Религиозные войны во Франции, 1562 – 1598

   В противоположность Испании, которая стремилась к объединению и миру на протяжении всей второй половины XVI в., Франция находилась на грани истощения в результате 40 лет непрерывных гражданских войн. Граней у этой войны было много. Гугеноты воевали с католиками, группы аристократов объединились для противостояния королевскому двору, в Париже шайки воров и нищих, казалось, совершенно обезумели, а отдаленные провинции стремились вернуться к былой средневековой независимости. Безусловно, основным источником разногласий была религия, но она породила кризис во многих сферах жизни. Французские войны выявили все скрытые пороки европейской цивилизации XVI в. Французы, несмотря на свое духовное и культурное наследие, свою сбалансированную экономику и централизованное правительство, казалось, потеряли чувство общественного единства. Эта проблема была отчасти вызвана размерами страны. С точки зрения XVI в. Франция была очень большой и неравномерно населенной страной, с 15 миллионами населения – что равняется двум Испаниям. Впрочем, Франция была более тесно сплоченной страной, нежели Испания. Более серьезной проблемой конца XVI в. стало слабая верховная власть. Четыре короля династии Валуа, правившие после Франциска I (годы правления 1515—1547), были весьма заурядны. Между 1559 и 1589 гг. Екатерина Медичи была единственной заслуживающей пристального внимания фигурой. Политический талант Екатерины был несомненен, однако она мало что смогла сделать для страны в той ситуации. Она устала жонглировать католиками и гугенотами, сталкивая их между собой. Итогом стал крах династии Валуа и Франции.





   На протяжении первой половины XVI в. Франция имела все основания для того, чтобы называться страной «новой монархии». Франциск I осуществлял свою власть через институт должностных лиц, через свою постоянно действующую армию, через управление налогами. Французское Национальное собрание не проводило заседаний между 1484 и 1560 гг. В отдаленных районах страны власть договаривалась с собственниками имений – так было удобнее держать их в подчинении. В Центральной Франции, где не было имений, посланники короля ежегодно устанавливали и собирали налог на соль и талью – земельный налог, который платили в основном крестьяне. Король был главой местной церкви. Согласно Болонскому конкордату 1516 г. папа римский соглашался с тем, что все французские аббаты и монахи назначались королем. Амбициозные члены дворянства служили при дворе в королевской армии, участвуя в войнах против Карла V. Это было не слишком обременительное занятие, но оно позволяло держать знать на приличном расстоянии от страны. Ясно, что основной целью Франциска I была монархия – централизованная и абсолютная.

   Но король был не всевластен. Парламенты в Париже и провинциях требовали от короля соблюдения закона и в определенной мере являлись сдерживающей королевскую власть силой. Граничащие со страной провинции, например Бретань или Бургундия, недавно присоединенные к королевству, получили некоторые привилегии. Знать Франции имела те же права, что и знать Испании, включая освобождение от налогов, и осуществляла политический контроль над королевскими служащими на своем уровне. Одно установление XVI в., бывшее средством пополнения казны, – продажа должностей в королевских учреждениях – привело к тому, что король потерял контроль над чиновниками; звание королевского служащего стало передаваться по наследству, система стала походить на феодальную. Следующие трудности были связаны с периодом, когда религиозные споры стали волновать умы и эмоции людей. Однажды утром 1534 г. католики пришли в ужас, увидев плакаты, распространенные по всем основным городам Франции и объявлявшие нечистым таинство литургии. Самые отчаянные реформаторы наклеили плакат и на дверь спальни короля. Оппозиция центральной власти начала появляться во время правления Генриха II (1547—1559). Этот король интересовался только охотой и Дианой де Пуатье, своей фавориткой, которая была на 20 лет старше молодого короля. Он слегка стеснялся своей жены – флорентийской королевы Екатерины Медичи (1519—1589), потому что она вышла из семьи буржуа. При дворе Генриха три аристократические ветви – Гизы, Монморанси и Бурбоны – начали претендовать на установление контроля над королевской властью. Все они были готовы вернуть феодальные порядки, когда знатные рода Франции управляли ее землями, а король был скорее символической фигурой. И каждый слишком завидовал другому и старался максимально усилить свое влияние на короля. Герцог Монморанси, главнокомандующий французской армией, имел обширные земли и несколько сотен рыцарей. Бурбоны были принцами крови и имели бы больше всего прав на трон, если бы сыновья Генриха не оставили наследников. Предводителями Бурбонов были Людовик, принц Конде, и его брат Антуан, король Наварры, чье королевство находилось в Испании. Но самыми сильными были Гизы. Герцог Франсуа де Гиз был лучшим генералом Генриха, а его брат Карл, кардинал Лотарингский, возглавлял французскую церковь. Они выдали свою племянницу (будущую королеву Шотландии Марию) за дофина (с XIV в. титул наследника французского престола) и подталкивали Генриха к продолжению войны против Габсбургов. Тяжкое бремя военных налогов нарушило планы Генриха и почти полностью опустошило казну. Когда наконец он подписал мирный договор с Испанией в 1559 г., ему пришлось отказаться от всех претензий на Италию. Знать, которая участвовала в этих провальных кампаниях, тоже оказалась без средств к существованию. Но у Генриха уже не осталось времени, чтобы решить эти проблемы – он был убит во время турнира в честь празднования подписания Като-Камбрезийского мирного договора: копье соперника попало ему в глаз.

