Генерал-майор А. И. Сорокин. Военное и военно-морское искусство во время героической обороны Порт-Артура

В статье «Падение Порт-Артура» В. И. Ленин писал: «Военный удар непоправим. Решен вопрос о преобладании на море, — главный и коренной вопрос настоящей войны»¹.

С потерей Порт-Артура царизм проиграл войну. Пока русская эскадра не была уничтожена, пока крепость отвечала ударом на удар, японцы не были уверены в успешном исходе войны, ибо эскадра Рожественского, идущая из Балтики, могла появиться в Желтом море и, соединившись с порт-артурскими кораблями, изменить обстановку на море в пользу русских. Японские армии, находившиеся в Маньчжурии, могли быть отрезаны от Японии. Опасаясь этого, главная ставка в Токио не жалела резервов для пополнения осадной армии Ноги, направляя ему лучшие формирования, наиболее подготовленные в военном отношении. Осуществляя блокаду крепости, японцы не считались с потерей своих боевых кораблей, в том числе броненосцев, потому что главной целью они считали Порт-Артурскую эскадру, уничтожение которой окупало потери и обеспечивало победоносное окончание войны.

Порт-Артур пал на 329-й день после начала войны, в ходе которой он сыграл выдающуюся роль. На подступах к крепости была перемолота стотысячная армия японцев; русский флот и гарнизон приковали к себе почти весь флот неприятеля. Оборона Порт-Артура дала возможность Куропаткину сосредоточить в Маньчжурии армию, превосходившую по количеству войск японскую.

Крепость была сдана врагу бездарными генералами-изменниками преждевременно. «Падение Порт-Артура, — писал В. И. Ленин, — подводит один из величайших исторических итогов тем преступлениям царизма, которые начали обнаруживаться с самого начала войны... Генералы и полководцы оказались бездарностями и ничтожествами... Бюрократия гражданская и военная оказалась такой же тунеядствующей и продажной, как и во времена крепостного права... Военное могущество самодержавной России оказалось мишурным. Царизм оказался помехой современной, на высоте новейших требований стоящей, организации военного дела, — того самого дела, которому царизм отдавался всей душой, которым он всего более гордился... Гроб повапленный — вот чем оказалось самодержавие в области внешней защиты, наиболее родной и близкой ему, так сказать, специальности»².

Гнилая политическая система царизма, породившая войну и приведшая к поражению, тормозила политическое и экономическое развитие страны. «Своей глупой и преступной колониальной авантюрой самодержавие завело себя в такой тупик, из которого может высвободиться только сам народ и только ценой разрушения царизма»³.

Падение Порт-Артура вскрыло всю гнилость военно-феодального империализма царской России, полную несовместимость интересов народа и самодержавия. Государственная, военная, политическая и культурная отсталость страны, судьбами которой распоряжались крепостники-помещики во главе с царем, привела к проигрышу войны.

Немалую роль в падении Порт-Артура сыграли и стратегические ошибки, неподготовленность крепости и эскадры к войне, неспособность и нерешительность командования, граничащие с трусостью и изменой, бездарность большинства царских генералов и адмиралов — представителей правящего класса крепостников, несогласованность морских и сухопутных планов ведения войны.

В армии и флоте на высших должностях было явное засилие бездарных и тупых иностранцев, главным образом немцев. Процветало низкопоклонство перед иностранщиной, особенно сильно оно было распространено во флоте. Боевые традиции русской армии и русского флота игнорировались, все отечественное отвергалось и недооценивалось.

Негодной оказалась организация армии и флота. Между ними не было тесного взаимодействия. Во взаимоотношениях между морским и сухопутным командованием в Порт-Артуре по существу царила полная неразбериха. Приморская крепость, вместо того чтобы быть подчиненной командующему Тихоокеанским флотом, была подчинена командующему Маньчжурской армией, хотя прямой связи с ней она не имела только косвенно оказывала ей содействие, отвлекая на себя часть неприятельских сухопутных сил.

Среди высшего командования отсутствовали единые взгляды на ведение войны⁴. Военный министр Куропаткин, за год до войны решительно выступавший против ассигнований на Тихоокеанский флот⁵, перед самой войной резко изменил свои взгляды, считая необходимым усиление флота для ограждения русских интересов на Дальнем Востоке, но что-либо реальное сделать было уже поздно. В начале войны Куропаткин в роли командующего Маньчжурской армией вновь изменил свое отношение к флоту. Он считал, что так как флот своих задач не выполнил и японцы высадились на материк, нужно отступать в глубь Маньчжурии до тех пор, пока из России не подойдут войсковые соединения и не решат в открытом поле исход войны. Куропаткин, видимо, не понимал, что потеря преобладания сил на море была по существу проигрышем войны. В дневнике за 14 марта им записано: «Между прочим, я высказал адмиралу Алексееву мнение, что никакой беды не вижу во вторжении японцев в Маньчжурию и в пресечении ими связи с Порт-Артура. Они ослабят себя, уйдя от своей базы, а мы будем усиливать себя с каждым днем»⁶.

