Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Сюмпэй Окамото.   Японская олигархия в Русско-японской войне

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ И МИР

   Несмотря на всенародное волнение вокруг событий, происходящих в Портсмуте, политические партии хранили молчание. Их бездеятельность, особенно в последние дни переговоров, разочаровывала многих, и после того, как известия о заключении мира достигли Японии, поднялась волна критики. Комментарии читателей, опубликованные в «Токио асахи симбун» и «Осака асахи симбун», отражали то, что казалось общественной реакцией.

   «В это время национального кризиса что делают члены наших политических партий? Если они работают на этих предателей, я их не смогу больше терпеть. (Военный.)

   Почему политические партии ничего не делают посреди этого кризиса, самого большого кризиса в нашей стране? Вас подкупили министры кабинета? Вы струсили перед Россией? Если вы предадите народ, мы знаем, что делать. Отвечайте в течение трех дней. (Группа добровольцев из Осаки.)

   У народа есть альтернатива тому, чтобы спокойно сглотнуть слезы посреди этого величайшего национального унижения? Очевидно, нам не нужны ни политические партии, ни парламент. В будущем мы не собираемся платить налоги или участвовать во внутреннем займе. (Возмущенный человек.)»

   В это время политические партии могли бы сыграть значительную роль, несмотря на конституционные ограничения власти парламента и, следовательно, политических партий. Посредством резолюций и общественных собраний партии могли публично нападать на правительство и требовать от него объяснений своей политики. Другими словами, они могли бы захватить инициативу, возглавить движение протеста и мобилизовать гнев общественности. Правительство также могло использовать политические партии в качестве канала информирования народа о действительной военной и экономической ситуации в Японии и таким образом постепенно смягчить гнев общественности по поводу Портсмутского соглашения и избежать дальнейшего отчуждения от народа. Однако положение политических партий не давало им возможности пойти ни по тому, ни по другому пути. Чтобы понять причины их бездействия, необходимо вернуться к тому, чем закончилось наше обсуждение деятельности парламента времен войны.

   К концу двадцать первой сессии парламента между премьер-министром Кацурой и Харой Такаси из Сэйюкай было достигнуто политическое соглашение. После этого Хара часто навещал гэнро Ито и Иноуэ и обсуждал с ними необходимость раннего заключения мира. 16 апреля 1905 года, через месяц после битвы при Мукдене, Кацура спросил мнение Хары по поводу мира. Хара ответил:

   «Я лично не вижу никаких выгод от продолжения этой войны и считаю, что лучше было бы завершить военные действия прямо сейчас, если это возможно. ...Однако с позиции Сэйюкай мы должны смотреть дальше. Большая часть народа будет недовольна любыми условиями, на которых вы сможете сейчас закончить войну. В связи с этим, если Сэйюкай не будет каким-то образом связана с правительством, например путем создания коалиционного правительства, у нас не останется выбора, кроме как присоединиться к народу. Создание такой ситуации было бы вредно для страны».

   Указывая, сколь негодующим будет «глас народа» после заключения мира, Хара таким образом требовал, чтобы Кацура принял Сэйюкай в правительство. Кацура согласился и внес изменения в их декабрьское соглашение, утверждая: «Когда наступит мир, народ обязательно будет недоволен его условиями. Я готов пожертвовать собой... Я порекомендую императору Саендзи как своего преемника». Он добавил, что предпочел бы отказаться от проведения послевоенной политики («сэнго кэйэй»), и предложил обговорить с Сэйюкай предмет, из-за которого Сэйюкай встанет в оппозицию правительству, чтобы дать кабинету повод уйти в отставку.

   Хотя Кацура и добился сотрудничества Сэйюкай, пообещав передать пост премьера Саендзи, тем не менее он возражал против партийного кабинета, заявив, что Саендзи должен будет набрать кабинет вне партии. И добавил: «Я уже выразил частным образом Ито и Иноуэ свое намерение рекомендовать Саендзи. Я еще не сказал об этом Ямагате, но я уверен, что, когда настанет время, он не будет возражать». Таким образом Кацура показал независимость от своего патрона, Ямагаты.

   Независимость Кацуры от Ямагаты в последующие годы возрастала. Ямагата неохотно предоставил Кацуре свободу действий, когда они вместе занимались переводом Ито Хиробуми в Тайный совет в июле 1903 года. До тех пор поддержка Ямагаты была обязательной, поскольку в одиночку Кацура не мог сравниться с Ито. Когда Кацура и Ямагата успешно выдвинули Ито в Тайный совет, Кацура понял, что теперь может напрямую иметь дело с такими личностями, как Саендзи и Хара, и поддержка Ямагаты стала менее необходимой для его манипуляций.

