлагаемой организацией командования. Он приказал отныне вести приготовления в полном объеме, продолжить операцию до Афин и проверить, может ли быть захвачен остров Лемнос и другие важные острова Эгейского моря с использованием грузовых планеров. Если будут необходимы наступательные действия против европейской части Турции, кроме предусмотренных для флангового прикрытия шести дивизий использовать еще шесть. В разведывательных мероприятиях, которые следует начать немедленно, помимо предусмотренных пятнадцати офицеров сухопутных сил, должны принять участие еще три офицера люфтваффе и кригсмарине.

   Разработанная на основании этого совещания директива по развертыванию для операции «Марита», переданная в штаб оперативного руководства вермахта 11 декабря, содержала изменение по сравнению с первоначальным планом: вместо генерал-фельдмаршала фон Клюге и 4-й армии в ней значились генерал-фельдмаршал Лист и 12-я армия^[68]. Ее основное содержание сводилось к следующему.

   12-я армия развертывается в Румынии таким образом, чтобы она с 25 января 1941 года была готова по приказу ОКХ в течение 12 часов войти в Болгарию. Продвижение на болгарско-греческую границу должно вестись с использованием мощных сил для прикрытия от возможного воздействия с турецкой территории, причем таким образом, чтобы на турецкое нападение тотчас последовал ответный немецкий удар. Самое позднее через 35 суток после вступления в Болгарию 12-я армия сильным правым флангом переходит болгарско-греческую границу, уничтожает находящиеся в Восточной Македонии вражеские силы^[69], численность которых оценивается как пять пехотных дивизий и половина кавалерийской дивизии, и завладевает Салониками и северным побережьем Эгейского моря. При этом задача сильных используемых на правом фланге мобильных подразделений, после овладения выходом из Родопских гор, заблаговременно выйти к Салоникам и захватить плацдарм по ту сторону Вардара, чтобы преградить разбитому противнику путь в Фессалию и обеспечить 12-й армии возможность быстрого ведения наступления через Вардар в юго-восточном направлении. Более слабые моторизованные подразделения должны использоваться через Комотини для того, чтобы обойти противника с востока. Важно быстро оккупировать греческую территорию юго-западнее Адрианополя и заблаговременно обеспечить достаточное охранение на нижней Марице.

   Командованию 12-й армии подчиняются: 1-я танковая группа генерал-полковника фон Клейста (усиленное командование XXII корпуса), пять оперативных штабов, четыре танковых, полторы моторизованные, две горные и десять пехотных дивизий, а также самостоятельный пехотный полк. В Румынию перемещаются так.

   Первый эшелон: командование 12-й армией, 1-я танковая группа, командование XIV и XXXX корпусов, 5, 9 и 11-я танковые дивизии, 60-я моторизованная дивизия, полк СС «Адольф Гитлер»^[70], 50, 72 и 164-я пехотные дивизии, это 1/3 сухопутных войск, 50 поездов с формированиями люфтваффе и снабженческими грузами – между 3 и 24 января.

   Второй эшелон: командование XI корпуса, 2-я танковая дивизия, 5-я и 6-я горные дивизии, 73-я пехотная дивизия, 125-й пехотный полк, это 2/3 сухопутных войск и 60 поездов со снабженческими грузами – между 24 января и 5 февраля.

   Третий эшелон: командование корпусов XVIII и ХХХ, 46, 56, 76, 183, 198 и 294-я пехотные дивизии, а также остальные транспорты со снабженческими грузами – между 5 и 28 февраля.

   Это распределение в последующие дни претерпело изменения: к первому эшелону были присоединены штабы XIV, XXX и XXXX корпусов, ко второму – штаб XVIII корпуса, а к третьему – штаб XI корпуса.

   По требованию сухопутных сил 12-й армии от люфтваффе было выделено восемь войсковых разведывательных эскадрилий (в том числе четыре для танковых дивизий), а также шесть средних и семь легких зенитных дивизионов. Кроме того, люфтваффе намеревались использовать VIII авиа корпус под командованием генерала авиации фон Рихтгофена с двумя эскадрильями дальней разведки, усиленной бомбардировщиками и истребителями.

   По решению совещания от 5 декабря и по плану развертывания сухопутных войск отдел обороны страны составил директиву № 20 (операция «Марита»), которая была 13 декабря подписана Гитлером и отправлена частям вермахта. Вначале в ней подчеркивалась двойная важность того, чтобы, учитывая опасную ситуацию в Албании, сорвать планы британцев создать воздушную базу под защитой Балканского фронта, угрожающую прежде всего Италии, но также и румынским нефтяным месторождениям. Поэтому намечено, так в ней сказано далее, в течение следующих месяцев постепенно сформировать усиленную группу войск, которые, после наступления благоприятной погоды, предположительно в марте, направить через Болгарию для овладения северным побережьем Эгейского моря, а если потребуется, всей материковой части Греции. При этом можно рассчитывать на поддержку Болгарии, а вопрос поддержки операции итальянскими вооруженными силами и координации двусторонних операций будет решен позднее. В частности, определено: прибывающая в декабре в Румынию 16-я танковая дивизия должна перейти к военной миссии, ее задачи не изменятся, вслед за ней группа из семи дивизий (первый эшелон) будет переброшена в Южную Румынию. Саперные части для подготовки переправы через Дунай могут быть в необходимом количестве перевезены вместе с 16-й танковой дивизией. Относительно их использования на Дунае главнокомандующий сухопутными войсками своевременно получит решение фюрера. Подтягивание остального транспорта до предусмотренной операцией «Марита» верхней границы (24 дивизии) подготовлено. В качестве первой цели операции, в заключение, был снова обозначен захват северного побережья Эгейского моря и порта Салоники с дополнением, что может оказаться необходимым продолжение наступления через Ларису и Коринфский перешеек.

   Ясно прослеживающаяся в директиве надежда, что операция будет поддержана Болгарией, имела весьма слабые основания. Болгарское правительство в процессе политических и военных переговоров заняло нерешительную, колеблющуюся позицию, с одной стороны, опасаясь вмешательства Турции при нападении на Грецию, – по имевшимся сведениям, в Восточной Фракии было собрано 28 турецких дивизий, – с другой стороны, учитывая отношения с Советским Союзом. Русские после ввода в Румынию немецкой военной миссии, со своей стороны, в конце ноября предложили Болгарии заключить пакт о взаимной помощи и ввести военную миссию, но получили отрицательный ответ. Теперь болгарское правительство опасалось, что Советский Союз, узнав о немецких военных мероприятиях в Болгарии, попытается вознаградить себя занятием болгарского военного порта Варна. Поэтому оно настаивало на строжайшей секретности и маскировке всех немецких приготовлений в Болгарии и желало получить от немцев оружие и технику для укрепления своей обороноспособности на побережье Черного моря. В первую очередь речь шла о современных береговых и зенитных батареях с боеприпасами, а также о морских минах и дунайских кораблях – минных заградителях. Кроме того, болгары просили об отправке морских специалистов для береговой обороны. А в начале декабря через своего военного атташе в Берлине они обратились с просьбой к начальнику штаба оперативного руководства вермахта разместить немецкие силы в румынской Добрудже, чтобы они были под рукой в случае нападения русских на Варну.

   Эти желания, которым старались по возможности идти навстречу, в свою очередь, использовались немецкой стороной для того, чтобы добиться от болгарского правительства согласия на отправку разведывательного штаба трех видов войск вермахта. Оно было дано в конце декабря. После этого в Болгарию направились немецкие офицеры в гражданском, которых возглавил начальник штаба 1-й танковой группы полковник Цейтцлер. Он сообщил после возвращения 5 января, что операция на Балканах в зимние месяцы из-за тяжелых условий расквартирования, неудовлетворительного состояния дорог и мостов, малых запасов продовольствия, фуража, топлива и эксплуатационных материалов, а также совершенно недостаточного картографического материала связана с существенными трудностями. Однако при принятии соответствующих мер – улучшения дорог, укрепления мостов, оснащения войск легкой техникой, доставки снегоочистителей, изготовления лучших карт и ряда других – представляется осуществимой. Бытующая на Балканах точка зрения, что крупные операции зимой невозможны, как нельзя лучше способствует маскировке операции «Марита», поскольку в это время года никто не ожидает серьезных действий с немецкой стороны. На основании этого ОКХ попросило разрешения на тайную отправку специалистов-дорожников в Болгарию для улучшения дорог и укрепления мостов с привлечением местных сил, а также для проведения отдельных разведывательных мероприятий при постоянном наблюдении за погодой.

