Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Чарлз Райт Миллс.   Властвующая элита

2

С превращением Соединенных Штатов в великую мировую державу сфера влияния военного ведомства расширилась и люди, стоящие на высших ступенях военной иерархии, проникли непосредственно в дипломатические и политические круги. Генерал Марк Кларк, например, которому во времена его военной службы пришлось заниматься политикой в большей мере, вероятно, чем любому другому американскому военному деятелю, придает большое значение системе "содружества", как он ее называет, "то есть такому порядку, когда политический деятель и военный действуют совместно". В этой связи он говорил: "В прошлом многие американские генералы склонны были толковать о политике в таком стиле: "Ну ее к черту! О политике поговорим как-нибудь потом". Но сейчас вести себя так уже нельзя".

В 1942 г. генерал Кларк вел дела с Дарланом и Жиро в Северной Африке, затем он командовал 8-й армией в Италии и позднее оккупационными войсками в Австрии. В 1952 г. он командовал американскими войсками в Японии и на Дальнем Востоке, а также войсками ООН в Корее. Генерал Джордж Маршалл состоял личным представителем президента в Китае, а затем занимал посты государственного секретаря (1947-1949 гг.) и министра обороны (1950-1955 гг.). Вице-адмирал Алан Керк был в конце.40-х годов послом в Бельгии, затем был назначен послом в СССР. В 1947 г. помощником государственного секретаря по делам оккупированных районов состоял генерал-майор Джон Хилдринг, который имел дело "непосредственно с военными командирами, контролировавшими осуществление политики в Германии, Австрии, Японии и Корее". Бригадный генерал Франк Хайнс был послом в Панаме. Генерал УолтерБеделл Смит был послом в СССР, а затем работал руководителем Центрального разведывательного управления (1950-1953 гг.) и заместителем государственного секретаря (1953-1954 гг.). Оккупационными войсками в Германии командовал генерал Люшьес Клей; оккупационными войсками в Японии - генерал Макартур. А в объятый волнениями Индокитай поехал в 1954 г. не дипломат, а бывший начальник штаба армии генерал Дж. ЛоутонКоллинс; он был направлен туда, "чтобы восстановить некоторый порядок" в районе, который, как он заявлял, "имел важное политическое и экономическое значение для Юго-Восточной Азии и для свободного мира".

Больше того, высокопоставленные офицеры, продолжавшие носить военную форму или снявшие ее, ввязались в публичные политические дебаты. Генерал Брэдли, один из тех, кто наиболее рьяно отрицал факт предосудительного влияния военных на решения гражданских проблем, выступал в комиссиях конгресса, а также перед широкой публикой в поддержку государственных мероприятий, которые были связаны не только с чисто военными, но и с экономическими и политическими проблемами. А генерал Маршалл, например, выдвинул ряд доводов против резолюции Вагнера - Тафта, поддерживавшей идею более широкой эмиграции в Палестину и дальнейшего развития Палестины по пути превращения в отечество для евреев. Вместе с генералами Брэдли, Ванденбергом и Коллинсом и адмиралом Шерманом генерал Маршалл выступал также в комиссиях конгресса в защиту дальневосточной политики правительства Трумэна, подвергавшейся нападкам со стороны республиканцев, и в защиту решения о снятии Макартура с поста командующего американскими войсками на Дальнем Востоке.

Генерал Брэдли выступил с многочисленными речами, которые по своему общему смыслу, безусловно, затрагивали политические вопросы, выдвинутые в 1952 г. в ходе кампании по выборам президента, - и сенатору Тафту, ХэнсонуБолдуину (и другим) это нетрудно было доказать. "Эта речь, - писал ХэнсонБолдуин об одном из таких выступлений генерала Брэдли, - содействовала включению генерала Брэдли и Объединенной группы начальников штабов в избирательную борьбу, где им совсем не место". Что же касается сенатора Тафта, обвинявшего Объединенную группу начальников штабов в том, что она находится под контролем политической администрации и проводит ее политику вместо того, чтобы ограничиться в этой области ролью советника по специальным вопросам, то его обвинения были поддержаны генералом Альбертом Ведемейером, а также генералом Макартуром. Другой генерал, БоннерФеллерс, входил в состав национального комитета республиканской партии.

