§3. Афродита и Эрот

В Пафлагонии и Понте культ богини любви и красоты Афродиты известен в основном в греческих городах по нумизматическим и археологическим источникам, а в надписях упоминается редко. Самым ранним свидетельством являются монеты Амастрии, чеканенные в правление царицы Амастрис в 300-285 гг. до н. э. и еще в течение нескольких лет после ее смерти (рис. 58). Они имеют следующие типы: голова Митры (или цариЦЫ Амастрис, основательницы города) в остроконечной персидской шапке — сидящая на троне с изображением Гермеса богиня в калафе, хитоне и пеплосе, которая держит маленькую фигурку Эрота (на некоторых экземплярах Нику — богиню победы), протягивающего к ее лицу руки с головой Гелиоса (иногда с лавровым венком — экземпляры с Никой всегда показывают увенчание Афродиты), рядом скипетр, бутон или цветок лотоса (WBR I2, 1, nо. 1-9, pl. XVIII, 1-6; SNG Aulock, 152; SNG IX: The British Museum, 1297-1305). Существует предположение, что сидящая на троне богиня олицетворяет город Амастрию или изображает богиню Афродиту (Анахиту, Анаит). Поскольку на монетах проявляется связь сидящей фигуры с Эротом, то вполне оправданно усматривать в ней греческую Афродиту, тогда как головы Гелиоса-Митры и царицы Амастрис в образе Митры (?) на аверсе увязывают портрет с иранским аналогом Афродиты — богиней Анахитой (в Понте — Анаит), женским паредром персидского Митры (греческого Гелиоса). Скипетр указывает на властные функции богини как Владычицы. Поэтому, если принять во внимание, что Амастрис была племянницей царя Дария III и принадлежала к династии Ахеменидов, то ее персонификация в образе греко-иранской богини Афродиты-Анаит, божественной властительницы и покровительницы — защитницы греческого полиса, вполне оправдана. В таком случае в Амастрии, названной в честь основательницы, уже в самом начале III в. до н. э. мог быть введен культ обожествленной правительницы или священного ктиста города¹, что подтверждает сцена увенчания сидящей богини венком из рук богини Победы, а сам этот культ возник на основе почитания греческой Афродиты. Основательница города отождествляла эту богиню с образом божественной властительницы, на что указывает скипетр у трона, а Гелиоса — солнечного бога, главного в любом царском культе, ассоциировала с Митрой, одним из покровителей Ахеменидов. Эллинское население полиса почитало Афродиту, а царица и ее иранское окружение — Анаит и Митру, взаимный синкретизм которых позволял обожествлять саму Амастрис — персидскую принцессу, жену гераклейского тирана Дионисия, мать его сыновей, а впоследствии супругу македонского полководца Лисимаха.

После перехода Амастрии под власть Митридатидов в первой половине III в. до н. э. изображение сидящей богини исчезает с ее монет. Понтийские цари могли исключить Афродиту Владычицу (или обожествленную Амастрис) из официального пантеона богов Понта из нежелания лишний раз напоминать о некогда независимом статусе города. К тому же Митра, один из элементов божественного образа царицы Амастрис, не был особенно популярен среди населения и сторонников понтийских Митридатидов, как и у самих представителей этой династии. Поэтому при Митридате VI Митру-Гелиоса и Афродиту-Анаит на монетах Амастрии сменило изображение богини Афины (см. ниже §4) и других богов официального пантеона понтийского царя.

При Антонине Пии, Марке Аврелии, Луции Вере, Каракалле на монеты Амастрии помещали изображение стоящей Афродиты в стефане со скипетром и яблоком (WBR I2, 1, nо. 71, 111, 160, pl. XIX, 21; XX, 20; SNG Aulock, 168, taf. 6, 168). Ее по-прежнему воспринимали как защитницу и покровительницу полиса и граждан и в то же время как персонификацию женской половины правящей императорской династии в образе богини любви и красоты.