   Можно предположить, что, помимо желания заручиться поддержкой в трудностях с парламентом и перед вопросом будущего прекращения войны, у Кацуры могла быть еще одна, скрытая причина искать соглашения с Саендзи и Сэйюкай. Имея дело напрямую с лидерами Сэйюкай, Кацура мог надеяться получить независимость от гэнро, особенно от Ямагаты. Возможно, за его манипуляциями стояли планы нового политического будущего. В то время как Хара разделял его желание уменьшить власть гэнро, заботой Кацуры было расширение власти партии.

   Конечно же гэнро нельзя было полностью игнорировать. Кацуре и Харе очень повезло в том, что, выбирая на пост будущего премьера Саендзи, они выбрали человека, согласного с их планами и в то же время пользовавшегося расположением гэнро. После падения четвертого кабинета Ито он был в числе первых, кого гэнро пригласил в новый кабинет, и таким образом стал премьер-министром с полного одобрения гэнро. Тот факт, что выбор Саендзи был инициирован Кацурой для получения одобрения гэнро, однако, указывает на начало постепенного сдвига власти и упадка влияния гэнро.

   Хара был недоволен временем, которое выбрал Кацура для отставки кабинета. Он пригрозил Кацуре, что Кэнсэйхонто обязательно будет критиковать условия мира, как только они будут объявлены, и в этом случае Сэйюкай придется сделать то же самое. Кацура согласился с тем, что для безболезненной передачи власти необходимо произвести ее до начала какой бы то ни было послевоенной политики. Пообещав еще обдумать эту проблему, Кацура и Хара согласились хранить это обсуждение в тайне. Они расстались, решив, что Кацура в ближайшем будущем расскажет Саендзи о результатах их беседы.

   На последующих встречах с Ито, Иноуэ и Кацурой Хара познакомился с военными и финансовыми проблемами, стоящими перед Японией. Также он был проинформирован о шагах правительства в сторону мирной конференции. После того как президент Рузвельт дал свое согласие на посредничество, Хара проконсультировал Саендзи по поводу резолюции Сэйюкай об условиях мира. 14 июня было решено принять неопределенную резолюцию, предписывавшую правительству заключить мир на условиях, которые обеспечат права и интересы страны и гарантируют вечный мир на Дальнем Востоке. Вскоре после этого Хара встретился с Оиси Масами и Инукаем Цуеси, лидерами Кэнсэйхонто, которые надеялись на создание коалиционного кабинета с Сэйюкай. На этой встрече Хара уговорил обоих лидеров Кэнсэйхонто не требовать «экстравагантных условий мира» и добился соглашения, по которому Сэйюкай и Кэнсэйхонто выпустят более-менее сходные резолюции, которые будут опубликованы 28 июня, когда должна будет состояться встреча парламентариев обеих партий.

   Одобрив партийную резолюцию перед парламентариями Кэнсэйхонто 29 июня, Окума продемонстрировал полное незнание обстоятельств приближающейся мирной конференции, заявив:

   «России чрезвычайно повезло, что, несмотря на то что положение дел рано или поздно заставило бы ее просить мира, посредством американского посредничества ей как-то удалось получить возможность вести преговоры с Японией на равном основании. Наше правительство было слишком озабочено дипломатической честностью и пошло на великую уступку, позволив выбрать в качестве места переговоров Вашингтон. Короче говоря, будущая мирная конференция будет делом простым. Необходимо только, чтобы Россия признала себя побежденной и выполнила требования наших делегатов. Для этого не нужно никакой дипломатической честности. Я не думаю, что нужно вообще посылать полномочных представителей. Если Россия откажется признать себя побежденной и просить мира, война будет продолжаться вечно. И чем дольше будет продолжаться война, тем обширней будут становиться наши требования».

   Саендзи же, напротив, заявил на собрании парламентариев от Сэйюкай:

   «Я понимаю, что некоторые хотели бы выдвинуть свои условия мира. Будь они умеренными или резкими, я думаю, что было бы неправильно делать это на глазах у врага. Я думаю даже, что в этом нет необходимости... По мере приближения мирных переговоров я боюсь, что будут местами выдвигаться резкие и нетерпеливые мнения. Вы, члены Сэюйкай, не должны позволять себе увлекаться этими мнениями...»

   Кацура был «вполне удовлетворен резолюцией Сэйюкай и просил Саендзи через Ито, чтобы тот распространил резолюцию партии среди ее членов в провинции», но, скорее всего, эта просьба так и не была исполнена.