Адмирал Алексеев первостепенное значение придавал флоту. Главной задачей армии он считал выручку Порт-Артура, после чего приведенная в боевое состояние эскадра могла бы, по его мнению, снова начать борьбу за господство на море.

Таким образом, взгляды двух высших начальников на ведение войны были различны, оба они решали вопрос ведомственно, узко, не понимали роли сухопутных сил и флота при решении больших задач войны. Из-за этого был допущен ряд грубейших ошибок, ускоривших падение Порт-Артура и способствовавших проигрышу войны:

1) отступление без упорного сопротивления от реки Ялу на Ляоян в начале войны дало возможность неприятелю высадить 2-ю армию Оку в западной части Желтого моря в районе Бицзыво без противодействия и без потерь; эта армия отрезала Порт-Артур от войск Куропаткина;

2) оставление без упорной борьбы Кинчжоуской позиции и отход войск к Порт-Артуру отдали в руки японцев порт Дальний, через который противник в течение всей войны снабжал всем необходимым армии Оку и Куроки, действовавшие протав Куропаткина, и в течение семи месяцев питал армию Ноги, действовавшую против Порт-Артура;

3) неподготовленная, проведенная Куропаткиным в угоду общественному мнению, операция по выручке Порт-Артура и неудачный бой корпуса Штакельберга под Вафангоу не только не помогли крепости, но даже ухудшили ее положение: Куропаткин раскрыл свои планы; японцы поняли, что это была демонстрация и русские выручать Порт-Артур не будут.

Порт-Артур как приморская крепость, несмотря на упорную оборону, не обеспечил безопасности флагу, а этот последний из-за бездарности командования не сумел прорвать блокаду и отдал все свои ресурсы для обороны крепости. Флот погиб не в открытом морском бою с противником, а защищая свою базу. В Порт-Артуре еще раз на практике подтвердилось то положение, что защищать свою базу флот должен путем борьбы с флотом противника в открытом море, а не в гавани, обороняясь от противника с суши, под прикрытием береговых батарей.

Порт-Артур стоил противнику колоссальных жертв. Японская армия, действовавшая на Квантунском полуострове против русской крепости, начиная от высадки в Бицзыво и до конца осады, потеряла убитыми, ранеными и выбывшими из строя по болезни свыше 110 тысяч человек, из них до 10 тысяч офицеров⁷.

За время осады японцы ежедневно теряли в среднем до 600 человек, или около трех рот. Многие из военных авторитетов считают потери японцев больше официально сообщенных, так как в них не учтены легко раненные.

Потери противника на море по приблизительным подсчетам составили пять тысяч матросов и офицеров, из них до двух тысяч убитых и утонувших («Иосино» — 319 человек, «Хацусс» — 492 человека, «Такасаго» — 274 человека, на судах, участвовавших при закупорочных операциях,— до 300 человек и т. д.).

Ощутительные потери понес флот и в корабельном составе. 4 января 1905 г. вице-адмирал Того в донесении в главную ставку сообщал: «...Β течение длинной блокады была постоянная опасность от неприятельских мни заграждения и пловучих мин... Сначала мы потеряли «Мияко», «Иосино», «Хацусс», «Яшима», «Осимо», «Акацуки», «Каймон», а позже «Хаядори», «Хайен», «Атаго», «Сайен» и «Такасаго»⁸.

Того в донесении не назвал многих погибших миноносцев и умолчал о броненосцах, крейсерах и других судах, которые были серьезно повреждены («Сиракумо», «Чидорн», «Чиода», «Миказа», «Цусима»» «Асахи», «Акаси» и многие другие). Не упомянул Того и о двух десятках транспортов, погибших у Порт-Артура во время закупорочных действий.

Немалый урон понесли и русские. В гарнизоне крепости, состоявшем в мае 1904 г. из 41 938 человек (без моряков), за время осады с мая по декабрь было убито и умерло от ран и болезней 9 57S солдат и офицеров⁹.

По сведениям главного хирурга 3-го армейского Сибирского корпуса Б. Гюббенета, общее число погибших порт-артурцев достигает 12 657 человек, из них убитых было 5 393, умерло от ран 2 433. умерло от болезней 1508, пропало без вести 1087, умерло в госпиталях Порт- Артура в течение месяца после капитуляции 1567, умерло при следовании в плен 40 и умерло в плену 350 человек¹⁰.