В Амасии, на берегу реки Ирис, была роща, посвященная Эроту (SP III, 1. Р. 110), а в одной из надгробных надписей римской эпохи, найденной на хоре города, вычитывается имя богини². На некоторых ювелирных украшениях и предметах торевтики из Амасии встречается изображение Афродиты как богини красоты и любви. Среди этих вещей выделяются серьги и ожерелье в виде раковины, так как они связаны с образом Афродиты Морской³. На монетах города римского времени можно увидеть фигуру обнаженной Афродиты Медичи вместе с Аресом, который облачен в доспехи и шлем, со щитом и копьем (WBR I2, 1, nо. 18, 18а, 25, 26, pl. IV, 20). В этой паре божеств нет никакой ассоциации с местными анатолийскими богами, поскольку этот широкоизвестный сюжет греческой вазовой живописи встречается на рельефной керамике, различных монументальных рельефах и в круглой скульптуре с середины VII в. до н. э. Но особенно популярным он стал в III в. до н. э. и на рубеже нашей эры (LIMC II, 1. Р. 482, 483; II, 2. P. 408ff.; о монетах Амасии см. LIMC II, 1, nо. 49), когда Афродита часто изображалась рядом с богом войны, поскольку, согласно мифам, в Афинах и Фивах Ареса почитали как мужа Афродиты⁴.

Эллинское население почитало Афродиту как городскую богиню. Среди терракотовых изображений, изготовленных в Амисе, выделяется фигура полусидящей-полувозлежащей и ι скале обнаженной Афродиты (хранится в Лувре). Облокотившись левой рукой на выступ скалы, в правой руке, положенной на бедро, она держит цветок или ветку (Л. Шумерер полагает, что этой рукой богиня тянет на себя одежду, которая лежит на скале), у основания скалы показано углубление, где могла стоять небольшая герма Приапа или сосуд с водой (рис. 65). Это образ богини плодородия, которая одновременно имела связь с обожествлением воды и источников⁵. Последнее было особенно актуально для Понта, где почитали нимф — покровителей лечебных источников (см. выше, гл. 2, §2)⁶. К изображениям муз, нимф, иеродул, Персефоны или Афродиты относят широко известный тип обнаженных женских фигур с подогнутыми коленями и с округлым предметом в левой руке (мяч, яблоко?). Иногда их интерпретируют как героизированных умерших женщин, но в любом случае они имеют отношение к обрядам хтонических и катахтонических божеств в культах Деметры, Персефоны, Артемиды, Кибелы и др. Возможно, они связаны с культом Афродиты, но в ипостаси покровительницы плодородия. Их находят в могилах и святилищах⁷, но иногда они воспринимались как жанровые фигурки.

Рис. 65. Афродита на скале. Терракота из Амиса

Амисские коропласты изготавливали также статуэтки в виде полуобнаженной богини в высоком тюрбане, поставившей правую ногу на скалу. Их интерпретируют как изображения муз или нимф, но чаще как Афродиту. Известны стоящие фигуры женщин с пальмовой ветвью у груди, задрапированных женщин на высоком пьедестале, опирающихся на столб или колонну-пилястру, обнаженных и полуобнаженных богинь с отчетливыми признаками пола. Имеются также терракоты, которые передают образ Афродиты Книдской, особенно популярный в скульптуре эллинистической и римской эпох. Считается, что это Афродита Genetrix либо Афродита Купающаяся, образ которой часто воплощался в монументальной скульптуре, а терракоты являлись репликами статуй⁸.

Близкий образ греческой Афродиты встречается на монетах Амиса и пафлагонского города Гангра — это так называемая «купающаяся» Афро. дита, запечатленная на монетах Сабины (WBR I2, 1, no. 106, pl. IX, 23; ср. no. 12% — 221/222 г. н. э., Амис), Септимия Севера, Юлии Домны (ibid., no. 5, 25,32, pl. XXII, 4,17,24—Афродита с Эротом; no. 27, pl. XXII, 19—стоящая Афродита Meleia, Гангра). «Купающаяся» Афродита — реплика известной статуи, которую приписывают вифинскому скульптору III в. до н. э. Дедалсу (LIMC II, 1. Р. 104-106; II, 2, no. 1018 ff.). Следовательно, в греческих полисах Понта и Пафлагонии в эллинистическую и римскую эпохи Афродиту считали покровительницей любви и красоты, а также морской богиней, помогавшей морякам, корабелам и торговцам, что было весьма актуально для приморских городов, имевших морской флот. Афродита почиталась в основном в греческих полисах как эллинская богиня — их защитница, а на частном уровне — как символ материнства и плодородия, охранительница и заступница отдельного человека и его семьи. На основании терракот, монет и предметов торевтики вряд ли можно проследить ассоциацию греческой Афродиты с местными богинями ирано-малоазийского круга.