   Портсмутская конференция открылась в начале августа. 25 июля Оиси Масами из Кэнсэйхонто предложил Харе: «Чтобы поддерживать после войны национальное единство, правительству будет необходимо сотрудничать с политическими партиями. Сейчас наши две партии должны предложить создание национального кабинета. Если правительство примет наше предложение – хорошо. Если не примет – оно даст тем самым повод двум нашим партиям перейти в оппозицию». Хара не дал окончательного ответа, а вместо этого решил убедиться в том, что Кацура не изменил своего отношения к Сэйюкай. Проконсультировавшись с Саендзи, 14 августа он провел три часа с Кацурой, который «твердо убеждал, что его решение передать пост премьер-министра Саендзи осталось без изменений». Хара, со своей стороны, пообещал, что «Сэйюкай выразит свое одобрение мирному договору, какими бы ни были его условия», и предложил, что это можно сделать посредством выступления Саендзи в поддержку мирного договора. Кацура одобрил инициативу Саендзи при условии, что Саендзи не попытается сформировать партийный или коалиционный кабинет с любой другой партией, и не будет продвигать на пост в кабинете никого, кто представляет «интересы закулисных политических хозяев»[70].

   Утвердая, что «оппозиционная партия – это хорошо для страны», Хара согласился и пообещал, что кабинет Саендзи будет сотрудничать с группой Кацуры. Кацура, со своей стороны, пообещал, что «использует свое влияние на гэнро и палату пэров в целях кабинета Саендзи». Он сказал, что Ито уже дал согласие на кабинет Саендзи, и, хотя Ямагате он об этом еще не сказал, он был уверен, что Ямагата возражать не будет. Проинформировав Хару о ходе мирных переговоров, Кацура ушел, заключив договоренность о том, что об их беседе не будет знать никто, кроме Саендзи.

   Цель Хары – получить контроль над властью – все приближалась по мере того, как Портсмутская конференция подходила к концу. 22 августа он сказал Кацуре: «Саендзи намеревается принять вашу рекомендацию стать ему вашим преемником, чтобы он мог пользоваться доверием его величества и гэнро. Он очень волнуется о помощи с вашей стороны». Саендзи, по его словам, думал, что смена кабинета произойдет перед намечавшейся очередной сессией парламента, и Кацура ответил, что уйдет в отставку сразу же перед сессией. Он убедил Хару, что Ито, Иноуэ и Мацуката поддержат кабинет Саендзи, и Ямагата, хотя его еще особо не информировали, не будет против. «Если Ямагата будет против», – сказал Кацура, – я скажу ему, чтобы он сам формировал кабинет. Тогда ему придется согласиться с моим планом. Поэтому я уверяю вас, что Ямагата будет согласен». Затем Кацура повторил свои возражения против того, чтобы Саендзи формировал партийный кабинет или назначал министрами «представителей гэнро». Он выразил надежду, что это будет мягкая передача власти, которая сохранит нетронутыми «основные цели государства», несмотря на смену кабинета[71].

   Следовательно, ко времени заключения мирного договора планы Хары уже почти оформились. Единственной проблемой в его партии было сохранять в тайне предстоящую передачу власти, а вне партии – сделать так, чтобы об этом не прознали в Кэнсэйхонто, при том что отношения между двумя партиями оставались близкими. Приходилось откладывать ответ на предложение о создании коалиционного правительства, сделанное Оиси и Инукай.

   Услышав 1 сентября новости о мире, Оиси и Инукай сказали Харе и Мацуде: «Положение в Кэнсэйхонто заставляет нас принять резолюцию, порицающую правительство за его провал». Они хотели, чтобы Сэйюкай сделал то же самое. Хара ответил: «Я ничего не могу обещать, пока не обсужу ситуацию завтра на консультативной встрече. Оиси и Инукай повторили свое предложение сформировать коалиционное правительство, объединив силы обеих политических партий, но Хара вновь уклонился от прямого ответа, заявив, что «этот вопрос требует тщательного обсуждения». Он писал в своем дневнике: «С сегодняшнего дня сотрудничество с Кэнсэйхонто стало для нашей партии невозможным. Такое сотрудничество нанесет нам только вред, и поэтому я избегаю этого затруднительного положения».