   Французский трон перешел к троим его сыновьям: Франциску II (правившему в 1559—1560 гг.), Карлу IX (правитель Франции с 1560 по 1574 г.) и Генриху III (правил в 1574—1589 гг.). Все трое находились под сильным влиянием матери. Но, хотя Екатерина Медичи была способна управлять сыновьями, она не могла управлять страной. Франция погрузилась в анархию, а из анархии – в гражданскую войну. Эта война была вызвана распространением кальвинизма. Гугеноты не только распространяли ересь, но и претендовали на смену власти. Это было хорошо организованное политическое общество. Поначалу работавшие тайно, они организовывали свою сеть конгрегаций по всей Франции. Даже когда Генрих II учредил суды для ареста и сожжения гугенотов, они продолжили распространяться. В 1559 г. они основали свой первый национальный синод. Они нападали на монастыри и грабили католические церкви, сжигая священные реликвии. В 1561 г. открыто работали 2150 объединений гугенотов, с более чем миллионом сторонников (во всей Европе на тот момент проживало около 15 миллионов человек).

   Их влияние было огромно, поскольку большинство католиков были безынициативны. Кроме того, гугеноты были сконцентрированы в автономных периферийных областях – Дофине, Лангедоке и Гаскони на юге, Пуату и Бретани на западе, Нормандии на севере. Торговцы и юристы, правители провинциальных городов, крепко держащиеся за свои права и привилегии, объединились в огромные группы. Особенно это было характерно для юга и запада, где города стали бастионами гугенотов. Еще более интересным было большое число гугенотов среди знати. Около двух пятых представителей знатных родов Франции присоединились к ним. Почему столько людей были буквально покорены верой в предопределение? Кажется, мало кто действительно в это верил. Но они увидели в новой религии шанс изменить существующую ситуацию с абсолютной властью короля. Они хотели тех же изменений, того же порядка во Франции, который установился в Германии после Аугсбургского мирного договора 1555 г., когда каждый дворянин контролировал свою церковь на своей земле. Когда адмирал Колиньи из рода Монморанси и принц Конде Бурбонский приняли новую религию, гугеноты превратились в действительно опасную силу.

   В 1560 г. Конде и Колиньи придумали план захватить тогда еще совсем юного короля Франциска II и силой оградить его от советников Гизов. Конспираторы прибыли в Амбуаз, где находился тогда король. Здесь, где долина Луары пересекает страну, короли Валуа со своей свитой проводили так много времени, как только было возможно; там был построен огромный замок – крепость с массивными башнями и величественным орнаментом в итальянском стиле, один из самых прекрасных образцов эпохи Ренессанса. Гизы раскрыли заговор, однако Екатерина Медичи предотвратила казнь главных заговорщиков, Конде и Колиньи. Впрочем, Гизы были слишком властны, чтобы слушать ее, поэтому ей пришлось прибегнуть к помощи Бурбонов.

