Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Валентин Седов.   Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование

Формирование смоленско-полоцких кривичей

На рубеже VII и VIII вв. в Полоцко-Витебском Подвинье и Смоленском Поднепровье получают распространение длинные и удлиненные курганы (рис. 27), именуемые в литературе смоленско-полоцкими. Они заметно отличаются от псковских длинных курганов, поэтому выделяются в особую группу, а учитывая своеобразие вещевого инвентаря — в отдельную археологическую культуру194.


Распространение длинных курганов смоленско-полоцкого типа и новгородских сопок
Распространение длинных курганов смоленско-полоцкого типа и новгородских сопок

Смоленско-полоцкие курганы не имеют в основаниях зольно-угольных прослоек, образуемых от предварительного очищения огнем площадок, выбранных для погребальной насыпи. Это вполне объяснимо, поскольку такая обрядность была наследием прибалтийско-финского населения, а в Смоленско-Полоцком регионе дославянским населением были балты. Отличаются смоленско-полоцкие курганы и по размерам: их длина не превышает 30 м, а большинство насыпей вытянуты всего на 12—20 м. Но наиболее существенным различием является своеобразие вещевого инвентаря, в состав которого входят металлические остатки женских головных уборов типа летто-литовских вайнаг, полусферические бляхи, проволочные биэсовидные украшения, трапециевидные и грибовидные привески, костяные привески-уточки.
Эти украшения имеют аналогии в древностях Литвы и Латвии. В этой связи Е. А. Шмидт полагает, что группа населения, оставившая их в смоленско-полоцких длинных курганах VIII—IX вв., была пришлой из летто-литовских земель195. Однако некоторые из этих украшений встречены и в погребениях тушемлинской культуры. Поэтому присутствие летто-литовских предметов в смоленско-полоцких длинных курганах, скорее всего, следует объяснять участием местных балтов в генезисе населения, оставившего эти памятники. Вероятно, процесс включения в генезис восточного славянства в VIII—IX вв. затронул более широко местное балтское население, что и отразилось в увеличении числа находок летто-литовского облика. Впрочем, такие вещи встречены в сравнительно небольшом числе захоронений, большинство же погребений смоленско-полоцких длинных курганов принадлежит к безынвентарным, что свойственно славянскому языческому ритуалу.

Украшения балтских типов встречаются в Смоленско-Полоцком регионе и в круглых курганах с трупосожжениями IX—X вв., которые сменили длинные. Есть они и в курганах с трупоположениями XI— XII вв. Процент курганных погребений с такими украшениями постепенно уменьшается, отражая завершение процесса славянизации местного балтского населения.
Существенных различий в погребальной обрядности смоленско-полоцких и псковских длинных курганов не выявляется. Некоторые различия имеются, но они не принципиального характера и объяснимы, учитывая формирование культур псковских и смоленско-полоцких длинных курганов на базе разных субстратов.
Псковские и смоленско-полоцкие длинные курганы образуют единый ареал. Становление культуры смоленско-полоцких длинных курганов в настоящее время можно объяснить какими-то перемещениями населения с территории псковских длинных курганов. В пользу этого свидетельствует распространение в Смоленско-Полоцком регионе курганной обрядности с севера на юг. В ареал длинных курганов оказалась включенной не вся территория тушемлинской культуры, а лишь ее земли, вплотную примыкающие к области распространения псковских длинных курганов.
Инфильтрация носителей культуры псковских длинных курганов в полоцко-смоленские земли, возможно, была обусловлена активизацией словен ильменских. Именно в это время племена, представленные культурой сопок, распространяются на значительной части Ильменского бассейна.