   2 сентября, на фоне шквала народных протестов, направленных против договора, поддержка лидерами Сэйюкай правительства оказалась полной неожиданностью для большинства членов партии. Как и планировалось, эта поддержка выразилась в выступлении президента партии Саендзи на консультативной встрече:

   «Не могу не поздравить правительство, которое ради цивилизации и гуманности восстановило мир... В конце концов, Портсмутская конференция была попыткой установить мир между Японией и Россией на равных основаниях, ради гуманности и в соответствии с честным стремлением держав к международному миру. Она сильно отличалась от мирных конференций, на которых побежденные просят мира у победителя».

   Он спросил, какое впечатление произвело бы на мировую общественность, если бы Япония кричала о продолжении войны лишь из-за того, что некоторые ее требования не были удовлетворены.

   «С точки зрения национальных интересов Японии война уже достигла своих целей «наказать Россию за ее агрессивные действия в Маньчжурии и Корее и выдворить ее из этих областей»... Теперь же, после победы, нам пора работать над политическим и экономическим развитием, чтобы укрепить основание нашей великой империи»[72].

   Это выступление могло отражать и истинные убеждения Саендзи, но, скорее всего, им двигало желание стать премьер-министром, как они и договорились с Кацурой и Харой.

   В соответствии с внутренними правилами консультативного комитета Сэйюкай, принятыми на общем собрании партии 3 декабря 1903 года, комитет должен был состоять из тридцати членов, двадцать из которых были членами парламента, а десять – назначались президентом. Метод выбора отражал внутреннюю тенденцию к централизации власти в руках тех членов партии, которые одновремено являлись и членами парламента, а также соответствующее снижение влияния тех членов партии, кто в парламент не попал. В консультативном комитете они сознательно были представлены в меньшинстве.

   Парламентарии же от партии между тем стремились к реальной власти в правительстве. По мере роста их влияния в партии им становилось все яснее, что настоящая власть принадлежит не партиям и не парламенту, а центру. Также им становилось понятно, что вести дела и находить компромиссы с правительством было единственным способом попасть в этот центр. Иначе говоря, стало ясно, что партия, власть в которой принадлежит членам парламента, будет склонна искать компромисс с правительством.

   Хара и Мацуда оба были членами консультативного комитета. Хара, назначенный президентом, занимал должность председателя комитета с 27 ноября 1904 года; руководство Хары и Мацуды в комитете было вне опасности. Их прошлые компромиссы с правительством в таких вопросах, как бюджет или условия мира, не встретили препятствий в комитете, и после выступления Саендзи, в котором условия мира описывались как «неудовлетворительные», консультативный комитет ограничился лишь резолюцией и не произвел никаких позитивных действий. В резолюции говорилось:

   «Этот комитет, после обсуждения условий мира, решил, что правильно было бы повернуть вопрос таким образом, чтобы его решало общее собрание парламентариев партии, которое должно быть проведено немедленно. Мы считаем, что надо срочно дать положительное решение о будущем управлении нашей страной в соответствии с пунктами, перечисленными в выступлении президента Саендзи».

   Выступление, «с некоторыми изменениями», было распространено в отделениях партии на местах. Это было столь неожиданно, что вызвало возмущение всего народа, вместо того чтобы успокоить его. Также оно вызвало неудовольствие членов партии – непарламентариев. 1 декабря 1903 года была сформирована Риккэн Сэйюкай Ингайдан (группа непарламентариев Сэйюкай), но то была лишь слабая альтернатива тенденции к концентрации власти в руках парламентариев от партии.

   Риккэн Сэйюкай Ингайдан выразила неудовлетворение внешней политикой правительства – так, перед открытием девятнадцатой сессии парламента она осудила правительство за дипломатические просчеты в переговорах с Россией. Ее члены призывали к осуждению кабинета министров на предстоящей сессии парламента. Петиция об импичменте спикера Коно получила их поддержку, так как они видели в этом выражение народной воли.

   Во время мирных переговоров непарламентарии Сэйюкай и Кэнсэйхонто провели совместную встречу, на которой осудили кабинет: во-первых, за согласие на мирную конференцию до выяснения искренности намерений России, а во-вторых – за отсрочку обсуждения наиболее важных требований до конца переговоров.

   В день выступления Саендзи общее собрание непарламентариев Сэйюкай приняло прямо противоположную резолюцию. Они заявляли: «Мы против условий мира, поскольку они позорны и рассчитаны таким образом, чтобы нанести Японии долгосрочный ущерб. Правительство должно принести извинения и уйти в отставку». Саендзи и Хара, однако же, оказались глухи к этой резолюции. Хара, приказав «Осака симпо» поддержать мир и правительство, 4 сентября уехал с вокзала Уэно, объявив, что собирается инспектировать шахты на северо-востоке.