Много погибло и русских моряков. Из 11 028 человек, составлявших команды кораблей и береговых частей Тихоокеанского флота, выбыло из строя 7 744. т. с. примерно 70%; из них было убито 2 939 (в том числе потери во Владивостоке и Владивостокском отряде крейсеров)¹¹.

Так за отсталость царской России народ расплачивался своей кровью. Русский народ не хотел войны, но солдаты и матросы в условиях осажденной крепости дрались стойко и упорно. В Порт-Артуре русский «народ остался тем же, каким он проявил себя на Малаховом кургане, на Багратноновых флешах Бородина, в десятках войн под знаменами Суворова, Кутузова, Ушакова, Нахимова»¹².

Основной силой, обеспечившей сопротивляемость Порт-Артура, были русский солдат и матрос. Несмотря на бесправие и жестокую дисциплину, царившую в царской армии и флоте, русские матросы и солдаты тем не менее проявили при обороне крепости высокие боевые качества.

Основная масса русских рядовых офицеров в условиях осады крепости сражалась самоотверженно, но при этом они защищали, в отличие от солдат, свои классовые интересы, оставаясь чуждыми солдатской массе. Во время боев было много случаев, когда солдаты и матросы дрались упорнее под руководством младших офицеров, командовавших к концу осады, как правило, взводами, а во время штурмов зачастую и ротами. Особенно неприязненно рядовые относились к тем из офицеров, которые смотрели на солдата свысока, не заботились о нуждах подчиненных и т. д. Было не мало случаев прямого неповиновения распоряжениям офицеров и даже расправы с особенно ненавистными из них. К офицерам с иностранными фамилиями (Стессель, Фок, Вирси и многие другие) матросы и солдаты относились с особым недоверием, а зачастую просто враждебно.

Слов нет, русский солдат был вынослив и храбр, но он был безграмотен, забит, бесправен. И это, безусловно, влияло на его боевые качества. По этому поводу В. И. Ленин писал:

«Без инициативного, сознательного солдата и матроса невозможен успех в современной войне. Никакая выносливость, никакая физическая сила... не могут дать перевеса в эпоху скорострельных малокалиберных ружей, машинных пушек, сложных технических устройств на судах, рассыпного строя в сухопутных сражениях»¹³.

Большинство царских офицеров не только не стремилось прививать солдатам и матросам инициативу, воспитывать в них сознательность, а, наоборот, — считали НИЖНИХ чинов пушечным мясом, бессловесными автоматами. Так было и в Порт-Артуре.

Солдаты в Порт-Артуре получали мизерное жалование (5 р. 22 к. в год), но и оно выдавалось, когда вздумается Стесселю. Солдаты не получали денег в ноябре и декабре, и, только когда стало ясно, что имевшиеся в корпусном казначействе суммы попадут в руки японцев, Стессель накануне сдачи крепости распорядился выдать солдатам жалованье. Нет ничего удивительного, что солдаты к концу осады в городе нищенствовали, прося на табак, чай и сахар.

Часто матросы и солдаты протестовали против гнета и издевательства. К сожалению, история не сохранила многого, но то, что известно, говорит само за себя. На процессе по делу о сдаче Порт-Артура капитан Твердый рассказывал о том, как матрос, не вынесший оскорблений, бросился с ножом на капитана Якушевского. Известен случай, когда рота солдат коллективно отказалась от получения т. н. георгиевских крестов, так как Стессель вместо обещанных десяти прислал всего два. А одна из рот 27 полка коллективно отказалась итти в бой со своим ротным командиром, который не заботился о своих подчиненных. С солдатами жестоко расправились, несколько солдат были расстреляны.

Со своими угнетателями русский солдат и матрос расправился по- настоящему позднее. Порт-артурцы сыграли выдающуюся роль в революционных событиях 1905—1907 гг. на Дальнем Востоке, на Сибирской магистрали и в других местах. В восстании во Владивостоке в конце 1905 — начале 1906 г. моряки и солдаты-герои Порт-Артура, возвращавшиеся из плена, были в первых рядах выступавших против царизма.

В. И. Ленин, анализируя причины падения Порт-Артура, указал на тесную связь между военной организацией царской России и ее экономическим и культурным строем. Он писал: «Связь между военной организацией страны и всем со экономическим и культурным строем никогда еще не была столь тесной, как в настоящее время»¹⁴. Военное поражение при этом условии оказалось началом политического кризиса в стране.