   На совещании с главнокомандующим сухопутными войсками в Бергхофе 9 января Гитлер заявил о своем согласии с этими планами и одобрил предложение генерал-фельдмаршала фон Браухича, как только замерзнет Дунай – это произойдет примерно между 10 и 15 февраля, – организовать его переход по льду первым эшелоном или, по крайней мере, его частью. В качестве предварительного условия он потребовал только наличия воздушной защиты к началу перехода и, по желанию болгар, достаточных сил в румынской Добрудже. Он также принял в расчет то, что в связи с началом таяния льда на Дунае в переправе сил возникнет перерыв, который продлится до наведения мостов и составит ориентировочно 2 – 4 недели. С болгарами следует поддерживать связь для подготовки мест расквартирования южнее Дуная для переправившихся войск и дорожников.

   Оценивая общую обстановку, на этом совещании Гитлер относительно ситуации на Балканах сказал, что к странам оси дружественно относится Румыния и лояльно – Болгария. Царь Борис до сих пор из страха медлил с вступлением в Тройственный союз. Следствие – давление русских, которые преследуют цель использовать Болгарию как плацдарм для агрессии против Босфора. С тех пор болгарское правительство решило присоединиться к пакту. Югославы относятся к странам оси весьма прохладно, не желают действовать активно и пока откладывают решение^[71].

   Между тем в конце декабря началась железнодорожная транспортировка в Румынию первого эшелона. В первых же составах была отправлена техника для наведения временных мостов и уже 3 января должна была быть выгружена на причалах Дуная. Соответствующие инженерные подразделения были перевезены в Румынию вместе с 16-й танковой дивизией во второй половине декабря, чтобы по прибытии техники приступить к подготовке наведения мостов. Однако движение транспорта из-за сильных снегопадов шло с многодневными перерывами и серьезными задержками ввиду снежных заносов. Зато начавшиеся в последней декаде месяца в Бухаресте и многих других румынских городах беспорядки^[72], довольно быстро подавленные генералом Антонеску, на них не повлияли. В конце января командование 12-й армии, командование 1-й танковой группы, штабы XIV и XXX корпусов с войсками, 5-я и 11-я танковые, 72-я и 164-я пехотные дивизии в полном составе прибыли в Румынию, правда, относительно плана развертывания все же имелся временной сдвиг, который мог оказать влияние на оба следующих эшелона. Обе танковые дивизии, в соответствии с пожеланиями болгар, были размещены в Добрудже, а именно в городе Чернаводы и вокруг него, две пехотные дивизии – в Южной Румынии в районе Крайова-Джурджу.

   В начале января Гитлер приказал, чтобы Советскому Союзу ничего не сообщали о событиях на Балканах, пока от него не поступит запрос. Но уже через несколько дней он передумал. Теперь ему показалось важным, поскольку слухи о предстоящем немецком вторжении в Болгарию уже циркулировали, но пока опровергались и немцами, и болгарами, предупредить советский демарш. Поэтому 12 января русский посол в Берлине Деканозов через статс-секретаря министерства иностранных дел Вайцзеккера получил уведомление о перевозке немецких войск в Румынию. Однако Советский Союз отнесся к сообщению со всей серьезностью и заявил в Берлине официальный протест. После этого Гитлер запретил до дальнейших распоряжений все видимые приготовления к переправе через Дунай, намереваясь вернуться к ним позже.

   Итальянское правительство и командование вермахта получили подробную информацию о предстоящем вторжении в Болгарию и планируемом нападении на Грецию во время совещания Гитлера и Муссолини в Бергхофе 18 – 20 января. Говоря об общей военной и политической обстановке, Гитлер заявил, что развертывание в Румынии преследует тройственную цель: операцию против Греции, защиту Болгарии от Советского Союза и Турции и обеспечение решения венского арбитража от 30 августа 1940 года о гарантии целостности румынской государственной территории. Для каждой из этих задач нужна особая силовая группа: всего в операции будут участвовать крупные силы, развертывание которых потребует времени. Желательно, чтобы развертывание прошло без влияния вражеских сил. Поэтому не следует преждевременно раскрывать карты, напротив, необходимо как можно позже переправиться через Дунай, а затем сразу переходить в наступление. Судя по всему, Турция сохранит нейтралитет. Будет крайне неприятно, если она вдруг заявит о своей солидарности с Англией и предоставит в ее распоряжение свои аэродромы. Внутриполитическая ситуация в Румынии пока не вполне прояснилась, но Гитлер доверял Антонеску и считал, что тот справится с трудностями. Генерал произвел на него превосходное впечатление, поскольку был пламенным фанатиком, готовым бороться за свою страну, и имел желание, если возникнет необходимость, выступить против легиона. Того, что в Румынии, кроме главы государства, существует еще лидер революционного движения, долго терпеть было нельзя. Было бы лучше всего, если бы Антонеску одновременно был командиром легиона. Из состоявшейся 19 января беседы с генералом Гуццони генерал-фельдмаршал Кейтель вынес впечатление, что ввиду ситуации в Албании и Ливии на итальянскую поддержку немецкого вторжения в Грецию можно не рассчитывать.

   После совещания между царем Борисом и Гитлером в Бергхофе, снова имевшем место 13 января и последовавшими затем консультациями главы болгарского правительства профессора Филова и немецкого посланника в Софии, создалось мнение, что на присоединении Болгарии к Тройственному пакту определенно можно рассчитывать. Но только болгары продолжали отодвигать дату вступления. Это происходило, как и прежде, из опасения нападения турок. Хотя с некоторого времени велись успешные переговоры относительно заключения болгаро-турецкого договора о дружбе, в ходе которых, согласно донесению немецкого посланника в Софии от 20 января, турецкое правительство предложило текст, ясно показывающий желание турок и впредь оставаться в стороне от войны. Это совпадало с информацией немецкого военного атташе в Белграде о докладе югославского военного атташе в Анкаре югославскому Генеральному штабу от 20 января, в котором сказано, что Турция, если она не подвергнется нападению, даже в случае прохода немецких войск через Болгарию, намерена оставаться нейтральной. И находившийся в это время в Бергхофе для доклада фюреру немецкий посол в Анкаре фон Папен не считал вероятным вступление Турции в войну. Он был уполномочен сообщить турецкому правительству, что Германия не имеет никаких агрессивных планов против Турции. С другой стороны, начиная с 13 января, шли англо-турецкие переговоры. И в итальянскую резиденцию абвера в Риме 12 января поступило сообщение, что турецкий министр-президент Сайдам заверил британское правительство и правительство США в намерении Турции вступить в войну при первых признаках активных действий Германии против Греции. Именно так звучало переданное представителем болгарского телеграфного агентства в Стамбуле высказывание турецкого министра иностранных дел, о чем сообщил немецкий посланник в Софии 20 января.

   Учитывая неопределенность относительно позиции Турции, болгарское правительство намеревалось осуществить свое присоединение к Тройственному пакту не раньше, чем немецкие войска войдут в Болгарию, и поставило этот процесс в зависимость от предварительного поступления и использования достаточного количества средств противовоздушной обороны на болгарской земле. Подробное обсуждение этих и связанных с ними вопросов состоялось 22 и 23 января в Предяле^[73]. В нем принимали участие командующий 12-й армией генерал-фельдмаршал Лист, его начальник штаба генерал-майор фон Грейфенберг и делегация представителей болгарского Генерального штаба, которую возглавил генерал Бойдев. О результате фельдмаршал 24 января сообщил в ОКХ следующее: «Болгары вполне готовы к сотрудничеству, но опасаются, что их военная защита недостаточна. Эти опасения оправданны, поскольку основные силы болгарской армии находятся в местах расположения воинских частей и немобильны, и только слабые отряды охраняют границу. Болгарская противовоздушная оборона является совершенно недостаточной. Прежде всего, необходима скрытая мобилизация болгарской армии, продолжительность 15 суток. Что касается немецких сил, с 1 февраля в Добрудже наличествуют две танковые дивизии (5-я и 11-я), которые в течение четырех суток могут быть переброшены за болгарские приграничные укрепления. Они могут оказаться на месте через 17 суток. Подвод других немецких частей, прежде всего зенитной артиллерии, возможен только после наведения мостов, что потребует по меньшей мере двое суток. Зенитная защита для самих мостов будет налажена не раньше 7 февраля. Вывод – решающая военная защита Болгарии возможна не раньше середины февраля. Болгарская комиссия Генерального штаба просит не упоминать о присоединении к Тройственному пакту до ввода в страну немецких войск».

   ОКХ 25 января передало ОКВ следующее сообщение: приготовления к наведению мостов через Дунай до 10 февраля требуется провести в таком объеме, чтобы наведение мостов начиная с этой даты в любое время могло быть выполнено в течение двух-трех суток. Необходимое условие – разрешение на дальнейшие приготовления к наведению мостов. Зенитная защита переправы через Дунай будет обеспечена 7 февраля, VIII авиакорпус будет в боевой готовности с 10-го, выгрузка первого транспортного эшелона завершится в тот же день^[74]. Признаков готовящегося нападения турок нет. Находящиеся в Добрудже силы могут приступать к действиям, как только будет обеспечена боеготовность VIII авиакорпуса, даже если к этому времени болгарская пограничная оборона еще будет в стадии создания. То, что через дунайские мосты подразделения будут двигаться с небольшим интервалом, опасения не вызывает.