С культом Афродиты связан образ младенца Эрота, которого считали ее сыном. В Амисе его изображения известны с раннего времени: на бронзовом рельефе IV в. до н. э. — фрагменте гидрии, который хранится в Берлине, запечатлены обнимающиеся Эрот и Психея (рис. 66)⁹. Сценки с участием Эрота (или пухлых младенцев — символов плотской любви и плодоносящей силы в природе) весьма характерны для коропластики эпохи эллинизма, в том числе для амисских терракот, популярных не только в Причерноморье, но и в Эгеиде. Среди терракот из Амиса очень распространены композиции, в которых ребенок или несколько детей изображались с петухом, голубем или гусем¹⁰. Имеются также фигурки, на которых Эроты наблюдают бой петухов, а девочка и мальчик (Эрот?) несут петуха. Встречаются терракотовые статуэтки отдыхающего Эрота-Диониса в тюрбане или толстом ненке, который облокачивается на алтарь, а также детей, играющих возле гермы Приапа или Диониса и т.п. Известны статуэтки полуобнаженного ребенка, который ведет быка, и детей с собакой, а также двух детей — чаще всего девочки и мальчика, целующихся и обнимающихся как Эрот и Психея¹¹. Это обычные бытовые сценки, элементы представления в театре, связанные с дионисийскими сюжетами, культовые эпизоды празднеств и обрядов плодородия, ибо дети, особенно Эроты, молодой Дионис, Триптолем, Иакх, Плутос, Эвбулей, считались символами плодородия и участвовали в соответствующих празднествах, преимущественно элевсинских. Животные и птицы — бык, собака, петух, гусь, лебедь, голубь всегда имели культовое значение: бык у разных народов олицетворял плодородие и оплодотворяющую силу в природе, петух был тесно связан с культом плодородия земли и урожайностью, в магических обрядах ему приписывали обладание духом зерна; к тому же своим криком он возвещал приход утра, смену дня и ночи, а значит время начала земледельческих работ, поэтому стал непременным символом различных популярных божеств: у греков — Эрота и Афродиты, Афины, Гермеса, Лето, Деметры, Геры, Асклепия, у персов — Митры, у фригийцев — Мена (см. выше, гл. 2, §12)¹². Связь с различными богами с земледельческими, хтоническими и сотерическими функциями показывала, что петух, голубь — священная птица Афродиты, и гусь могли олицетворять бессмертие, победу жизни над смертью, света над мраком, добра над злом¹³. Собака выступала в разных культах в качестве атрибута и спутника богинь плодородия и всего сущего, в частности Артемиды и Гекаты. На большом фризе алтаря Зевса в Пергаме собака — спутник Гекаты, Артемиды, Астерии; она играла очень важную роль в погребальном культе¹⁴, поскольку считалась апотропеем — защитником, охранителем, оберегом. Почитание собаки в культах богинь плодородия и подземного мира восходит к древним земледельческо-скотоводческим представлениям, поскольку она охраняла выращенный урожай и пасущийся скот, защищала жилище. А эротические сценки типа Эрота и Психеи в позе любви подчеркивали основную функцию Афродиты и Эрота — покровительство влюбленным, а любовь подспудно воспринималась в массовом сознании как радость жизни и начало (т.е. зарождение) новой жизни.

Рис. 66. Эрот и Психея. Фрагмент гидрии IV в. до н.э. Амис

Многие сюжеты терракот отображали повседневные чаяния и чувства людей, их веру в лучшее, представления о загробном мире и тенденцию обожествлять явления природы. Эти же религиозные воззрения отражены в других памятниках. Из Амиса происходит мраморная статуя спящего Эрота, очевидно, служившая украшением фонтана. В одной руке у него сосуд, в другой — венок, у ног ящерица¹⁵. Фигура указывает на хтонические функции Эрота и соотносится с обычаем обожествлять источники воды. С хтонической стороной почитания Эрота (и, соответственно, Афродиты) связано его изображение с факелом, символом огня и очищения, на камее из Амиса¹⁶. Стоящий почти обнаженный Эрот в развевающейся позади него одежде, с лирой в левой руке и плетроном в правой, изображен на позолоченном бронзовом зеркале I в. до н. э. — I в. н. э. из Токата (рис. 67), которое, по всей вероятности, происходит из Команы Понтийской или из Себастополиса¹⁷. Афродиту и Эрота часто помещали на зеркалах еще с архаической эпохи, поскольку зеркалу придавали мистическо-хтоническое значение и его часто клали в могилы, чтобы они отображали потустороннюю жизнь умершего. В этом случае на первый план в их культе выходит хтонический аспект. Но одновременно эти боги на зеркалах олицетворяли красоту человека, который использовал данный предмет, так что они выступали в традиционном образе покровителей любви и красоты.