«Царское правительство рассчитывало, что война поможет ему укрепить свое политическое положение и остановить революцию. Но его расчеты не оправдались. Война еще более расшатала царизм...

Царь хотел войной задушить революцию. Он добился обратного. Русско-японская война ускорила революцию»¹⁵.

В декабре 1904 г. под руководством Бакинского комитета большевиков вспыхнула стачка, послужившая сигналом для начала славных январско-февральских выступлений по всей России. Знаменитые январские события в Петербурге знаменовали собой первые шаги революции 1905 г. и положили начало расплате русского народа со своим вековечным врагом царем-феодалом и всей военно-феодальной империалистической системой.

Порт-Артур, как и вся война, как в зеркале, отразил несовместимость интересов самодержавия с интересами народа.

«Не русский народ, а русское самодержавие начало эту колониальную войну... — писал В. И. Ленин. — Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению»¹⁶.

После войны царские чиновники пытались отвести позор поражения от царизма и свалить неудачи войны на отдельных генералов. Был учинен суд над Стесселем.

Суд не пытался вскрыть истинных причин паления Порт-Артура, и немудрено, так как по существу нужно было бы судить царизм за авантюры в Корее и Маньчжурии, за отсталость, за неподготовленность к войне и т. д. Суд преследовал иную цель и поэтому единственным виновником был признан Стессель¹⁷.

Осада и оборона Порт-Артура подтвердили важное стратегическое значение приморских крепостей в ходе войны и их живучесть. Но опыт борьбы подтвердил и то, что как бы героически сражались защитники приморского города-крепости — солдаты, матросы и офицеры, — но если нет взаимодействия между армией и флотом вообще, между гарнизоном крепости и полевой армией в частности, крепость, осажденная с суши и блокированная с мори, не может устоять против превосходящих сил противника и будет им взята.

В начале XX века в связи с мощным развитием промышленного производства, с появлением новых средств военной техники, т. е. в условиях начинявшегося машинного периода войны, и корне изменилось оружие нападения и прежде всего увеличилась разрушительная сила осадной артиллерии. В то же время кардинально усилились и средства обороны: инженерное искусство, мощность крепостной артиллерии. Место мешков с песком занял цемент и т. д. Порт-Артур был укреплен несравненно лучше, чем Севастополь 1854—1855 гг., но, как показала оборона, и он имел много недостатков, которые в известной степени облегчили противнику осаду и, с другой стороны, ослабили обороноспособность и сопротивляемость крепости.

Осада и оборона Порт-Артура внесли много нового в военное искусство.

Применение японцами мощной гаубичной и дальнобойной артиллерии. скорострельной артиллерии и пулеметов давало им возможность, сосредоточив огневую мощь своего оружия на узком участке, прорвать линию оборонительных сооружений крепости и выйти в глубину обороны. Японцы этого не сделали, не сумели разумно использовал» своих преимуществ. Но опыт борьбы все же показал, что линейное расположение на местности основных оборонительных объектов (форты, укрепления и т. д.) свой век отжило, что мощные оборонительные сооружения нужны не только на переднем крае, но главным образом в глубине обороны.

Применение японцами дальнобойной артиллерии потребовало выноса передовых позиций крепости на расстояние не меньшее, чем дистанция огня осаждавшего¹⁸ (12—15 км), в противном случае крепость, где обычно сосредоточены органы командования, штабы, службы обеспечения, резервы, склады боевых припасов и продовольствия и другие важные объекты, не будет гарантирована от постоянного огневого воздействия противника. Так и было в Порт-Артуре.

В связи с неизмеримо возросшей пробивной силой навесно падающего снаряда крупнокалиберной гаубицы после войны по-новому встал вопрос об устройстве бетонированных долговременных огневых сооружений, в частности перекрытий фортов, сводов в казематах, о качестве бетона и т. д. Существовавшие бетонированные сооружения не выдержали экзамена в борьбе с новой мощной артиллерией.

Оборона Порт-Артура подтвердила старое положение о том, что приморская крепость должна быть защищена в одинаковой степени сильно от нападения противника как с суши, так и с моря. Артиллерия приморского фронта должна иметь круговой обстрел, т. е. вести огонь и по кораблям противника в море и по его войскам, наступающим на сухопутном фронте. Противнику выгоднее захватить крепость с суши, в этом случае ее гарнизон отрезается от страны и полевой армии, для противника появляется возможность относительно длительного воздействия на оборону, наконец, он получает возможность накопить силы средства для штурма и нанести удар внезапно и на выгодном для себя, но не известном для обороняющегося, направлении.