   После этого Гитлер 28 января решил, как раз в духе его объяснений Муссолини, следующее: вступление в Болгарию должно произойти как можно позднее – следовательно, никак не 10 февраля. Оно должно иметь место не раньше, чем будут проведены скрытые приготовления VIII авиакорпуса, обеспечена противовоздушная и береговая оборона портов Констанца, Варна и Бургас, а также противовоздушная оборона переправы через Дунай, и скопление немецких войск в Румынии потребует их переброски в Болгарию. Ориентировочный срок начала операции – 1 апреля. Немецкие зенитные батареи не должны переводиться в Болгарию до начала наступления. Также болгары не должны проводить мобилизацию, прежде чем туда войдут достаточные немецкие силы. Зато заранее должны быть незаметно подготовлены болгарские авиационные и зенитные подразделения, а также гражданские силы ПВО. Далее Гитлер распорядился, чтобы немецкая военная миссия в Румынии направила войсковую часть в Тулчу в Северной Добрудже, чтобы обеспечить защиту от нападения русских территории южнее устья Дуная.

   Министерство иностранных дел было информировано об этих решениях посланием генерала Йодля, в котором особенно подчеркивалось, что объявление о присоединении Болгарии к Тройственному пакту должно последовать только перед вступлением немецких войск. Предварительное заключение пактов о ненападении между Болгарией и Турцией, Болгарией и Югославией, так же как и Германией и Югославией, с военной точки зрения весьма желательно. Транспортная ситуация существенно облегчится, если после вступления в Болгарию транспортные средства со снабженческими грузами смогут проходить через Югославию.

   От ОКХ еще до этого оповещения о решениях Гитлера 29 января поступили новые предложения, сводившиеся к следующему:

   1. Сроком переправы через Дунай считать 15 февраля, а перехода болгаро-греческой границы – начало апреля.

   2. Соответственно этому разрешить видимые приготовления к наведению мостов.

   3. Распорядиться, чтобы необходимые для охраны болгарских границ части болгарской армии были тотчас мобилизованы, при этом ограничиться меньше чем шестью дивизиями и находящиеся в Добрудже немецкие подразделения еще до 15 февраля направить к турецкой границе.

   4. Немедленно запустить замаскированный транспорт через Югославию, чтобы можно было обеспечить в необходимом объеме береговую защиту и ПВО к 15 февраля.

   Далее ОКХ предложило снизить риск военного вмешательства Турции, дав турецкому правительству до вступления немецких войск в Болгарию успокаивающие разъяснения.

   В противоположность этому Гитлер твердо придерживался принятых им доселе решений и разрешил только приготовления к наведению мостов на обоих берегах Дуная. Собственно наведение мостов, как и прежде, он считал необходимым начать как можно позже. С начала видимых приготовлений немецкие силы в Добрудже должны находиться в боевой готовности. На основании направленной 31 января частям вермахта и руководителю немецкой военной миссии в Румынии1 директивы ОКХ теперь должно предложить срок переправы через Дунай.

   Еще не зная об этой директиве, начальник штаба 12-й армии генерал фон Грейфенберг 2 февраля в Предяле провел новое совещание с представителем болгарского Генерального штаба генералом Бойдевом, в процессе которого было согласовано:

   1. При операции немецких войск против Греции или Турции болгарская армия не должна использоваться для агрессивных действий против этих стран.

   2. До прибытия немецких войск на южную и юго-восточную границу Болгарии болгарская армия будет сама защищать свою территорию, а именно на болгаро-турецкой границе будет находиться не менее шести дивизий, на греческой и югославской границе также будут использованы достаточные силы пограничных войск.

   1 Глава военной миссии генерал Ганзен был старшим по званию немецким офицером в Румынии и в качестве такового представлял интересы всех немецких вооруженных сил. Указания он получал непосредственно от ОКВ. С момента прибытия штаба 12-й армии в Румынию он подчинялся ему в оперативном отношении.

   3. Мобилизация и развертывание этих сил могут быть начаты в скрытой форме.

   4. Достаточные немецкие силы – особенно танковые и моторизованные дивизии – в кратчайшее время прибудут в район и расположатся позади болгарских пограничных войск.

   5. Достаточно мощные немецкие военно-воздушные силы для защиты Болгарии подготовлены на румынской территории и самое позднее с началом немецкого вторжения в Болгарию должны быть переброшены в районы Софии и Пловдива.

   6. Немецкие зенитные части должны находиться в боевой готовности, чтобы при необходимости еще до вступления в Болгарию немецких войск переместиться в страну.

   Открытым остался вопрос командования в Болгарии. По этому поводу, согласно докладу немецкой миссии в Софии от 4 февраля, болгарский посол в Берлине должен был вести переговоры с министерством иностранных дел. По-видимому ради царя, придавалось большое значение тому, чтобы сохранить командование своими войсками на турецкой границе, пока турки не агрессивны. Но прежде чем дело дошло до этих переговоров, командование 12-й армии направило в болгарский Генеральный штаб следующие предложения:

   1. Во время вступления немецких вооруженных сил в Болгарию немецкие и болгарские войска должны подчиняться собственному командованию.

   2. Как только возникнет угроза Болгарии со стороны соседних государств, штаб 12-й армии будет отдавать единые директивы для операций немецких и болгарских войск, которые и в этом случае останутся в подчинении собственного командования. Причем болгарская армия ни в коем случае не должна использоваться для агрессии против Турции или Греции, если болгарское командование не имеет такого настоятельного желания.

   3. Когда 12-я армия перейдет в наступление на Грецию, болгарская армия должна будет защитить болгаро-турецкую границу. При этом командование на греческой границе, со вступления более сильных немецких войск, осуществляет командование 12-й армии, на турецкой границе – болгарское командование, однако по директивам командования 12-й армии и только до тех пор, пока на этой границе дело не дойдет до больших сражений.

   Болгарское правительство через своего берлинского посланника Драганова 10 февраля уведомило министерство иностранных дел, что оно принимает предложение, только хочет точнее определить использованное в пункте 3 понятие «более сильных немецких войск», а также урегулировать командные отношения на югославской границе и на побережье Черного моря. Болгарский посланник указал на то, что в Софии, вследствие действительной силы предназначенных для ввода в Болгарию немецких войск, возникло определенное беспокойство и правительство хотело бы, чтобы с немецкой стороны военному министру или царю была передана подробная информация. Кроме того, не может не тревожить то, что достигнутое в Предяле 2 февраля соглашение относительно немедленного начала скрытой частичной мобилизации в Болгарии изменено немецким Верховным командованием и теперь болгары вообще не должны проводить мобилизацию до вступления немецких войск. Существует опасение, что тогда предусмотренные шесть болгарских дивизий не смогут своевременно развернуться на турецкой границе. На основании совещания в Предяле три дивизии мобилизованы, из них две переброшены на турецкую границу, но третью пока задержали. Оставшиеся три дивизии нельзя собрать за два-три дня. Поэтому болгарское правительство просит заново проверить этот вопрос. В заключение посланник Драганов сообщил, что болгарский полковник Попов прибывает в Берлин, чтобы выяснить требующие прояснения вопросы, и, если представители ОКВ пожелают с ним переговорить, он в их полном распоряжении.

   Немецкий посланник в Софии уже 7 февраля сообщил о предстоящем прибытии в Берлин полковника Попова и доложил, что ему поручено указать ОКВ на следующее: болгарское правительство обеспокоено отказом от скрытого использования в Болгарии немецких зенитных батарей до ввода войск. Одновременно по желанию немцев в четырех районах страны созданы крупные запасы боеприпасов и топлива. Последнее, тем более что предусмотрена немецкая охрана, не может остаться тайным, и следствием, безусловно, станут вражеские налеты на эти склады, если не позаботиться об их противовоздушной обороне. Кроме того, болгарский Генеральный штаб сомневается, будут ли использоваться в Болгарии достаточно сильные немецкие войска. В случае если этого не произойдет, Турция, у которой во Фракии готово 28 дивизий, и Югославия, которая держит на западной границе Болгарии 700 тысяч человек^[75], скорее подчинятся требованиям англичан. Если на обоих указанных фронтах начнутся активные действия, Болгарии придется приступить к мобилизации всех своих вооруженных сил, чего она сделать не в состоянии, учитывая ситуацию с вооружением.

   Таковы были вопросы, поднятые полковником Поповым в длительной беседе с начальником отдела обороны страны 12 февраля. Он разъяснил, что болгарские высшие военные чины считают вопрос командных отношений в общем и целом урегулированным и отнюдь не самым важным. Значительно большее значение они придают безопасности от нападения через турецкую и греческую границы и с воздуха. Есть сведения, что в Салониках и Афинах находятся мощные британские военно-воздушные силы. К их атакам могут присоединиться и турецкие летчики. Болгарское командование считает возможным нападение турецкой армии, а в связи с ним не исключает нападения также и греков. В этих обстоятельствах пограничная и противовоздушная оборона страны представляется совершенно недостаточной. На греческой границе стоят только немногочисленные пограничные посты вместо необходимых трех дивизий, а на турецкой границе вместо шести находятся только две дивизии. Поэтому болгарское командование рассчитывает на согласие немцев на продолжение мобилизации и направление необходимых сил на границы, для чего потребуется не меньше семи, а скорее всего, десять дней.