Рис. 67. Эрот с плетроном. Зеркало из Команы Понтийской

Эрот часто появлялся как гирляндофор с факелом в качестве декоративного оформления памятников хтонического культа, например, саркофагов первых веков нашей эры из Амастрии¹⁸ и II в. н. э. из Синопы. На одном из них младенец Эрот в окружении других детей держит плоды, виноградные гроздья, фрукты, ведет повозку с быками и младенцем, у которого в руках корзина с плодами¹⁹. В этом проявляется связь Афродиты и Эрота с подземными богами, их покровительство погребальному культу, что позволяло отождествлять Афродиту с Персефоной — царицей подземного мира и душ умерших, а также с Деметрой, ее матерью, и отчасти с фригийской богиней Кибелой. Однако изображения Эрота из Южного Причерноморья не имеют ничего общего с культами ирано-малоазийских богов, так как связаны исключительно с греко-римским населением.

Большая часть терракот, памятников скульптуры, торевтики с изображениями Афродиты и Эрота предназначалась для частной жизни и религиозных потребностей греческого населения городов и хоры, а также других причерноморских центров, в том числе входивших в Понтийское царство. О предметах, связанных с Афродитой, за пределами эллинских полисов известно крайне мало. Самой впечатляющей находкой является голова от бронзовой статуи из Саталы, эллинистическо-римского укрепленного поселения в Малой Армении, которая датируется III в. до н. э. Предполагается, что это голова от статуи богини Анаит, которую отождествляли с греческой Афродитой и широко почитали в Понте и соседней Великой Армении (см. ниже, §8). Однако в ее облике ничто не указывает на иранскую Анаит = Анахиту. Это деталь статуи превосходной работы какого-то эллинистического скульптора, очень реалистично передавшего черты типично эллинской богини²⁰, образ которой напоминал Афродиту, Артемиду, Геру, Кору, Персефону, Деву, но скорее всего это действительно голова богини Афродиты. Очень удачно передана красота ее лица, а это явный признак богини красоты. Из Саталы происходят фрагменты рельефов с изображением ноги лошади, розетт, богини Ники с пальмовой ветвью и поднятой левой рукой, маска-гротеск, по-видимому, украшение фонтана (SP II. Р. 350). Это свидетельствует о популярности женских богинь, поэтому обнаружение среди них головы Афродиты неудивительно — ее вполне могли считать обобщенным образом богини, близкой Артемиде, Ма-Энио-Беллоне, Афине.

Об ассоциации греческой Афродиты с Ма-Энио (или персидской Артемидой) в Восточной Анатолии свидетельствует имя богини Афродиты, которое вычитывается в посвящении I в. до н. э. из Команы Каппадокийской. Оно было сделано богине Никефоре = Ма-Энио за жреца по имени Митратохм, сын Ядземия. Судя по имени, он был каппадокийско-иранского происхождения (OGIS, 364)²¹. В Каппадокии, где богини Анаит и Ma пользовались особой популярностью, их могли отождествлять с греческой Афродитой, поскольку наделяли различными функциями, включая покровительство плодородию и любви. Хотя данная надпись — единственная, которая косвенно свидетельствует о синкретизме богинь всего сущего в Восточной Анатолии, вполне вероятно, что в глубинных районах Понтийской Каппадокии популярная у греков Афродита воспринималась как местная богиня, поскольку из женских божеств только Ма-Энио и Анаит имели там крупные храмовые центры (см. гл. 1 и ниже §7, 8). Это показатель эллинизации населения Восточной Анатолии, уровень которой снижался по мере углубления в центральные и южные регионы Понтийской Каппадокии, Малой Армении и Великой Каппадокии.

Таким образом, культ Афродиты и Эрота в Понте оставался частным, но пользовался популярностью в основном у греческого населения, проживавшего в городах. Там эти божества имели традиционные для эллинов (и римлян) функции. Во внутренних регионах Понта (и соседней Каппадокии) эллинская Афродита больше почиталась в образе популярных богинь Ma и Анаит.