   Екатерина надеялась снять напряженную ситуацию созданием того пространства, где конфликт гугенотов и католиков мог бы разрешиться, поэтому в 1561 г. она получила согласие кальвинистов и католиков выступить на общем собрании, позже вошедшем в историю как коллоквиум в Пуасси, и рассказать о своей доктрине. Сама не имея религиозных предпочтений, Екатерина надеялась, что диспут поможет сгладить противоречия. Ее план, как мы видим, почти идеально совпадал с замыслом Елизаветы I Английской и ее концепцией религиозных поселений, которые стали появляться в Англии примерно в это же время. Но дела пошли не слишком хорошо. У Франции того периода просто не было шанса для объединения церквей или для проявления религиозной толерантности, поскольку обе стороны были буквально убеждены в своей победе.

   Шаг королевы навстречу гугенотам шокировал истинных католиков и заставил их собрать армию против протестантов. Гизы всегда были убежденными противниками гугенотов, и религиозный кризис сделал их еще более влиятельными, чем это было ранее. Под предводительством Гизов самые радикальные католики объединились в большой влиятельный блок (как гугеноты), очень опасный для монархии Валуа и для французской короны. Они были верны Парижу, самому крупному и наиболее важному городу. Под их контролем находились огромные территории Северной и Северо-Западной Франции, где они могли набирать армию и оплачивать ее. Их поддерживал папа, иезуиты и Филипп II, который не любил Гизов. Однако он не желал упустить шанс использовать разрозненность Франции для своих целей. Гугенотов поддерживала Елизавета I.

   В 1562 г. герцог Гиз, проезжая мимо небольшого городка Васси со своими слугами, пришел в бешенство, увидев группы гугенотов, отправлявшихся на моление в овин, и приказал своим людям убить их. Этот прецедент и дал начало французской войне. Однажды начавшись, война уже не могла остановиться. Гугеноты были явно в меньшинстве, но они настолько овладели искусством ведения боя, их армии стали столь профессиональны, что они были непобедимы. Те, кто не участвовал в битвах, страдали не меньше солдат: на каждое сражение приходилось несколько набегов, осад, грабежей, кровавых мародерств. Мирные договоры заключались только для того, чтобы тут же быть нарушенными. Основные предводители и зачинщики с обеих сторон вскоре были убиты (но не в битве – наемными убийцами): герцог Гиз в 1563 г. и принц Конде в 1569 г. Эти убийства положили начало кровавой вражде: католики и гугеноты требовали мести. Обе стороны были способны держать войска в полной боевой готовности долгие годы, их операции финансировались из налогов, поступавших в казну, и возглавлялись аристократами-бездельниками, которые любили драки и пиратство.

   После 10 лет сражений казалось, что гугеноты взяли верх. В августе 1572 г. в период краткого перемирия сливки знати гугенотов собрались в Париже, чтобы отпраздновать свадьбу их лидера, молодого принца Бурбонов Генриха Наваррского (1553—1610), и сестры короля Карла IX. Но не все присоединились к торжествам. Для молодого Генриха, герцога Гиза (1550—1588), и для королевы-матери это было доказательством того, что гугеноты теперь полностью контролируют короля и страну. Адмирал Колиньи был теперь главным советником Карла IX и настоятельно рекомендовал мягкохарактерному королю изменить политику Франции в области международных отношений, объявить войну Испании и оказать содействие бунту в Голландии. Терпение Екатерины Медичи иссякло. Будучи вне себя от ярости от столь сильного влияния Колиньи на ее сына, она приказала убить адмирала. Спустя три дня после свадьбы, 21 августа, убийца выстрелил в него, но только серьезно ранил. Теперь Екатерина отбросила все предосторожности и поспешно присоединилась к Гизам в надежде пошатнуть главенство гугенотов. Она убедила Карла IX, что гугеноты, возглавляемые Колиньи, замышляли его убийство и хотели захватить власть; играя на нервах короля, как музыкант на скрипке, она получила согласие короля на внезапное нападение на лидеров гугенотов.