   Генерал Варлимонт возразил, что противник, равно как и Турция, предупрежден большим развертыванием болгарских сил и потому ведет соответствующие приготовления. Чем меньше болгары делают для обеспечения внезапности до вступления немецких войск, тем лучше. Быстро прибывшая немецкая танковая дивизия и немецкие военно-воздушные силы способны подавить в зародыше любую попытку нападения турок. Германия задействует в запланированной операции самые мощные силы и для этого проводит в Румынии питаемое из неисчерпаемых источников сосредоточение и развертывание своих войск. У болгар нет причин беспокоиться о своей безопасности. Что же касается вопроса командования, необходимо, чтобы на греческой границе главное командование тотчас при вступлении немецких войск перешло к генерал-фельдмаршалу Листу. Ему также необходимо предоставить возможность определить время для возможного, смотря по обстоятельствам, принятия на себя командования и на турецкой границе.

   Болгарское правительство не выразило удовлетворения и еще раз указало в ноте на несоответствие достигнутых в Предяле договоренностей и более поздних директив Берлина. В составленном начальником штаба оперативного управления вермахта и 27 февраля направленном в министерство иностранных дел для передачи болгарской стороне ответе содержались те же контраргументы, что и ранее, и, кроме того, только что полученная точка зрения оперативного отдела люфтваффе на сообщение болгар о британских воен но-воздушных силах в Греции. Немцы считали, что действующие в Албании британские самолеты, как и прежде, базируются на главной военно-воздушной базе Крита, а в Греции находятся лишь аэродромы подскока. В Салониках не было обнаружено британских авиационных соединений. Пока, судя по поведению англичан, положение Болгарии не является опасным, а с момента вступления немецких войск в страну вражеские атаки смогут эффективно отражать немецкие истребители и зенитные батареи. По мнению оперативного отдела люфтваффе, вряд ли стоило опасаться и дневных налетов британских бомбардировщиков на румынские нефтяные месторождения, ибо истребители сопровождения ни из Салоник, ни с турецких аэродромов туда долететь не могут. Впрочем, противовоздушная оборона в Румынии находится на должном уровне^[76].

   Возражения болгар не заставили немецкое Верховное командование отклониться от распоряжений, отданных им в директиве от 31 января. Но насколько полно болгары следовали этим распоряжениям и воздержались ли, прежде всего, от дальнейшей мобилизации и развертывания, это еще большой вопрос.

   Опасения болгарской стороны в отношении турок разделял немецкий военный атташе в Анкаре генерал-майор Роде. В беседе с генералом Варлимонтом, имевшей место в Берлине 7 февраля, он сказал: по его мнению, турки вступят в войну, поскольку опасаются, что рано или поздно подвергнутся нападению Германии. Но их вступлению в войну можно помешать, если они получат от Германии достаточные гарантии, причем не через немецкого посла в Анкаре, а желательно личным письмом фюрера главе государства. Кроме того, вступившие в Болгарию немецкие войска должны держаться на удалении не менее 50 километров от турецкой границы. От этих несложных мер Германия может ожидать получения существенной выгоды, потому что Турция тогда, вероятно, будет поддерживать блокаду Дарданелл. Трудность заключалась в том, что такие обещания могли быть даны немецкой стороной не раньше вступления в Болгарию. До этого времени следует предпринять ловкие политические ходы, чтобы не допустить преждевременного удара турок.

   Неуверенность в отношении позиции турок существенно не уменьшило и переданное 17 февраля болгарским телеграфным агентством сообщение о заключении болгаро-турецкого соглашения о дружбе. Хотя в нем партнеры по договору назвали неизменной основой своей внешней политики взаимный отказ от любых нападений, ничего не было сказано о том, что Турция спокойно отнесется к входу немецких войск в Болгарию и последующему нападению немцев на Грецию. Тем более важным представлялся шаг немцев, предложенный генералом Роде. Гитлер поддержал эту инициативу. Между тем он по предложению ОКХ сначала назначил наведение мостов через Дунай на 20 февраля, но потом согласился с предложением болгарской стороны о его переносе^[77] и в конечном счете решил: наведение мостов для переправы через Дунай начнется 28 февраля, а вступление немецких войск в Болгарию – 2 марта. С болгарами было согласовано, что присоединение страны к Тройственному пакту последует 1 марта. В день начала наведения мостов Гитлер передал турецкому правительству через немецкого посла сообщение о предстоящем вступлении немецких войск в Болгарию и ее присоединение к странам оси и личное послание главе государства Инену. В этом послании, которое было передано 4 марта, Гитлер объяснял вступление в Болгарию, в которое Германия входит вынужденно из-за появления англичан в Греции, и подчеркивал, сославшись на германо-турецкое братство по оружию в Первой мировой войне, свое дружественное отношение к Турции. Кроме того, он заверил, что немецкие войска будут держаться на расстоянии не менее 60 километров от турецкой границы. В своем ответном послании, которое было передано Гитлеру турецким послом в Берлине в середине марта, Инену также упомянул о былом братстве по оружию и выразил желание и впредь поддерживать дружественные отношения.

   У немецкого Верховного командования уже из бесед посла фон Папена с турецкими государственными деятелями 28 февраля и 4 марта сложилось впечатление, что опасность вступления Турции в войну можно считать ликвидированной. Оно не позволило сбить себя с толку информацией о переговорах, которые Инену приблизительно в это время вел в Анкаре с британским министром иностранных дел сэром Энтони Иденом и начальником Генерального штаба сэром Джоном Диллом. В этих переговорах подчеркивалась приверженность обеих сторон англо-турецкому союзу. Получив ответ Инену, Гитлер лишь еще больше укрепился во мнении, что вступления Турции в войну можно больше не опасаться. Однако, чтобы сделать большее и связать Турцию обязательством, он начал обдумывать возможность уступить ей вдающуюся во Фракию часть Греции – то есть область между Димотикой и Адрианополем, через которую проходит Восточная железная дорога. Но позже он к этим мыслям, похоже, не возвращался.



   Наведение мостов через Дунай началось, в соответствии с приказом, 28 февраля в 7 часов утра. К этому времени болгарскую границу перешла первая немецкая часть – находившийся в румынской Добрудже зенитный дивизион – и двинулась на Варну, куда прибыла уже к вечеру. Обе сконцентрированные в районе Чернаводы танковые дивизии (5-я и 11-я) находились в полной боевой готовности, чтобы при необходимости перед общим вступлением войск направиться к болгаро-турецкой границе, что, правда, оказалось необязательным. 1 марта в венском дворцовом ансамбле Бельведер последовало присоединение Болгарии к Тройственному пакту, причем глава болгарского государства особенно подчеркивал, что Болгария остается верной заключенным со своими соседями договорам о дружбе^[78] и намерена продолжать и развивать традиционно дружественные отношения с Советским Союзом.

   После выполненного по плану наведения мостов через Дунай 2 марта в 6 часов утра 12-я армия вступила в Болгарию, причем перед ней прошли строительные войска, выполнившие необходимые дорожно-ремонтные работы. Одновременно последовала переброска VIII авиакорпуса, основные летные силы которого перебазировались на запасные аэродромы Софии и Пловдива. Все выходящие из Болгарии телеграфные и телефонные линии с началом наведения мостов были блокированы людьми адмирала Канариса. Болгарское правительство само утром 2 марта закрыло границы с Турцией, Грецией и Югославией. Отклики мировой общественности на ввод немецких войск в Болгарию были, вопреки ожиданиям, немногочисленными. Турция блокировала Дарданеллы, в остальном проявляя сдержанность. В позиции Югославии по отношению к странам оси появилась определенная жесткость. Англия прервала дипломатические отношения с Болгарией. Немецкий посланник в Афинах получил распоряжение министерства иностранных дел больше не вести переговоров с греками. Сообщение итальянцев о высадке в Греции двух британских дивизий оказалось ложным или, во всяком случае, преждевременным. Однако 10 марта появились надежные сведения о том, что с 7 марта в Пирее и Волосе идет высадка британских моторизованных войск. Немецкий военный атташе в Афинах оценил их численность примерно в 30 – 40 тысяч человек и доложил, что речь, вероятно, идет о двух дивизиях, которые из Афин и Волоса двинутся на север и в нижнем течении Альякмона займут позиции тремя группами^[79]. На болгарской границе, по расчетам отдела иностранных армий «Восток» Генерального штаба сухопутных войск, находилось только три греческие дивизии^[80].