Этот ценный вывод из опыта русско-японской войны нс был в достаточной степени учтен воюющими государствами в первой и второй мировых войнах (Циндао, Гонконг, Сингапур и др.).

Использование береговой артиллерии на приморском фронте Порт-Артура против броненосных сил противника не дало результатов; при всех своих преимуществах она не обладала достаточной дальностью стрельбы. Корабли противника с большого расстояния безнаказанно расстреливали объекты крепости с мори.

Это после войны было учтено всеми государствами, имевшими береговую оборону, которая с тех пор стала оснащаться новейшей современной артиллерией.

Порт-Артур был последней из приморских крепостей, в которой стационарная артиллерия располагалась на открытых позициях, где по-настоящему не применялась маскировка. Мощность, скорострельность и меткость артиллерии противника заставили заковывать батареи в железобетон и маскировать их.

В деле управлении артиллерийским огнем крепостной стационарной артиллерии оборона дала следующие выводы:
— управление огнем должно быть централизовано;
— командные пункты батарей должны располагаться вне огневых позиций;
— наблюдательные посты следует выбрасывать на впереди лежащие высоты (в условиях пересеченной местности).

Опыт войны показал, что для того, чтобы успешно и своевременно маневрировать огневыми средствами и войсками по внутренним направлениям, приморская крепость, находящаяся на пересеченной местности, должна иметь хорошие дороги, в достаточной степени замаскированные со стороны противника. Порт-Артур таких дорог не имел.

Военно-ииженерное дело со времени героической обороны Севастополя ушло далеко вперед, но в царской армии оно явно недооценивалось. Хотя теоретически были разработаны новые средства и приемы борьбы, но практически в Порт-Артуре сделано было слишком мало. Достаточно сказать, что даже шанцевый инструмент защитники изготовляли сами, кустарным способом, а для минно-взрывных работ и для снаряжения фугасов и мин русские саперы добывали взрывчатые вещества из неразорвавшихся снарядов противника и вытраленных на морс мин. Отсутствовала и надлежащая организация; так, минно-подрывная или, как ее называли, «фугасная» команда η крепости состояла из саперов-подрывников, артиллеристов, минеров, стрелков и даже железнодорожников. При всем этом следует отмстить, что в Порт-Артуре русские саперы впервые в истории войн применили ток высокого напряжения в проволочных сетях заграждения...

При обороне Порт-Артура были применены пулеметы — новое грозное оружие, но пулеметов было мало и использование их было налажено плохо, а позднее почти все они были уничтожены артиллерийским огнем противника.

В течение всей осады применялись ручные гранаты как новое эффективное оружие ближнего боя. В условиях крепостной войны, сильно пересеченной местности, большого количества искусственных укрытий Η мертвых пространств часто единственным средством воздействия на живую силу оборонявшихся и наступавших являлись гранаты. Порт-артурцы организовали производство этого оружия в осажденной крепости, но массовое его изготовление не могло быть налажено.

Оборона Порт-Артура, считая со дня тесного обложения крепости, продолжалась 156 дней. Несмотря на то, что на протяжении всего этого периода японцы имели превосходство в живой силе (к концу осады оно было пятикратным), располагали мощной осадной артиллерией, обильно снабжаемой снарядами, а с моря повседневно действовал их флот, — им не удалось в открытом бою одолеть русского солдата.

В августе японцы совершенно безуспешно штурмовали крепость как обычную полевую укрепленную позицию; в сентябре — октябре они широко развернули инженерные работы, подвели сапы вплотную к фортам и укреплениям и снова атаковали, но опять, понеся огромные потери, ничего не достигли; в ноябре войска противника подземными ходами проникли во рвы фортов и еще раз безуспешно штурмовали. Генерал Ноги был вынужден пойти на последнее средство — прокладывать минные галлереи непосредственно под форты и взрывать их.

Английский корреспондент Эллис Бартлетг, находившийся при армии Ноги и наблюдавший гигантскую битву под Порт-Артуром изо дня в день в продолжение всего периода осады, писал:

«История осады Порт-Артура — это, от начала до конца, трагедия японского оружия; только история осады, составленная по официальным документам главной квартиры, может раскрыть все тактические ошибки японцев, но подобная история едва ли появится в свет, пока настоящее поколение не сошло со сцены»¹⁹.

Такой истории не появилось. Составленное японским морским генеральным штабом официальное описание войны²⁰ пристрастно и необъективно, оно умышленно искажает истину.

Тот же Бартлетт дал совершенно верную оценку военного искусства японцев, осаждавших Порт-Артур: «ни в области стратегии, ни в области военного искусства не было проявлено со стороны японцев ничего выдающегося или особенно замечательного. Все ограничивалось размещением тысяч людей в возможно близком к неприятельским позициям расстоянии и вызовом их для атаки через известные промежутки»²¹.

