|
Наряду с великими шедеврами пластического искусства наблюдается и бесконечное разнообразие повседневных предметов (рис. 12, 32, 40, 41). Предназначавшиеся для того, чтобы украшать жизнь, они вводят нас в сферу, где этрусский гений проявляется во всей своей непосредственности и очаровании. Небольшие бронзовые статуэтки, зеркала и резные шкатулки, изделия из слоновой кости, камеи и украшения – все это с большим старанием и вкусом сделано мастерами, умело использовавшими технику, детали которой иногда нам неизвестны. Эти небольшие предметы в огромных количествах оказываются в гробницах начиная с VII в. и вплоть до конца Римской республики. Они занимают почетное место в этрусских музеях, где можно получить представление об их богатстве и разнообразии.
Как и многие восточные народы, этруски питали пристрастие к изделиям из золота и слоновой кости (фото 76). Слоновая кость и золото ввозились из Африки и Азии, чтобы удовлетворить потребности утонченной клиентуры. Невероятно богатые сокровища, найденные в больших гробницах VII и VI вв. до н. э., дают представление о роскоши, которая царила в этрусском аристократическом обществе в зените его могущества.
Рис. 39. Бронзовое зеркало из Пренесте с изображением Горгоны. II в. до н. э. Музей виллы Джулия, Рим.
Этрусские ювелиры с древнейших времен владели отточенной техникой, которая, несомненно, происходит с Кавказа и из стран Эгейского бассейна. Два приема – филигрань и зернь – позволяли им создавать украшения такой красоты и изящества, какое остается непревзойденным даже в наше время. Техника филиграни основывалась на том, что из золота благодаря его исключительной пластичности можно вытягивать сколь угодно тонкую проволоку. Из этой проволоки выкладывали изящные арабески на украшаемом предмете, будь то фибула, серьга или браслет. Зернь представляет собой крохотные шарики из золота, диаметр которых не превышает двух сотых долей миллиметра. Несмотря на свои ничтожные размеры, под микроскопом они имеют чрезвычайно ровный и аккуратный вид. Самая сложная часть операции – припайка филиграни или шариков на основание. Этот процесс, в ходе которого нельзя менять форму шариков и проволоки, был исключительно трудным, и современные ювелиры не понимают, как он удавался этрускам. Специалисты выдвигают различные объяснения, и до разгадки этой тайны нам уже недалеко. Ожерелья, перстни, браслеты, аграфы и серьги времен расцвета этрусской цивилизации представляют собой самую поразительную серию когда-либо создававшихся предметов, однако попытки имитировать их до сих пор оставались безуспешными.
Рис. 40. Бронзовая статуэтка сражающегося воина. V в. до н. э. Из Кальи в болотах. Музей виллы Джулия, Рим.
Этруски также достигли совершенства в гравировке на металле – тысячи дошедших до нас зеркал и шкатулок демонстрируют ту изысканность, которой они добились в этом способе украшения бронзовых изделий. Древнее зеркало представляет собой металлический диск, одна из поверхностей которого тщательно отполирована и отражает свет. Другая сторона украшена рельефами или насечками, но в Этрурии в основном были распространены гравированные зеркала. Зеркала, гребни и украшения хранили в изящных бронзовых шкатулках, обычно цилиндрических, но иногда имевших овальную форму. Ручки на крышке и ножки сделаны в виде изящных фигурок. Шкатулка была украшена несколькими выгравированными сценками, образующими подобие фриза.
Рис. 41. Бронзовая шкатулка с ажурной крышкой. Стоит на трех львиных лапах, над каждой помещен сфинкс. Из Пренесте. Вторая половина IV в. до н. э. Музей виллы Джулия, Рим.
Эти предметы повседневного обихода, дорогие сердцу женщин, в целом являются творениями позднего периода. Нам известно лишь несколько архаических зеркал. Их становится больше в IV в. до н. э. и в эллинистический период. Именно тогда главным центром их производства становится этрусско-латинский город Пренесте. Шкатулки почти все без исключения изготовлены в Пренесте (фото 79). Постепенно изображавшиеся на зеркалах и шкатулках сцены из мифологии или национальной истории свелись к нескольким темам, подходящим для таких помощников красоты: это либо юноши, ведущие беседу, либо женщины, идущие к фонтану; Туран – Венера в окружении нагих юных женщин, ее подопечных и служанок; Парис, выбирающий между Юноной, Минервой и Венерой, хотя сердце его уже выбрало последнюю (рис. 29, 30, 36, 39). В изяществе и грациозности этих сценок нередко чувствуется эллинистическое влияние, и гармония композиции, столь милая греческим художникам, оказывается едва ли не более присуща знакомому миру обиходных предметов, чем пластическим искусствам. Современные художники не зря берут за образцы шедевры этрусско-греческой гравировки. В работах современных мастеров снова создается тот мир очарования, который оживал перед глазами модных дам древней Этрурии.
|