   Между тем продвижение немецких войск по территории Болгарии шло в соответствии с планом. 9 марта передовые части идущих впереди пехотных дивизий прибыли на болгарскую границу, а 5-я и 11-я танковые дивизии в полном составе заняли исходные позиции на болгаро-турецкой границе. Через восемь дней весь первый и второй эшелон в составе 5-й и 11-й дивизий и пехотного полка (штабы командований XIV, XVIII, XXX и XXXX корпусов, 2, 5, 9 и 11-я танковые дивизии, 60-я моторизованная дивизия, полк СС «Адольф Гитлер», 50, 72, 73 и 164-я пехотные дивизии, 5-я и 6-я горные дивизии и 125-й пехотный полк) находились на болгарской земле. При этом София, которую болгары объявили свободным городом, была занята не войсками, а тыловыми службами. В последующие дни дивизии вступили в район развертывания на границе. Третий эшелон находился в стадии выгрузки в Румынии. ОКХ уже 7 марта указало на то, что, учитывая позитивный настрой Турции, который идет на пользу Германии, не ослабленные длительным маршем шесть пехотных дивизий третьего эшелона лучше задержать в Румынии для участия в Восточной кампании. Было предложено не позднее 18 марта окончательно решить, будут эти дивизии вводиться в Болгарию или нет. Кроме того, главнокомандующий сухопутными силами попросил дать ему четкое разъяснение, будет ли операция «Марита» проводиться и в том случае, если греки откажутся от сопротивления, и в каком объеме при необходимости будет проводиться оккупация Греции.

   На совещании с генерал-фельдмаршалом фон Браухичем 17 марта в берлинской рейхсканцелярии Гитлер приказал в любом случае вести наступление на Грецию до тех пор, пока англичане не будут изгнаны с материковой части Греции, включая Пелопоннес, и использовать для этого такие силы, чтобы они могли выполнить расширенные задачи, в сравнении с первоначально поставленной целью. При этом можно рассчитывать на то, что силы прикрытия против Турции через короткое время после начала операции могут быть выведены и использованы или для операции «Марита», или для кампании против Советского Союза. Запрос ОКХ, будет ли вообще третий эшелон войск введен в Болгарию, был решен в положительном духе. Сообщение генерал-фельдмаршала фон Браухича о том, что 12-я армия 1 апреля будет готова к переходу через греческую границу, Гитлер принял к сведению.

   Еще одним предметом обсуждения на совещании было намерение ОКХ в ходе операции также оккупировать острова Лемнос, Самотраки и Тасос. Гитлер на совещании с главнокомандующим и начальником Генерального штаба сухопутных войск 5 декабря приказал проработать вопрос, можно ли с использованием грузовых планеров обеспечить оккупацию острова Лемнос и других важных островов Эгейского моря. Командование люфтваффе по этому поводу заявило, что первоначально имелось намерение захватить все Эгейские острова, за исключением Крита, но потом от этого было решено отказаться, потому что оккупация этих островов для люфтваффе не имеет никакой ценности. На них нет аэродромов, и потому их нельзя использовать как военно-воздушные базы. Военно-морской флот также не придал значения захвату Лемноса, однако выразил заинтересованность в оккупации Киклад и Спорад, которые являются промежуточными пунктами на пути к Додеканесским островам. Сухопутные силы, напротив, с самого начала высказывались за занятие Лемноса, поскольку существовало опасение, что этот остров, как Самотраки и Тасос, будет использован англичанами как промежуточный этап для высадки на побережье Западной Фракии. В конце концов военно-воздушные силы объявили о своей готовности использовать для оккупации Лемноса парашютистов. Но требовалось подготовить тоннаж для их смены войсковыми подразделениями после завершения воздушно-десантной операции, и адмиралу Шустеру, намеченному на роль «адмирала Балкан», было приказано ориентироваться на взятие острова. Однако 4 марта ОКХ было получено от начальника штаба оперативного руководства вермахта послание с отрицательным решением. В нем было сказано, что оккупация Лемноса англичанами представляется маловероятной и не имеет значения для люфтваффе и кригсмарине. Пока Турция остается нейтральной, она может счесть оккупацию острова немецкими войсками из-за его близости к Дарданеллам нежелательной. Поэтому от нее лучше воздержаться. К этому вопросу можно будет вернуться, если позиция Турции изменится или взятие Лемноса окажется необходимым в ходе дальнейших операций.

   ОКХ с этим не согласилось, продолжало настаивать на взятии острова и в конце концов получило согласие Гитлера. В появившейся после этого 16 марта директиве ОКВ было сказано, что остров Лемнос должен быть оккупирован, если его не защищают англичане или защищают только слабыми силами. Приготовления к этому должны вестись таким образом, чтобы остров был внезапно захвачен с воздуха, а потом занят войсковыми подразделениями. Операция, получившая кодовое название «Ганнибал», должна была последовать в день начала наступления на Грецию, причем считалось, что люфтваффе смогут удержать остров без снабжения по морю от восьми до десяти дней. Приказ на проведение операции должно было отдать ОКВ. Затем вермахт должен был подготовиться к быстрому занятию Киклад в ходе оккупации материковой части Греции. Но приказ на это будет отдан, только когда общая ситуация на Эгейском море позволит осуществить этот план.

   На совещании 17 марта эти распоряжения остались в силе. Гитлер также согласился и с последующими планами ОКХ занять острова Тасос и Самотраки без участия люфтваффе. При этом необходимый морской транспортный тоннаж должен быть подготовлен в болгарских портах на Черном море. Его следует замаскировать под торговые суда. Он будет переведен в порты Западной Фракии и Македонии через Босфор и Дарданеллы.

   Согласно директиве на оккупацию Лемноса, оперативный штаб люфтваффе 22 марта сообщил, что подготовлен усиленный парашютно-десантный полк, и приготовления велись таким образом, чтобы при семидневном предварительном оповещении его можно было использовать из Пловдива начиная с восьмого дня и далее. Также было сказано, что в соответствии с последней оценкой обстановки командованием 12-й армии, к которой присоединился и командующий VIII авиакорпусом, оккупация Лемноса принимается в расчет на третий день после начала вторжения в Грецию. Дело в том, что подразделения VIII авиакорпуса в первые дни операции будут полностью необходимы для совместных действий с силами армии и в это время не могут использоваться для защиты и поддержки действующих на Лемносе частей XI авиакорпуса^[81]. Что касается оккупации Киклад, наиболее благоприятным представляется момент, когда люфтваффе смогут обеспечить и поддержать десантные операции на отдельные острова из района Афин. Самолеты наземного базирования не могут приземлиться на островах, а оккупация парашютными силами и грузовыми планерами для транспортировки войск не представляется возможной, если XI авиакорпус ранее будет использован на Лемносе и ему не будут переброшены новые силы.

   ОКВ одобрило эти планы и соображения люфтваффе и 24 марта сообщило, что наступление на Грецию предположительно начнется 1 апреля и что для оккупации Киклад парашютные силы не нужны, однако желательна поддержка сухопутных войск гидросамолетами. На следующий день начальник штаба оперативного руководства вермахта направил следующую директиву на проведение запланированной операции люфтваффе против Лемноса: чем раньше будет проведена операция, тем легче она будет. Желательно ее проведение в день начала наступления на Грецию. Но должно быть выполнено предварительное условие: наличие частей VIII авиакорпуса для поддержки используемых сил XI авиакорпуса. Так не получится, если греки будут защищать свои пограничные позиции в горах, с возможностью чего при их сегодняшнем распределении сил все же следует считаться. В этом случае операция против Лемноса должна быть проведена, как только высвободятся для ее поддержки подразделения VIII авиакорпуса. Время начала определит командование 12-й армии по соглашению с VIII авиакорпусом. Об усилении последнего частями Х авиа корпуса, прежде всего группами пикирующих бомбардировщиков, в любом случае будет объявлено. Ни в коем случае не должно из-за этого пострадать сопровождение судов на морском пути Неаполь – Триполи.

   С Италией нет никаких обязывающих договоренностей об использовании вооруженных сил обеих сторон в борьбе против Греции. Генерал Гуццони в начале марта в беседе с немецким генералом при штаб-квартире итальянских вооруженных сил, наоборот, подчеркнул необходимость проведения переговоров для разграничения оперативных целей сторон и выделения штабов связи. Гитлер, однако, не проявил интереса к достижению такого соглашения, поскольку и так уже не видел перспектив успеха в наступлении итальянцев в Албании. ОКХ намеревалось послать небольшой штаб связи в Албанию, но ОКВ решило, что прикомандирование офицеров связи должно стать результатом договоренности командования 12-й армии с итальянским главнокомандующим в Албании. Относительно времени и запланированного проведения операции «Марита» итальянцы должны были получить информацию только за шесть дней до начала, то есть 26 или 27 марта. Но прежде чем до этого дошло дело, произошло событие, потребовавшее коренных изменений прежних оперативных планов.