Осада Порт-Артура не принесла славы японскому оружию. Крепость не была взята, об этом заявил и сам генерал Ноги в письме генералу Тераучи, написанном после осады: «...Единственное чувство,— писал он,— которое я в настоящее время испытываю, — это стыд и страдание, что мне пришлось потратить так много человеческих жизней, боевых припасов и времени на недоконченное предприятие» (подчеркнуто нами — А. С.).

Следовательно, не военное искусство японцев при явном их материальном превосходстве решило участь крепости, а главным образом бездарность и прямое предательство царских генералов Стесселя, Фока и других представителей разлагающегося самодержавия.

Роль военно-морских сил

Русско-японская война — первая крупная война в эпоху парового флота с участием сильно вооруженных и оснащенных техникой кораблей.

Порт-артурский период войны дал мощный толчок развитию военно- морского искусства.

Все государства, имевшие военные флоты, в разной степени учли опыт войны на море; в результате и в кораблестроении, и в вооружении, и в тактике ведения морского боя произошли коренные изменения. В России особенно поучительные выводы из опыта морской войны (главным образом в проектировании новых типов боевых кораблей) сделал наряду со многими другими участник обороны Порт-Артура корабельный инженер Η. Н. Кутейников. Изучая и ежедневно наблюдая боевую деятельность флота, он пришел к заключению, что в дальнейшем следует строить корабли, имеющие только одно специальное назначение. Универсальность некоторых типов кораблей во время войны себя не оправдала и принесла только вред, так как приводила к загромождению корабля и увеличению его водоизмещения в ущерб скорости, запасу топлива и бронированию; оказалось, например, что броненосцам совершенно не были нужны малокалиберная артиллерия и пулеметы. Кутейников разработал и предложил следующие тактико-технические данные для вновь строившихся боевых кораблей.

После войны эти выводы были во многом учтены кораблестроителями в России и за границей. Если броненосец порт-артурской эскадры «Ретвизан» имел водоизмещение до 13 000 т., скорость 18,5 узла, артиллерию: 4—12-дюймовых, 12—6-дюймовых, 20—75-миллиметровых орудий и 38 разных мелких калибров и броню борта толщиной до 200 мм, то спущенный на воду в 1906 г. английский корабль «Дредноут», построенный с учетом опыта русско-японской войны, имел водоизмещение до 18 000 т., скорость 21 узел, артиллерию: 10—12-дюймовых орудий в пяти башнях и 24—120-миллиметровых и броню борта до 275 мм.

Однако «Дредноут» не сделал революции в кораблестроении; это был более мощный броненосец, и только. Переворот сделали русские линейные корабли типа «Севастополь», вошедшие в строй в начале первой мировой войны. Их водоизмещение достигало 24 000 т, скорость 25 узлов, вооружение 12—12-дюймовых и 16—120-миллиметровых орудий, броню на башнях до 12 дюймов, бортовую — до 229 мм; мощность механизмов превышала мощность «Ретвизана» примерно в три раза и составляла 42 000 лошадиных сил. Русские линейные корабли имели линейное расположение главного калибра артиллерии, трехорудийные башни, бронирование было двухслойным, толщина брони увеличена, ею покрывался весь надводный борт, корабль имел сплошные водонепроницаемые переборки, доходящие до верхней палубы. Линейный корабль был впервые построен в России на основе боевого опыта и теоретической мысли выдающихся русских кораблестроителей А. И. Крылова, П. Г. Бубнова и др.

Война на море подтвердила положенно, что корабельная артиллерия — основное оружие флота — решает исход морских сражений. Исходя из этого, были пересмотрены дальность и мощность огня корабельной артиллерии: если русские корабли в мирное время стреляли на дистанциях до 15—25 кабельтовых, то по время войны дистанция стрельбы увеличилась в среднем до 40 кабельтовых. Это потребовало увеличения на броненосцах и крейсерах дальнобойной крупнокалиберной артиллерии за счет уменьшения средних к изъятия малокалиберных орудий. Если довоенные линейные корабли имели артиллерию четырех и более разных калибров, то после воины вновь вступавшие в строй корабли вооружались артиллерией преимущественно двух типов: главной крупнокалиберной, дальнобойной для эскадренного боя и среднекалиберной. так называемой противоминной артиллерией, предназначенной главным образом для отражения атак миноносцев.