На выборах 1952 г. генерал Макартур в прямое нарушение Устава американской армии (статья 600-10) критиковал в своих публичных выступлениях политику законно избранного правительства. Он произнес программную речь на съезде республиканской партии и дал ясно понять, что он согласен на выдвижение его кандидатом на пост президента. Но кандидатом был выдвинут другой генерал, который тоже не находился в отставке, - генерал Эйзенхауэр. Кандидатуры обоих генералов и то, что можно было бы назвать их политическими программами, были активно поддержаны не только гражданскими элементами, но и военными. Не подлежит сомнению, что в настоящее время имеются генералы-республиканцы и генералы-демократы. Имеются также, как мы теперь хорошо знаем, офицеры, выступающие за или против отдельных сенаторов - таких, например, как Маккарти; оставаясь на своих военных постах, они находят те или иные способы выражения или сокрытия своих политических приверженностей.

В 1954 г. видная группа высокопоставленных военных во главе с отставным генерал-лейтенантом Джорджем Стратемейром и отставным контр-адмиралом Джоном Кроммелином поддержала попытку собрать 10 млн. подписей под петицией в пользу Маккарти. Это происходило в обстановке возвышения военщины, в период, когда из памяти еще не изгладились слова "старого солдата" Макартура: "Мы, военные, должны всегда поступать так, как нам велят. Но, коль скоро наши государственные деятели не в состоянии обеспечить сохранение мира, мы с вами обязаны довериться солдату, если мы хотим, чтобы страна наша выжила" (1953 г.). И еще: "Я вижу возникновение новой, до сих пор неизвестной и опасной концепции, согласно которой люди, служащие в рядах наших вооруженных сил, должны быть главным образом верны и преданы тем, кто временно осуществляет власть, принадлежащую исполнительным органам государства, а не стране и ее конституции, защищать которые они поклялись. Нет более опасной идеи, чем эта" (1951 г.).

Но еще большее значение, чем прямые притязания военщины на политическую роль, чем советы, даваемые ею политикам в частном порядке, чем ее публичные выступления, имеет, пожалуй, другая, более сложная форма влияния военщины на политическую жизнь. Представители политических и экономических кругов властвующей элиты, а также широкие слои населения начали относиться к высокопоставленным военным как к авторитетам в вопросах, выходящих далеко за рамки той области, которая в прошлом считалась чисто военной.

С начала 40-х годов традиционно враждебное отношение конгресса к военным переродилось в нечто похожее на "дружественное и доверчивое" раболепство. Нет таких показаний экспертов, за исключением, конечно, показаний Дж. Эдгара Гувера, к которым сенаторы относились бы с таким почтением, как к показаниям высокопоставленных военных. "Во всем, что конгресс делал во время войны, и во всем, что он отказывался делать, - читаем мы в одном официальном правительственном отчете, - он постоянно соглашался с предложениями и требованиями начальника штаба, не задавая почти никаких вопросов". А что касается проблем коалиционной стратегии, то, хотя их "решали" американский президент и английский премьер, решения эти сводились к утверждению вариантов, одобренных военными и отобранных из числа тех вариантов, которые были разработаны и представлены военными.

Конституция обязывает конгресс заниматься проблемами содержания и управления вооруженными силами страны. В мирные времена, до второй мировой войны, профессиональные политики, заседавшие в конгрессе, рассматривали совместно с военными все детали, касавшиеся вооруженных сил, навязывали им свои решения, обсуждали вопросы стратегии и даже определяли принципы военной тактики. Во время же второй мировой войны члены конгресса "голосовали" за такие статьи бюджета, как расходы по "Манхеттен проджект", не имея ни малейшего понятия о том, что это связано с военным бюджетом, и когда сенатор Трумэн на основании слухов заподозрил, что под этим скрываются крупные дела, то одного слова военного министра было достаточно, чтобы он прекратил всякие расспросы. Общеизвестно также, что в послевоенный период конгресс не имеет возможности получать надежную информацию по военным вопросам и в еще меньшей степени располагает специальными знаниями и временем, необходимыми для того, чтобы взвесить эту информацию и сделать из нее надлежащие выводы. Воздействие высокопоставленной военщины на решения, связанные с основными политическими и экономическими проблемами, значительно увеличилось: именно это обстоятельство скрывается за разговорами о "надежности" военных и их "авторитетности" в качестве экспертов. И снова следует отметить, что это возросшее влияние военных объясняется не столько их узурпаторскими поползновениями, сколько несостоятельностью гражданских элементов - несостоятельностью, быть может, закономерной, если иметь в виду структуру конгресса и его состав.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Д. Г. Великий.
ЦРУ против Индии

Борис Башилов.
Масоны и заговор декабристов

Иоханнес Рогалла фон Биберштайн.
Миф о заговоре. Философы, масоны, евреи, либералы и социалисты в роли заговорщиков.

Андрей Васильченко.
Тайные общества Третьего рейха
e-mail: historylib@yandex.ru