   Вскоре после полуночи 24 августа, в день святого Варфоломея, вооруженные воины ворвались в дома гугенотов. Герцог Гиз лично убил Колиньи, отомстив таким образом за убийство своего отца. Принц Генрих Наваррский пытался сохранить себе жизнь, обещая стать католиком. К рассвету весь город захлебнулся в истерических криках: «Убить! Убить!» Были безжалостно убиты даже женщины и дети, а их тела сброшены в Сену. Известный ученый Петрус Рамус был убит во время чтения молитвы, и его ученики несли его тело по улицам. Должники убивали своих кредиторов. Казалось, этот кошмар никогда не прекратится. Такова была Варфоломеевская ночь, когда более 300 гугенотов были убиты на улицах Парижа. Позже стало известно, что еще несколько тысяч было убито в провинциальных городах. Когда слухи достигли папы римского, он был настолько обрадован этим, что даровал гонцу 100 крон. Екатерина Медичи торжествующе смеялась, увидев Генриха Наваррского на первой в его жизни литургии. Карл IX же в буквальном смысле заболел от осознания вины за то, что нарушил обязанности короля. Он был мудрее своей матери и понимал, что кровавая ночь сильно уронила престиж Валуа.

   Когда Карл умер в 1574 г., его сменил экзальтированный Генрих III. Новый король быстро стал ненавидим подданными за деньги и почести, изливающиеся на его миньонов – придворных фаворитов, не говоря уже о немыслимых балах и маскарадах, на которых (согласно скандальным записям французского историка) король «часто являлся одетым как женщина, с длинным жемчужным ожерельем». Болезненная экстравагантность Генриха была унаследована от матери. Однако это не относилось к его внезапным приступам религиозности, когда он начинал вести отшельнический образ жизни или ходил босой в раже покаяния. При этом короле – последнем из династии Валуа – католико-гугенотский конфликт достиг своего пика. Обе стороны видели в короле лишь лицемера, они отвергли его стремление к заключению мира и делали все, чтобы сломить верховную власть. Гугеноты, несмотря на огромные потери во время Варфоломеевской ночи и смерть многих лидеров, по-прежнему занимали основные города Западной Франции, например Ла-Рошель. Самые сильные их части располагались на юге в независимом Лангедоке. Радикально настроенные католики организовали в 1576 г. так называемую священную лигу и дали обет истребить еретиков и установить на французском троне господство католиков, таких как Генрих, герцог Гиз. Лидеры обоих движений развязывали восстания. Теория Кальвина была специально переписана так, чтобы показать, что тираны нарушили свой договор с людьми и их необходимо свергнуть. Иезуитские писатели согласились с мнением лиги, что король, который предал церковь, должен быть свергнут. Что касается лиги, то Генрих Гиз был превосходным предводителем, храбрым, энергичным, с боевым шрамом на щеке. Но и гугеноты могли гордиться своим претендентом на трон – принцем Генрихом Наваррским, который быстро забыл о своем обещании перейти в католичество, данном во время Варфоломеевской ночи. Это был легкий на подъем и очень энергичный король, обладающий одним бесценным качеством: он был единственным правителем Франции конца XVI в., который стремился сохранить свою страну так же, как самого себя.

   Поворотной точкой французского кризиса стал рубеж 1588—1589 гг., начало войны трех Генрихов: Гиза, Валуа и Наваррского. Конфликт начался тогда, когда герцог Гиз предпринял отчаянную попытку занять трон.

   Ему стоило быть более острожным, поскольку он опирался на деньги Филиппа II, который сам хотел стать королем Франции! (Третья жена Филиппа была из династии Валуа.) В 1588 г. испанский король приказал Гизу устроить бунт в Париже, чтобы отвлечь Генриха III от испанской армады, пока та атакует Англию. Гиз проник в Париж против воли Генриха. Он спровоцировал городские низы напасть на охрану короля, чтобы проникнуть в Лувр. Прежде чем он решился ворваться во дворец и убить короля, его потенциальная жертва уже успела покинуть город. Тем не менее он теперь мог влиять на короля. Он заставил сделать себя коннетаблем Франции и диктовал свою политику, собирая Генеральные штаты в Блуа в 1588 г. Единственным минусом было то, что покровитель герцога, король Филипп II, был с позором разбит англичанами и не мог больше поддерживать своего французского агента.