Война на море показала исключительно важное значение скоростей. Превосходство хода позволяло навязывать противнику невыгодные условия в маневрировании, в дистанции боя и т. д. Тихоходная русская Тихоокеанская эскадра при встречах с противником всегда ставилась им в невыгодные для боя условия: против солнца, ветра и т. д.

После войны началось совершенствование механизмов; от поршневого двигателя флоты начали переходить к более мощному и эффективному турбинному двигателю.

Совершенно изменился характер воины на море. Она стала непрерывной, повседневной и напряженной. Это в основном объясняется появлением в массовом масштабе нового оружия — мни и торпед. Корабли погибали не в открытом бою в море с противником, а на минах даже у своих баз, поражались торпедами ночью в местах стоянки флота. Поэтому стала необходимой постоянная разведывательная и дозорная служба, повседневное траление фарватеров и рейдов, постоянная боевая готовность всего флота. Это потребовало колоссальных ресурсов и сил личного состава.

Обе воюющие стороны широко применяли минное оружие. На минах, как известно, погибли лучшие броненосцы: русский «Петропавловск», японские «Хацусе» и «Яшима»; кроме того, на минах японцы потеряли три крейсера, четыре канонерские лодки, один корабль береговой обороны и несколько миноносцев. В русско-японской воине мина заграждения стала более широко применяться не только для целей обороны прибрежных районов, но и для целей нападения²². Русские моряки приобрели во время русско-японской войны ценную практику траления мин. С тех пор они считались лучшими в мире мастерами минного дела.

В Порт-Артуре впервые в истории траление получило организацию, так называемый «тралящий караван», который имел основной задачей вывод эскадры в море через минные заграждения противника. Впервые были приспособлены для траления миноносцы, катера и мелкие портовые суда.

Много нового внесла война в морскую тактику, особенно в маневрирование. Появился так называемый «маневр охвата». Теоретически его разработал вице-адмирал Макаров.

Маневрирование, обеспечивающее сосредоточенный огонь по концевым кораблям противника, было принято после войны во всех флотах за образец тактики в морском сражении и нашло широкое применение в первой мировой войне.

В боевой подготовке кадров русский Тихоокеанский флаг имел много недочетов, выявившихся в ходе войны.

До войны на кораблях обучали стрельбе только комендоров, во время войны после гибели или ранения их некем было заменить, так как замена не готовилась; артиллеристов мало тренировали в быстром заряжании орудий, отсюда недостаточная скорострельность; стрелять обучались на спокойной воде, а сражаться пришлось при всякой погоде; учились стрелять по щитам, освещенным солнцем, вести бой пришлось в пасмурную погоду и даже ночью; в мирное время стреляли по неподвижным или чуть двигавшимся целям, а π бою встретились с быстроходными кораблями противника; учились стрелять на коротких дистанциях, а во время войны они оказались в два-три раза большими; до войны не учились стрелять «по площадям», а в целях экономии снарядов вели медленный огонь с изменением целиков, прицелов и углов возвышения орудий почти после каждого выстрела.

Указанные недочеты не были устранены до конца войны. Пренебрежение боевым опытом, неумение да и нежелание большинства бездарных царских адмиралов и командиров кораблей изучать тактику противника и противопоставлять ей более совершенную тактику — были одной из многих причин неудачных действий русского флота.

После русско-японской воины империалистическая Япония «...воспользовалась поражением царской России для того, чтобы отхватить от России южный Сахалин, утвердиться на Курильских островах и. таким образом, закрыть на замок для нашей страны на Востоке все выходы в океан... Было ясно, что Япония ставит себе задачу отторгнуть от России весь се Дальний Восток»²³.

И действительно, в течение сорока лет, прошедших после войны 1904—1905 гг., японцы упорно стремились к захвату русского Дальневосточного края. Империалистическая Япония в 1918 г. приняла самое активное участие в интервенции против молодого Советского государства. Ее армия в составе 120 тысяч солдат и офицеров вторглась на территорию нашей Родины и захватила Дальний Восток — от Владивостока до Байкала. Больше четырех лет японские интервенты грабили и убивали наших людей, пока Красная Армия и партизаны не нанесли им поражения.

Но японские империалисты не оставили своих вожделений, и вся их дальнейшая политика оставалась враждебной по отношению к Советский России. Японцы провоцировали пограничные инциденты, которые, как это было у озера Буин-Нур в 1936 г., у озера Хасан в 1938 г. и у реки Хал хил-Гол в 1939 г., перерастали в большие сражения. Японцы оказывались битыми, но продолжали свою прежнюю, враждебную СССР политику. Во время войны Советского Союза с фашистской Германией на наших дальневосточных границах японцы расположили миллионную так называемую Квантунскую армию, вооруженную всеми современными средствами, готовую по первому сигналу напасть на Советский Союз. Эта постоянная угроза отвлекала значительные силы Советского Союза от борьбы с гитлеровской Германией.