   После состоявшихся в Бергхофе 28 и 29 ноября переговоров с югославским министром иностранных дел 14 февраля в Бергхофе имели место новые переговоры Гитлера и имперского министра иностранных дел с главой югославского правительства доктором Цветковичем и министром иностранных дел Цинкар-Марковичем. Но они, так же как и прежние, не привели к столь желаемому немецкой стороной результату – заключению договора о ненападении и присоединению Югославии к Тройственному пакту, чему Гитлер, учитывая предстоящую операцию против Греции, придавал большое значение. Поэтому Гитлер пригласил в Бергхоф для продолжения переговоров югославского принца-регента Павла. Встреча состоялась 4 марта. Принц-регент значительно более благосклонно отнесся к пожеланиям немцев, однако, желая последовательно проводить политику нейтралитета, отверг любую военную поддержку стран оси. Гитлер продемонстрировал понимание такой позиции и заверил, что от Югославии после присоединения к Тройственному пакту не потребуется разрешения на транспортировку войск через ее территорию, хотя при отсутствии прямого железнодорожного сообщения между Болгарией и Грецией для быстрого проведения операции «Марита» и скорейшей перегруппировки войск после ее окончания было бы крайне важно использовать дорогу, ведущую через Югославию на Салоники. Если Гитлер, несмотря на это, воздержался от предъявления такого, прежде всего выдвинутого ОКХ, требования, то потому, что ни в коем случае не хотел, чтобы это условие помешало присоединению Югославии к Тройственному пакту. Впрочем, он надеялся, что югославское правительство позднее согласится пропустить, по крайней мере, составы со снабженческими грузами и материалами.

   Пока переговоры с Югославией, несмотря на уступки немецкой стороны, с места не двигались. Причиной, прежде всего, казалась позиция югославов против Италии, которую укрепил дуче, распорядившись усилить итальянские пограничные укрепления против Югославии. Но затем 18 марта немецкий военный атташе в Белграде все же передал, что в югославском королевском совете принято решение о присоединении к Тройственному пакту. Оно последует 25 марта, когда в Вене доктор Цветкович и его министр иностранных дел подпишут соответствующий протокол. Причем правительства стран оси в двух нотах югославскому правительству еще раз недвусмысленно подтвердили, что будут уважать суверенитет и территориальную целостность Югославии и не выдвигать во время войны требований разрешить продвижение войск по территории Югославии.

   Гитлер был очень доволен этим явным политическим успехом. Правда, эйфория длилась недолго. В ночь на 27 марта в Белграде произошел военный переворот, который привел к отставке прежнего и формированию нового правительства бывшим начальником Генерального штаба югославской армии генералом Душаном Симовичем и преждевременному вступлению на трон семнадцатилетнего короля Петра II. Принц-регент Павел отправился с семьей в Грецию. Границы были закрыты. В Белграде и других городах, прежде всего старосербских, прошли антинемецкие демонстрации, а 29 марта «активизировалась» вся югославская армия, началось укомплектование подразделений мирного времени до численности военного времени, создавались дополнительные резервные формирования.

   Новый министр иностранных дел Югославии уже 27 марта заверил немецкого посланника в Белграде, что Югославия будет, как и раньше, проводить дружественную политику по отношению к Германии, и посланник в тот же день передал, что Тройственный пакт пусть и не ратифицирован, но все же не денонсирован. Однако Гитлер не сомневался, что новое югославское правительство настроено враждебно по отношению к Германии и против пакта и рано или поздно присоединится к странам Запада. Поэтому он 27 марта в 13.00 вызвал в берлинскую рейхсканцелярию главнокомандующих сухопутными силами и люфтваффе вместе с начальниками Генеральных штабов и в присутствии министра иностранных дел, генерал-фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля сообщил о своем решении «уничтожить Югославию в военном отношении и как государственное образование». Речь шла о том, чтобы действовать как можно быстрее и обеспечить сотрудничество граничащих с Югославией государств. От Италии, Венгрии и, в определенном отношении, от Болгарии необходимо потребовать прямой военной поддержки, а Румынии достанется задача прикрытия от Советского Союза. Правительствам Венгрии и Болгарии через берлинских посланников были переданы запросы относительно их участия в кампании, а дуче Гитлер в течение дня направил послание. С политической точки зрения было очень важно, чтобы разгром Югославии последовал в короткой операции. К этому должны были быстро подготовиться все рода войск вермахта. Кроме общих указаний, Гитлер дал главнокомандующим сухопутными силами и люфтваффе директивы на проведение операции и предложил в самый короткий срок доложить свои соображения. Эти основополагающие установки были изложены в так называемой директиве № 25, которая вечером 27 марта была подписана Гитлером и направлена всем родам войск вермахта.

   В написанном в тот же день письме дуче Гитлер сообщил, что он отдал все приказания, чтобы «встретить кризисную ситуацию необходимыми военными средствами». Он поделился с болгарским и венгерским посланниками своей точкой зрения на развитие событий и сделал все возможное, чтобы пробудить интерес этих государств к военному сотрудничеству. Далее он попросил дуче «не планировать на ближайшие дни дальнейших операций в Албании», а, наоборот, «всеми имеющимися в распоряжении силами обеспечить прикрытие важнейших переходов из Югославии в Албанию» и максимально усилить «силы на итальянско-югославском фронте». Письмо было вручено 28 марта в 4 часа утра вызванному в Берлин генералу фон Ринтелену для передачи немецкому послу в Риме, который должен был доставить его дуче в тот же вечер.

   Кроме того, генералу фон Ринтелену было поручено переговорить с итальянским командованием относительно участия итальянских вооруженных сил в войне против Юго славии, для чего он получил «предложение для согласования немецких и итальянских операций против Югославии», в котором были изложены планы немцев и намеченные ими задачи для итальянских вооруженных сил:

   1. Фланговая защита сосредоточенной в районе Граца немецкой ударной группы путем продвижения по возможности самых крупных сил против линии Сплит – Яйце.

   2. Переход к обороне на греко-албанском фронте и подготовка атакующей группы, которая протянет руку помощи немецким силам, действующим в районе Скопье и южнее.

   3. Устранение югославских военно-морских сил.

   4. Впоследствии возобновление наступления против греческого фронта в Албании.

   Генерал фон Ринтелен 28 марта вернулся в Рим и в 18.00 в присутствии генерала Гуццони имел беседу с дуче, который одобрил эти предложения. Впоследствии от итальянской группы армий в Албании было отделено три дивизии 11-й армии и одна – 9-й армии для защиты восточной и северной границ страны.

   Разработанная на основании директивы № 25 Генеральным штабом сухопутных войск директива по развертыванию, представленная 29 марта Гитлеру и им принятая, предусматривала сосредоточение главных сил 2-й армии под командованием генерал-полковника барона фон Вейхса в Каринтии и Штирии. XXXXVI танковый корпус находился в Западной Венгрии и подчинялся 12-й армии, а созданный из дивизии СС «Рейх» и пехотного полка «Гроссдойчланд» XXXXI корпус – в районе Темешвара. Эти силы должны были вторгнуться в северо-западную часть Югославии и нанести концентрический удар по Белграду. Им должна предшествовать атака 12-й армии из Болгарии. Ее южная группа, состоящая из пехотной и горной дивизий, должна прорвать греческий оборонительный фронт в Восточной Македонии. Танковые и моторизованные соединения должны продвинуться из района южнее Софии на Скопье и через Струмицу на Салоники, чтобы отрезать грекам путь отступления через Вардар, отделить Югославию от Греции и установить связь с итальянцами в Албании. Танковой группе генерал-полковника фон Клейста предстояло нанести удар из района северо-западнее Софии через Ниш на Белград.

   Главнокомандующий люфтваффе на основании директивы № 25 уже в ночь на 28 марта приказал до 30 марта собрать в Вене семь групп бомбардировщиков и три группы пикирующих бомбардировщиков, а также группу истребителей-бомбардировщиков, которые будут подчиняться командующему 4-м воздушным флотом генерал-полковнику Леру. Главные силы этих формирований 31 марта будут перебазированы из района Вены на югославскую границу. Две небольшие группы еще раньше приземлились на аэродромах Граца и Арада в северо-западной части Румынии. Первейшей задачей этих сил был внезапный налет на Белград и наземные сооружения югославских военно-воз душ ных сил. Далее рейхсмаршал приказал усилить VIII авиакорпус группами пикирующих бомбардировщиков из Х авиа корпуса, а также приказал последнему принять участие в сражении против Греции из района Нижней Италии и Сицилии. И наконец, он предоставил в распоряжение армии полк «Генерал Геринг» – подразделение, сформированное из караульного батальона и новейших зенитных батарей, – который 29 марта прибыл в Вену. 22-я пехотная (посадочная) дивизия XI авиакорпуса пока оставалась в Бухаресте, а 7-я летная (парашютная) дивизия была перебазирована в Пловдив, чтобы быть под рукой для операции против Лемноса и других задач, которые могут возникнуть в ходе боевых действий. Подготовка к оккупации острова продолжалась, право отдать окончательный приказ Гитлер сохранил за собой.