¹ Крутикова И.Т., Сапрыкин С.Ю. Херсонес и Амастрия по данным амфорных клейм //
КСИА. 1991. Вып. 204. С. 91-94.
² Demitsas M.G. ΑΝΕΚΔΟΤΟΙ ΕΠΙΓΡΑΦΑΙ // AM. 1889. Bd. XIV. S. 211; Reinach T. // RA. 1890. V, I. P. 289.
³ Pollak L. Op. cit. S. 97, 111, no. 282. 325. Taf. XII, 282; XIII, 325. Об Афродите как морской богине см. Pirenne-Delforge V. L'Aphrodite greeque. Athenes-Liege, 1994. P. 433-435.
⁴ Seltman Ch. The Twelve Olympians. N.Y., I960. P. 106.
⁵ Charbonneaux J. Les terres cuites grecques. P., 1936. P. 24, no. 77; Mollard-Besques S. Op. cit. D456. Pl. 101; Summerer L. Op. cit. S. 99, 100. Kat. S II, 3. Taf. 39.
⁶ Olshausen E. Op. cit. S. 1897-1899; cf. Wilchelm A. Ärzte und Ärztinnen in Pontos, Lykien und Ägypten // JÖAI. 1932. Bd. 27. S. 73-79.
⁷ Summerer L. Op. cit. S. 101-103.
⁸ Ibid., S. 105-109. Kat. S II. 8a-b. Taf. 41; S II. 24; S II. 7. Taf. 40; S II. 9. Taf. 41; Mollard-Besques S. Op. cit. D460, pl. 102, d — богиня, поставившая ногу на скалу.
⁹ Richter G.M. A Fourth-Century Bronze Hydria in New York // AJA. 1946. V. 50. P. 364, no. 9. PI. XXV, 8; Greifenhagen A. Goldschmuck aus dem Berliner Antiquarium Verluste im Kunstgutlager Schloss Celle (1946-1947) // AA. 1961. S. 130, no. 163. Abb. 81; ср. LIMC VII, 2. P. 458, no. 149a.
¹⁰ Mollard-Besques S. Op. cit. D466, pl. 103, f; D520, pl. 112, d-f: форма для изготовления терракоты «ребенок Эрот с гроздью винограда и двумя птицами (голубями?) с коримбами в волосах и одеждой на коленях», датирующаяся второй половиной II в. д о н.э. и явно навеянная культом плодородия и дионисийскими сюжетами; ср. вотивную фигурку пухлого обнаженного ребенка в распахнутом плаще, накинутом на плечи и перекинутом через согнутую в локте левую руку, который правой рукой тянет за крыло гуся (Hauch des Prometheus. S. 119. Fig. 151, Амис, 150/120 гг. д о н.э.).
¹¹ Mendel G. Catalogue des figurines, no. 1922 с: ребенок ведет быка; no. 3515-3518: фигурки детей; no. 3517: дети с фруктами; по. 3519-3523: группы детей; Summerer L. Op. cit. S. 89-98. Kat. S I 2; S 1 6; S 1 8; S I 9; S I 12-S 1 14, a-b; S 1 19; S I 20. Taf. 35-38.
¹² Fraser J.G. The Golden Bough. A Study in Magic and Religion. N.Y., 1927. P. 450, 451.
¹³ Bruncau Ph. Le motif des coqs affrontes dans l'imagerie antique // BCH. 1965. 89. P. 112, 118; Pollard J. Birds in Greek Life and Myth. Plymouth, 1977. P. 146, 147.
¹⁴ Toynbee J.H.C. Animals in Roman Life and Art. L., 1973. P. 103; Kuntz D.G., Boardman J. Greek Burial Customs. L., 1971. P. 130-136.
¹⁵ Mendel G. Catalogue des sculptures grecques, romaines et byzantines. Musées impériaux Ottomanes. Constantinople, 1912. T. II. P. 81, no. 319.
¹⁶ Pollak L. Op. cit. S. 130, no. 390; cp. Antiquités des Bosphore Cimmrrirn. Pl. XIIa, 15.
¹⁷ The Museum of Anatolian Civilizations. Ankara. P. 215.
¹⁸ Marek Ch. Pontus et Bithynia. S. 130, 134. Abb. 187, 195.
¹⁹ Mendel G. Catalogue des sculptures. T. I. P. 145-147, no. 41; T. Π. P. Ι49,nο.453.
²⁰ Mitford T. Bllliotti's Excavations at Satala // AS. 1974. V. 24. P. 221. Голова из Саталы была приписана Анаит, а позднее отнесена к работе скульптора пергамской школы первой половины II в. до н.э. и названа головой богини Артемиды, которую привезли из Западной Малой Азии и поднесли в святилище Анаит как дар (Аракслян Б.Н. Очерки по истории искусства древней Армении. Ереван, 1976. С. 21, 22. Табл. XXI).
²¹Waddington W. Inscriptions de la Cataonic // BCH. 1883. VII. P. 127, no. I = Harper R.P. Tituli Comanorum Cappadociac // AS. 1968. XVIII. P. 101, no. 2.04.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4789

загрузка...

Другие книги по данной тематике