Эта книга находится в разделах

Реклама

В. И. Гуляев.   Древние цивилизации Америки

Круглый стол в Тустла-Гутьеррес

Конференция состоялась в июле 1941 года в Тустла-Гутьеррес — столице мексиканского штата Чьяпас — и привлекла многих специалистов из разных стран. Буквально с первых же минут зал заседаний стал ареной ожесточенных дискуссий и споров, поскольку «горючего материала» основная тема давала в избытке. Все присутствующие разделились на два враждующих лагеря, между которыми шла непримиримая война. По иронии судьбы их разделяли на этот раз не только чисто научные взгляды, но и национальная принадлежность: мексиканский темперамент столкнулся здесь с англосаксонским скептицизмом. На одном из первых заседаний Дракер изложил итоги своих раскопок в Трес-Сапотес и одновременно представил общую схему развития ольмекской культуры, приравняв ее хронологически к «Древнему царству» майя (300–900 гг. н. э.). Большинство североамериканских ученых оказало его взглядам единодушную поддержку. Надо сказать, что в то время многие исследователи доколумбовых культур Нового Света, особенно в США, целиком находились во власти одной заманчивой теории. Они были глубоко убеждены в том, что все самые выдающиеся достижения древней индейской цивилизации в Центральной Америке — заслуга только одного народа: майя. И, одержимые этой навязчивой идеей, ученые-майянисты не скупились на пышные эпитеты для своих любимцев, называя их «греками Нового Света», народом-избранником, отмеченным печатью особой гениальности, нисколько не похожим на создателей других цивилизаций древности.



И вдруг, как внезапно налетевший ураган в зале академического собрания зазвучали страстные голоса двух мексиканцев. Их имена — Альфонсо Касо и Мигель Коваррубиас — были хорошо известны всем присутствующим. Первый навеки прославил себя открытием цивилизации сапотеков после многолетних раскопок в Монте-Альбане (Оахака). Второй по праву считался непревзойденным знатоком мексиканского искусства. Определив характерные черты и высокий уровень открытого в Трес-Сапотес стиля, они со всей убежденностью заявили о том, что именно ольмеков следует считать древнейшим цивилизованным народом Мексики. Свои взгляды мексиканцы подкрепили весьма убедительными фактами. «Разве не на ольмекской территории найдены древнейшие предметы с календарными датами (статуэтка из Тустлы — 162 г. н. э. и „Стела „С““ из Трес-Сапотес — 31 г. до н. э.)? — говорили они. — А самый ранний храм майя в городе Вашактуне? Ведь он украшен типично ольмекскими скульптурами в виде масок бога-ягуара!»

«Помилуйте, — возражали их североамериканские оппоненты. — Вся культура ольмеков — это лишь искаженный и ухудшенный слепок с великой цивилизации майя. Ольмеки просто заимствовали у своих высокоразвитых соседей систему календаря, но записали даты неверно, значительно преувеличив их древность. А может быть, ольмеки пользовались календарем 400-дневного цикла или вели отсчет времени от другой начальной даты, чем майя?» И поскольку подобные рассуждения исходили от двух крупнейших авторитетов в области центральноамериканской археологии — Эрика Томпсона и Сильвануса Морли, многие ученые встали на их сторону.



Характерна в этом отношении позиция самого Мэтью Стирлинга. Накануне конференции, находясь под впечатлением своих находок в Трес-Сапотес, он утверждал в одной из своих статей: «Культура ольмеков, которая во многих аспектах достигла высокого уровня, действительно является очень древней и вполне может быть основополагающей цивилизацией, давшей жизнь таким высоким культурам, как майяская, сапотекская, тольтекская и тотонакская».



Совпадение со взглядами мексиканцев А. Касо и М. Коваррубиаса — здесь налицо. Но когда большинство его маститых соотечественников выступили против раннего возраста ольмекской культуры, Стирлинг заколебался. Выбор был нелегким. На одной стороне стояли мэтры американской археологии во всем величии своего многолетнего авторитета, увенчанные докторскими мантиями и профессорскими дипломами. На другой — горячий энтузиазм нескольких молодых мексиканских коллег. И хотя разум подсказывал Стирлингу, что у последних сейчас больше аргументов, чем было раньше, он не выдержал. В 1943 году «отец ольмекской археологии» публично отрекся от своих прежних взглядов, провозгласив в одном из солидных научных изданий, что «культура ольмеков развивалась одновременно с культурой „Древнего царства“ майя, но значительно отличалась от последней по многим важным чертам».

В завершение конференции, буквально «под занавес», на трибуну поднялся еще один мексиканец — историк Хименес Морено. И здесь разразился скандал. «Извините, — заявил докладчик, — о каких ольмеках может идти здесь речь. Термин „ольмекские“ абсолютно неприемлем по отношению к археологическим памятникам типа Ла-Венты и Трес-Сапотес. Истинные ольмеки из древних хроник и преданий появились на исторической арене не ранее IX века н. э., а люди, создавшие гигантские каменные изваяния в джунглях Веракруса и Табаско, жили за добрую тысячу лет до этого». Докладчик предложил назвать вновь открытую археологическую культуру по имени ее важнейшего центра — «культурой Ла-Венты». Но старый термин оказался живучим. Древних обитателей Ла-Венты и Трес-Сапотес и по сей день называют ольмеками, хотя часто ставят это слово в кавычки.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Жак Сустель.
Ацтеки. Воинственные подданные Монтесумы

Энн Кенделл.
Инки. Быт, религия, культура

Джон Мэнчип Уайт.
Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура

Ральф Уитлок.
Майя. Быт, религия, культура

Джеффри Бушнелл.
Перу. От ранних охотников до империи инков
e-mail: historylib@yandex.ru