   Сроки для отдельных наступательных действий против Греции и Югославии были вначале предусмотрены изданием директивы № 25: 1 апреля для воздушного налета на Белград и наземные сооружения югославских военно-воздушных сил, 2-го или 3-го – для операции «Марита» и дни между 8 и 15 апреля – для нападения на Югославию. Но 29 марта решили провести вступительный воздушный налет только в день нападения на Грецию и по времени ближе к наступлению на Югославию. В заключение было установлено: атаку южной и западной групп 12-й армии, воздушный налет на Белград и югославские аэродромы назначить на 6-е, удар танковой группы Клейста – на 8-е, ввод в действие 2-й армии – на 12 апреля.

   Венгрия первоначально не выказала склонности к активному участию в кампании против Югославии и не вела военных приготовлений. Однако она объявила о своем согласии с проходом немецких войск и концентрацией немецкого армейского корпуса на венгерской западной границе юго-западнее озера Балатон. В конце концов в переговорах первого обер-квартирмейстера Генерального штаба сухопутных войск генерал-лейтенанта Паулюса с венгерским министром Бартой 5 апреля была достигнута договоренность, что 27 пехотных, 2 горные и 2 моторизованные бригады венгерской армии, 4 корпуса и 8 пехотных бригад, а также мобильный корпус ворвутся на бывшую венгерскую территорию между Дравой и Тисой и начнут продвижение на Осиек и Нови-Сад. Генерал Барта заверил, что эти силы будут готовы к бою 14 апреля.

   Гитлер вначале ожидал большего участия венгров и потому дал распоряжение немецкой военной миссии в Румынии рекомендовать маршалу Антонеску освободить район Темешвара и предоставить его венграм для развертывания. Но, поскольку те выделили относительно слабые силы и не хотели расширять свои операции на область восточнее Тисы, военной миссии было впоследствии приказано воздержаться от намеченного шага. Вместо венгров, как уже было сказано, там развернулся немецкий корпус. Защиту румыно-юго слав ской границы взяли на себя подразделения румынских вооруженных сил, задача которых вместе с немецкой вооруженной миссией заключалась в тыловом прикрытии операций от Советского Союза. Маршал Антонеску опасался, что немецкое нападение на Югославию станет поводом для вторжения русских на Балканы, тем более что в начале апреля распространились слухи о заключении пакта о ненападении и дружбе между Советским Союзом и Югославией^[82]. Гитлер попытался рассеять его страхи гарантией более сильной немецкой поддержки. Первым делом он приказал усилить зенитную артиллерию в Румынии и направить более сильные противопожарные отряды в район нефтяных месторождений.

   Активное участие Болгарии в военной кампании против Югославии и Греции было отклонено царем Борисом в переговорах с генерал-фельдмаршалом Листом. Болгарский монарх указал на то, что до 15 апреля только 5 болгарских дивизий может быть развернуто на турецкой границе и для участия в войне с Югославией достаточных сил в распоряжении нет.

   Мощь югославской армии оценивалась отделом иностранных армий Генерального штаба сухопутных войск как 13 действующих и 11 резервных дивизий, 20 смешанных бригад, 3 кавалерийские дивизии и 3 кавалерийские бригады, 1 крепостная дивизия и 1 крепостная бригада, а также 1 танковый полк численностью – 1,5 – 1,9 миллиона человек. Относительно их развертывания четкой картины не было, хотя было приблизительно известно о размещении семи или восьми армий в пограничных областях. Транспортировка войск в Южную Сербию позволила сделать вывод, что югославское командование прежде всего думает о поддержании связи с Грецией^[83].

   К начинающемуся походу на Балканы командующий сухопутными силами генерал-фельдмаршал фон Браухич 8 апреля отправился в Нойштадт возле Вены, чтобы оттуда руководить армиями вторжения в Грецию и Югославию вместе с начальником штаба. Командующий военно-воздушными силами (люфтваффе) рейхсмаршал Геринг расположил свою штаб-квартиру в одном из своих соединений в Земмеринге, к юго-западу от Нойштадта-Вены. Гитлер с ближайшим окружением и отдел обороны страны 10 апреля покинули Берлин и вечером следующего дня прибыли в Таухен-Шауэрэк, маленькую станцию к югу от Нойштадта-Вены в направлении на Фюрстенфельд (50 километров восточнее Граца), где на одноколейной дороге стояли особый поезд фюрера и рабочий поезд «Атлас» отдела обороны страны. Они стояли у северного и южного входов в туннель под горным хребтом, чтобы в случаях воздушных налетов поезда могли укрыться в туннеле. Во время нахождения обоих этих поездов на путях было остановлено нормальное железнодорожное сообщение. Отсюда Гитлер руководил походом на Балканы до 25 апреля, а на следующий день возвратился в Берлин через Грац, Марбург и Клагенфурт.

   Операции против Греции начались по плану 6 апреля в 5.15 утра атакой южной группы 12-й армии (XVIII и XXX армейский корпуса) на так называемую линию Метаксаса^[84], греческий оборонительный фронт на южной границе Болгарии. Одновременно западная группа (2-я танковая дивизия и ХХХХ армейский корпус) вырвалась из верховьев Струмы в Югославию и нанесла удар 2-й танковой дивизией на Струмицу, 73-й пехотной дивизией и полком СС «Адольф Гитлер» в долине Брегалницы на Штип и Велес, а 9-й танковой дивизией – через Крива-Паланку на Скопье. 2-я танковая дивизия повернула у Струмицы на юг, 8 апреля прорвала оборону греков южнее Дойранского озера и на следующее утро подошла к Салоникам. Греческие вооруженные силы в Восточной Македонии, которые оказали храброе сопротивление на линии Метаксаса, тем самым были отрезаны от своих тыловых коммуникаций и в полдень 9 апреля сложили оружие. В тот же день полку СС удалось продвинуться через Велес и Прилеп до Монастира, а 9-й танковой дивизии после взятия Скопье – на север до Приштины и частично на запад до Призрен и Тетова.

   Между тем танковая группа Клейста, сформированная из 5-й и 11-й танковых, 4-й горной и 294-й пехотной дивизий, в соответствии с планом 8 апреля в 5.30 утра вышла из района северо-западнее Софии в направлении на Ниш, который на следующий день был взят. Отсюда 11-я танковая дивизия продвинулась по долине Моравы на Белград, а 5-я танковая дивизия, в которой здесь больше не было необходимости, была отправлена для усиления ХХХХ корпуса на юг. Передовые части 2-й армии уже 6 апреля перешли германо-югославскую границу, а вскоре после этого и греческую границу юго-западнее озера Балатон, овладели местностью к северу от верхнего течения Дравы с Марбургом, заняли Копривницу и Вировитицу. Главные силы армии еще до завершения развертывания на два дня раньше установленного приказом срока – 10 апреля – выступили на Аграм, к которому вечером того же дня подошла от Копривницы 14-я танковая дивизия. Продолжая движение на юго-запад, ей удалось 11 апреля достичь Карловаца и уже на следующий день в районе Врбовско (40 километров к западу от Карловаца) установить связь со 2-й итальянской армией, которая от Фиуме вышла на побережья и на севере заняла Любляну. Обе другие дивизии XXXXVI танкового корпуса (8-я танковая и 16-я моторизованная) 11 апреля ударили от Вировитицы вдоль Дравы и Дуная в направлении на Белград до населенных пунктов Нови-Сад и Рума. В тот же день венгры, которые теперь мобилизовали 12 пехотных, 2 моторизованные и 2 кавалерийские бригады, частью сил вступили в Бачку (местность между Дунаем и Тисой), не встретив сопротивления. Также дивизия СС «Рейх» и полк «Гроссдойчланд», которые с передовыми частями XXXXI корпуса двигались от Темешвара и 9 апреля вступили в Банат, в своем наступлении на Белград почти не встречали противодействия. Они достигли вечером 12 апреля Панцева одновременно с подошедшими с юга и запада танковыми силами, очистившими от врага сербскую столицу, куда на следующее утро, в пасхальное воскресенье, вошел генерал-полковник фон Клейст во главе 11-й танковой дивизии.

   Отныне и впредь операции против остатков югославской армии, которые отступили в район Сараева и в горный край, расположенный восточнее верхнего течения Дрины, вели только мобильные подразделения. Из Карловаца 14-я танковая дивизия через населенные пункты Яйце и Баня-Лука 15 апреля достигла Сараева. Части 8-й танковой дивизии наступали через нижнее течение Савы вдоль Дрины на юг. Теперь подчиненная 2-й армии 1-я танковая группа вернулась в долину Моравы и 14 апреля взяла Крушевац. В этот день югославское командование, понимая, что положение безнадежно, приняло решение просить противника о перемирии и уполномочило командующего армией выслать парламентеров. Высланные в ответ на это 2-й и 5-й армиями переговорщики разъяснили, что речь может идти только о безусловной капитуляции всех войск. Она была подписана 17 апреля после двухдневных переговоров в Белграде и Сараеве. К этому времени остатки югославской армии численностью от 50 до 60 тысяч человек были окружены в районе Сараево – Валево – Кралево – Нови-Пазар. После завершения боев в Югославии болгарские войска с согласия Гитлера 19 апреля отошли в ранее принадлежавшую Болгарии область Кариброда и Босильграда.