   Между тем лидеры Кэнсэйхонто приняли два направления действий: участие в правительстве посредством сотрудничества с Сэйюкай и прямая оппозиция правительству. Тщетно прождав ответа Хары на свое предложение коалиционного правительства, они в первый раз осознали безрезультатность попыток совместных действий и начали действовать независимо. 2 сентября комитет расследования политических дел издал следующую резолюцию: «Мы считаем, что условия мира, принятые нашими представителями, не соответствуют целям войны и желаниям людей и полностью унизительны».

   Хотя граф Окума и критиковал условия мира, он в первую очередь был озабочен не вопросом контрибуции и не разделением Сахалина, которые вызвали недовольство большинства членов партии. Его гнев был вызван тем, что переговорщикам не удалось гарантировать постоянный мир на Дальнем Востоке. Он утверждал, что условия совершенно не удовлетворяют целям войны, то есть обеспечению такого мира, при котором в течение десяти лет и речи не могло идти о войне с Россией. Дальше Окума утверждал, что японская дипломатия была обречена на провал с того самого момента, как Япония приняла предложение Рузвельта о посредничестве, потому что японские представители оказались, по сути дела, заложниками президента. Заявление Окумы представляло собой резкий контраст с замечаниями, которые он сделал за два месяца до этого, когда говорил: «Американский президент, посредник – друг нашей страны. Он представляет страну, которая нам очень симпатизирует. Искренность президента в этом жесте, когда он берет на себя задачу посредничества ради мира, трогает меня больше всего. Время для этих переговоров, на мой взгляд, тоже выбрано правильно».

   Но для Кэнсэйхонто было уже поздно. Поскольку за день перед выступлением Саендзи его лидеры думали только о коалиционном правительстве, Кэнсэйхонто не смог сформулировать политику оппозиции правительству. Лидерам Кэнсэйхонто мешало их стремление получить место в правительстве, им не хватало воли возглавить движение против мирного договора и правительства, которое его подписало. 4 сентября постоянные члены парламента от Токио из Кэнсэйхонто издали резолюцию, на которую явно повлияли те лидеры, что противостояли требованиям рядовых членов партии отказаться от мира. В резолюции говорилось: «Мы решили объявить всем, что условия мира не соответствуют желанию японского народа».

   Из-за тайных манипуляций небольшой группы лидеров в борьбе за власть две большие политические партии потеряли и независимость, и силу объединенного действия. Другие, мелкие политические партии не определили своей позиции по вопросу о договоре. Единственным исключением стала непарламентская фракция в Тэйкокуто, которая назвала договор «унизительным соглашением, пртиворечащим воле императора, выраженной в указе об объявлении войны, и уничтожившим результат побед Японии».

   Поскольку политические партии оказались бессильными, в день выступления Саендзи Кацура писал Ямагате: «Не стоит слишком беспокоиться из-за действий соси (сторонников сильной руки) и политиков».

   4 сентября «Осака асахи симбун» с размахом писала:

   «Призыв «откажитесь от мира!» быстро распространился по городам и деревням страны. Сейчас он достиг той силы, когда в стране не осталось человека, который бы его не поддерживал. ...Есть еще пассивные люди, которые хотят пожать там, где не сеяли, они говорят, что скоро откроется сессия парламента и что представляющие нас парламентарии с помощью веских аргументов призовут правительство к ответу. Если это не поможет, то они, дескать, поднесут петицию его величеству. Но как мы можем доверять этим парламентариям? Посмотрите на Сэйюкай. Их всех одурачили, и они боготворят мир, как будто правительство совершило что-то невозможное. ...Теперь народ решил действовать. С тем же боевым духом, который бросал его на Россию в начале войны, наш народ будет сражаться, пока мирный договор не будет отменен. Люди сметут правительство, как цунами. Будут присланы представители от каждой деревни, от каждого города или поселка Японии. «Даже молитва муравья доходит до Неба». Это энергия пятидесяти миллионов человек. Каким же глупым должно быть правительство, чтобы сопротивляться такой силе?»

   Возмущенный народ набросился на мирный договор «с тем же боевым духом, который бросал его на Россию в начале войны», – очевидно, что причиной этого, как и в начале войны, стало не правительство и не политические партии, а невежественная пресса и несколько националистических агитаторов.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Николай Непомнящий.
100 великих загадок русской истории

Анна Сардарян.
100 великих историй любви

Дмитрий Зубов.
Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943

Николай Непомнящий.
100 великих загадок XX века

Владимир Сядро.
50 знаменитых загадок истории XX века
e-mail: historylib@yandex.ru