   Королевский замок Блуа был последним местом отступления Генриха III. Этот сложный и запутанный замок со знаменитыми открытыми лестницами, массой комнат и секретных проходов находился в центре долины Луары. Неподалеку располагался Амбуаз, где нашел уединение брат Генриха, и Шенонсо, где растратила свое состояние его мать. Екатерина Медичи не могла более вмешиваться в судьбу страны, поскольку была смертельно больна. Подражая матери, Генрих задумал убить Гиза. «Он не отважится», – заметил герцог, но он недооценил Валуа. 23 декабря 1588 г. стражники короля окружили Гиза и убили его. Королева могла слышать отдаленные звуки, поскольку умирающий герцог волочил на себе убийц через царские комнаты к ее спальне.

   Генрих III присоединился к гугенотам в порыве покончить с католической лигой. Он объединил силы с Генрихом Наваррским, которого избрал своим преемником, и они выступили сообща против католического Парижа. Но расплата за убийство Гиза наступила быстро – в июле 1589 г. Генрих III был убит монахом-фанатиком, который спрятал кинжал в рукаве рясы. Остался только один из Генрихов. Смогут ли французские католики признать этого принца-еретика королем Генрихом IV?

   Сильной стороной нового короля было отвращение к анархии. Многие французы страстно желали мира и стабильности. Эссеист Мишель Монтень (1533—1592) был политиком, не принимавшим теологию. Таков был и теоретик Жан Боден (1530—1596), чьи «Шесть книг о республике» провозглашали становление сильного суверенного государства в руках разумного короля. В Генрихе IV политики видели французского правителя, которому можно было доверить власть и который был защитником гуманизма и честности (в отличие от Екатерины Медичи) и отличался прагматичным характером. И все же Генриху понадобилось 10 лет, чтобы закончить войну. Со смертью Гиза католическим предводителем стал Филипп II, который попытался свергнуть Генриха IV и посадить на престол испанского инфанта. В начале 1590 г. испанские войска неоднократно вторгались из Фландрии и не давали Генриху занять его собственную столицу. Парижане продолжали верить священникам лиги, которые говорили, что истинные католики скорее съедят своих собственных детей, чем пойдут на сговор с еретиками. В 1593 г. Генрих решил, что он должен пройти через отречение от протестантизма. «Сегодня я поговорю со священником, – сказал он своей жене. – В воскресенье я совершил опасный шаг» (речь шла о посещении мессы). Решение Генриха, укрепленное его политическим поворотом, разозлило католиков еще больше, чем гугенотов, однако папа был вынужден признать его власть. Париж открыл свои двери королю, который, въезжая в город, приветствовал снятой шляпой всех хорошеньких девушек.

   В 1598 г. Генрих IV и Филипп II наконец подписали мирный договор, восстановив соглашение 1559 г. Испания не получила ничего. В тот же год Генрих откупился от последних представителей лиги деньгами и титулами и примирил гугенотов Нантским эдиктом. Этим эдиктом Генрих положил начало долгому религиозному перемирию. Он провозгласил католицизм официальной религией Франции и запретил реформаторам совершать богослужения в пределах 5 лиг от Парижа. Те из знати, кто выбрал иной путь, могли исповедовать свою религию дома, а буржуа и гугеноты – в специально отведенных местах.

   Гугенотам, населявшим около двух сотен городов, по большей части на юге, была гарантирована полная религиозная свобода, включая право основывать свои школы и печатать трактаты. Более половины городов были укреплены гугенотами за счет казны. К тому же на территории всей страны гугенотам была обещана «вечная и непререкаемая» свобода совести, гражданских прав и право поступления на государственную службу. Король учредил специальные суды – наполовину из католиков, наполовину из гугенотов.

   Завершение Религиозных войн во Франции, закончившееся подписанием Нантского эдикта, было, по сути, победой католицизма. Франция стала католической страной с королем-католиком. Хотя Генрих IV временно исключил иезуитов и отрекся от фанатизма радикального католичества, в то же время можно считать эдикт и своеобразной победой протестантизма – ведь он гарантировал гугенотам крепкую позицию в стране. Хотя гугеноты потеряли своего лидера, такое отношение было подарком со стороны короля. В любом случае компромисс 1598 г. стал символом превосходства политики над религией. Главным уроком периода Религиозных войн во Франции стал политический: что сильное правительство было единственным способом прекращения хаоса бунтов и восстаний. На этой основе XVII в. и будет воздвигнута сильная абсолютная монархия Людовика XIV.