   После капитуляции армии Восточной Македонии операции против Греции продолжались двумя атакующими группами: восточной – XVIII армейский корпус (2-я танковая, 5-я и 6-я горные дивизии) и западной – ХХХХ армейский корпус (лейбштандарт СС «Адольф Гитлер», 73-я пехотная дивизия и позже влившиеся 5-я и 9-я танковые дивизии). Восточная группа еще 9 апреля перешла частями 2-й танковой дивизии Вардар и двинулась в направлении на Эдессу, затем повернула на юг, 13 апреля захватила плацдарм в нижнем течении Альякмона и вскоре после этого атаковала позиции 2-й новозеландской дивизии на побережье и у Олимпа. В составе ХХХХ корпуса лейбштандарт СС 10 апреля при Веви вместе с английской танковой бригадой и занял незащищенный населенный пункт Флорина. В следующие дни корпус отбросил британские подразделения с их позиций в районе прохода Клиди (севернее Аминтеона) и, преследуя отходящего противника, продвинулся через Козани до Альякмона и частью сил на юго-запад до озера Кастория. Учитывая возможный прорыв немцев в районе Клиди, греческое командование уже 10 апреля отдало приказ об отводе армии Центральной Македонии с нагорья Вермион за шоссе, ведущее от Козани на Монастир, и вскоре после этого приняло решение отойти к Албании. Процесс начался 12 апреля отходом армии Западной Македонии в направлении к верхнему течению Альякмона. Двумя днями позже к ней присоединилась армия «Эпир». 15 апреля итальянская 9-я армия взяла Корчу.

   В этот день британское Верховное командование, учитывая бесперспективное положение, решило вывести свои силы через Ларису и Трикалу на Фермопилы. Сильные арьергардные части оказали упорное сопротивление в ущелье Темпе, у Олимпа, за Альякмоном в районах Сервии и Калабаки. Оно было сломлено 18 апреля усилиями обеих немецких атакующих групп. На следующий день прошедшая через Темпе 2-я танковая армия заняла транспортный узел Лариса, а 5-я танковая дивизия, преследуя противника, двигалась через Трикалу на Ламию. 20 апреля немцы остановились у фермопильских позиций, обороняемых 2-й новозеландской и 6-й австралийской дивизиями.

   Остатки армий Центральной Македонии и Западной Македонии отступили через Северный Пинд в район Янины, куда устремились также дивизии армии «Эпир» из Южной Албании. В это время из Гревены через проход Цигос к Янине прорвался лейбштандарт СС «Адольф Гитлер». Его командир – штандартенфюрер СС Зепп Дитрих 20 апреля предложил командующему армией «Эпир» генералу Цолакоглу, ввиду невозможности продолжения боев, принять капитуляцию его 16 дивизий. Она была подписана уже на следующий день в Ларисе в полевом штабе командования 12-й армии после коротких переговоров, о которых по специальному распоряжению Гитлера итальянцам не сообщали, в результате чего наступило перемирие. При этом произошел гротескный инцидент. Лейбштандарт СС 21 апреля ушел из Янины на албанскую границу и воспрепятствовал вторжению итальянцев в Эпир. Дуче в телефонном разговоре с Гитлером выразил решительный протест и потре бовал, чтобы греки капитулировали перед итальянскими войсками в Албании. Гитлер договорился с ним, что перемирие сохранится, но итальянцы должны продолжить наступление, пока греки не капитулируют и перед ними. Чтобы склонить их к этому, генерал Йодль по поручению Гитлера 23 апреля отправился в Ларису, а оттуда в Янину для переговоров с греческим командованием. Ему потребовался весь его дар убеждения, чтобы убедить генерала Цолакоглу выполнить его требование. На следующий день в Салониках капитуляция греков была подтверждена в новом составленном Гитлером договоре, во вводной части которого значились также и италь янцы. Неуважение, с которым немцы отнеслись к италь янским вооруженным силам, в те дни нашло свое выражение и в том, что от командования 12-й армии поступил отказ позволить итальянцам участвовать в задуманном вступлении в Афины. Однако Гитлер на этом настоял, учитывая чувствительность своих товарищей по союзу и в интересах поддержания хороших взаимоотношений, но форму, в которой это должно было произойти, предоставил выбрать генерал-фельдмаршалу Листу.

   Но пока еще все так далеко не зашло. Британские арьергардные части на фермопильских позициях между заливом близ Ламии и нагорьем Гиона воспрепятствовали проходу в Аттику 5-й танковой дивизии и приближавшейся форсированным маршем 6-й горной дивизии. И только после генерального наступления обеих дивизий, поддержанного всеми силами VIII авиакорпуса 24 апреля, продолжая упорное сопротивление, они отступили на Афины. Под их защитой в течение четырех следующих ночей в маленьких портах и на открытых берегах Аттики, а также в Нафплионе и Каламате было погружено на суда почти 40 тысяч солдат британского экспедиционного корпуса. 27 апреля части 2-й танковой дивизии подошли к греческой столице. Еще утром предшествующего дня немецким парашютистам удалось с воздуха занять переправу через Коринфский канал и город. Гитлер 22 апреля дал понять ОКХ, что крайне важно захватить неповрежденными мосты через канал, которые являются единственным путем на Пелопоннес. При этом он рассчитывал не так на стойкое сопротивление противника, как на диверсионную деятельность англичан и был уверен в необходимости срочного использования парашютистов. Подготовка и проведение операции были поручены командованию 12-й армии и люфтваффе. После захвата перешейка мобильные формирования вторглись на Пелопоннес и продвинулись до Каламаты, где 29 апреля взяли в плен более 7 тысяч британцев и отбившихся от своих частей югославов, не успевших вовремя уйти. В Монемвазии и на острове Китира в тот день было погружено на суда еще 4500 человек, так что от британского экспедиционного корпуса и использованных в Греции частей британских военно-воздушных сил всего было вывезено около 45 тысяч человек. В основном они были переправлены на Крит.

   Так завершились операции на материковой части Греции. Слабые армейские части еще в середине апреля были переправлены на острова Тасос и Самотраки на подготовленных военным флотом транспортных средствах. Точно так же без участия сил люфтваффе 25 апреля был взят Лемнос, а 4 мая – Митилене и Хиос. Затем последовала оккупация крупных островов Киклад люфтваффе и частями 6-й горной дивизии. Утром 20 мая высадкой крупных сил парашютистов и десантных войск в западной части острова начался захват Крита. Тяжелые кровопролитные бои продолжались до 1 июня. В них участвовали под командованием генерала авиации Штудента следующие силы: 7-я парашютная дивизия, вся 5-я и часть 6-й горной дивизии. Также в захвате Крита принимал участие усиленный VIII авиакорпус генерала авиации барона фон Рихтгофена. Общее руководство осуществляли люфтваффе. В последние дни мая содействие оказали итальянцы с Додеканесских островов.

   Осталось только упомянуть, что с 20 апреля в Вене шли переговоры между министром иностранных дел рейха и итальянским министром иностранных дел графом Чиано о разделе Югославии. Единого мнения так и не было достигнуто, поскольку итальянцы выдвинули чрезмерные территориальные требования и среди прочего потребовали всю Хорватию, которая после вступления немцев в Аграм была объявлена хорватским лидером доктором Павеличем самостоятельным независимым государством. Посему на первых порах ограничились установлением демаркационной линии между итальянской и немецкой оккупационными зонами, которая шла от Аграма через Баня-Лука и Сараево на Рудо (90 километров юго-восточнее Сараева), причем населенные пункты входили в немецкую зону. Такое положение сохранилось до конца войны. Болгарам, в силу обещания Гитлера царской семье, передали область Пирота и Вране. В Греции с 10 мая горы Пинд стали считаться границей между итальянской и немецкой оккупационными зонами. Генерал-фельдмаршал Лист в качестве командующего войсками вермахта на юго-востоке находился в Салониках. Ему подчинялись: командующий в Сербии – в Белграде, командующий в Северной Греции – в Салониках и командующий в Южной Греции – в Афинах.

   Быстрое проведение операций против Югославии и Греции, как и всех предыдущих военных кампаний, стало возможным в первую очередь благодаря немецкому превосходству в танках и авиации. Но умиротворение в обеих странах не было достигнуто. Непроходимые горы Балкан благоприятствовали созданию банд^[85], которые до самого конца войны доставляли немало беспокойства и немецким, и итальянским оккупационным частям.