Русский народ не забыл вероломства японских империалистов. Русские люди не могли забыть интервенцию японцев в 1918—1922 гг. и их постоянные провокации на наших границах. Помнили они и Порт-Артур и маньчжурские сопки.

В Великой Отечественной войне воины героической Советской армии наголову разбили войска империалистической Японии и принудили ее к капитуляции. В день победного завершения войны с империалистической Японией, 2 сентября 1945 г., Генералиссимус Советского Союза товарищ Сталин в обращении к народу сказал, выразив мысли и чувства всего народа: «...поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжёлые воспоминания. Оно легло на нашу страну чёрным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот, этот день наступил»²⁴.

¹ В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 33.
² Там же, стр. 35.
³ Там же, стр. 34.
⁴ Единства взглядов на военное искусство не было не только среди высшего командования, его не было вообще у русского генералитета, и это особенно ярко проявилось в Порт-Артуре: Стессель - Макаров, Стессель - Витгефт, Стессель - Кондратенко и, наконец Кондратенко - Фок.
⁵ В своем дневнике за 1 февраля 1903 г. Куропаткин писал: «Много говорил с государем о флоте нашем, о необходимости не ослаблять наши сухопутные силы, ассигнуя много на флот. Говорил, что самое важное иметь сильный флот на Балтийском море, что Тихоокеаанская эскадра тоже может находится, за исключением части судов, укрытых в устроенной Порт-Артурской бухте, в Балтийском море, что мы от Японии отстоимся и с сухопутными силами, и чем дальше на материк по Маньчжурии заберется к нам Япония, тем поражение ее будет решительнее. Что Порт-Артур уже в сем году будет приведен в такое оборонительное состояние, что будет в силах выдержать осаду 1 1/2 года. Что пока собирается наша сухопутная рать может прибыть на Дальний Восток и наш флот из Балтийского моря». («Красный архив», т. II, «Дневник Куропаткина», стр. 28, изд. 1922 г.)
⁶ «Красный архив», т. V, «Дневник Куропаткина», изд. 1924 г., стр. 96.
⁷ На последний день осады крепости японская армия состояла примерно из 97 тысячи солдат и офицеров; таким образом, русские в Порт-Артуре сражались не менее чем с двухсоттысячной армией неприятеля.
⁸ Описание войны на море в 37-38 гг. Мейдзп, т. II СПБ, стр. 268-270.
⁹ К порт-артурскому судебному процессу. Обвинительный акт (приложение к «Военному сборнику» № 1, 1908, стр. 78-84).
¹⁰ Б. Гюббенет. В осажденном Порт-Артуре, СПБ. 1910, стр. 390.
¹¹ Санитарный ответ по флоту за русско-японскую войну 1904-1905 гг., тг. I и II, Кронштадт. 1915.
¹² «Большевик» № 17-18, 1944 г., стр. 75. Статья Бородина в связи с выходом в свет книги А. Степанова «Порт-Артур».
¹³ В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 35.
¹⁴ Там же, стр. 36.
¹⁵ История ВКП(б). Краткий курс. стр. 53-54.
¹⁶ В. И. Ленин, Соч., т.8 , стр. 37.
¹⁷ Прокурор потребовал для Стесселят смертной казни. Суд согласился с требованием обвинения, но вместе с тем постановил ходатайствовать перед царем о замене осужденному расстрела десятью годами тюремного заключения. Стессель, помилованный царем, был посажен в Петропавловскую крепость. Там он находился полгода, после чего был выпущен на свободу по «высочайшему повелению».
¹⁸ Имеется в виду дальнобойность морской артиллерии, состоявшей на вооружении армии Ноги.
¹⁹ Э. Бартлетт. Осада и сдача Порт-Артура, изд. Березовского, 1907, стр. 1-2.
²⁰ Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейлзи (в 1904-1905 гг.). т. I-IV. Морской генеральный штаб. 1909-1910.
²¹ Э. Бартлетт. Осада и сдача Порт-Артура, стр. 2.
²² В мае 1904 г. с минного заградителя «Амур» было выставлено маневренное минное заграждение, на котором 15 мая подорвались японские броненосцы «Хацусе» и «Яшима». А в августе 1904 г. японцы выставили маневренные банки на путях русской эскадры. - Ред.
²³ И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. изд. 5-е, стр. 204.
²⁴ Там же, стр. 205.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3741

загрузка...

Другие книги по данной тематике