Общий ареал длинных курганов, подразделяемый на две культурные группы, соответствует трем историческим землям Древней Руси — Псковской, Полоцкой и Смоленской, — принадлежащих кривичам.
Псковскую землю со Смоленской и Полоцкой объединяют и языковые материалы. Ныне псковские говоры принадлежат к переходным, сложившимся в условиях взаимодействия наречия, ставшего северно-белорусским (в эпоху Древней Руси это смоленско-полоцкие говоры), с северновеликорусским196. При этом языковые особенности, связывающие псковские говоры с говорами других кривичских земель, получили самое последовательное распространение. Следует полагать, что в конце I и начале II тысячелетия отчетливого рубежа между псковскими и смоленско-полоцкими говорами еще не было. Формирование южного рубежа псковских говоров, то есть пучка изоглосс, отделяющих их от северно-белорусского диалекта, специалистами датируется временем Великого Литовского государства197. Недавно кривичские говоры, включающие «псковский диалект» и «смоленский диалект», обстоятельно исследованы С. Л. Николаевым198.
Думается, есть все основания рассматривать ареал длинных курганов как территорию кривичей, которые уже на ранней стадии разделились на две этнографические группы — псковскую и смоленско-полоцкую. Позднее наметилось и диалектное различие этих кривичских групп.

В Смоленско-Полоцком регионе, как уже отмечалось, в середине I тысячелетия получили распространение браслетообразные височные кольца. В VIII—IX вв. на их основе в культуре смоленско-полоцких длинных курганов формируются оригинальные височные украшения — проволочные, диаметром от 5 до 10 см, с пластинчатыми расширениями на заходящих друг на друга незамкнутых концах. Один конец их, а иногда и оба завершались крючкообразно. Плоские части этих колец орнаментировались нарезными зигзагообразными линиями. В немногих случаях на пластинчатых частях колец делались небольшие отверстия, через которые продевались тонкие проволочные колечки с трапециевидными пластинчатыми привесками (рис. 28).
Такие височные украшения многократно встречены в захоронениях длинных курганов смоленско-полоцкой группы, и можно говорить о характерности их для рассматриваемой культуры. Помимо того, они разбросанно найдены в единичных памятниках более северных территорий (городища Камно под Псковом, Псковское, Городище близ Великих Лук, Ржева Пустая и Старая Ладога).

Височные украшения культуры смоленско-полоцких длинных курганов
Височные украшения культуры смоленско-полоцких длинных курганов

Прямых аналогий этим височным кольцам в синхронных или более ранних материалах Восточноевропейского региона не обнаруживается. Высказывалась догадка о том, что они восходят к летто-литовским дротово-пластинчатым шейным гривнам с заходящими концами. Однако последние никак не могли быть прототипами рассматриваемых височных колец, поскольку они получили широкое распространение только в X—XI вв., а наиболее древние из них датируются временем не ранее конца VIII в., когда височные кольца в культуре смоленско-полоцких курганов уже бытовали. К тому же эти украшения обнаруживают существенные отличия от летто-литовских шейных гривен, которые не имеют проволочной основы, характерной для височных колец. Нет на них и крючкообразных завершений, отсутствует и штихельная зигзагообразная орнаментация.
Основу смоленско-полоцких височных украшений, безусловно, образуют проволочные (браслетообразные) височные кольца, распространенные в Смоленско-Полоцком регионе в тушемлинское время. Об этом достаточно определенно говорят утолщения, круглые в разрезе, присутствующие на височных кольцах VIII—IX вв. Другим слагаемым элементом в оформлении этих колец были лунничные украшения, с которыми рассматриваемые височные кольца роднят и зигзагообразные штихельные узоры, и крючкообразные завершения на концах. Серповидные пластинчатые расширения, появившиеся на смоленско-полоцких проволочных кольцах, не что иное, как подражания лунничным украшениям, широко бытовавшим в Дунайских землях199.

Появление лунничных височных колец в лесной зоне Восточной Европы, о чем подробнее будет сказано ниже, отражает широкую инфильтрацию славянского населения из Дунайского региона, которая датируется VIII—IX вв. Одним из колец, явно привнесенных из Средне-дунайских земель, является находка в могильнике с длинными курганами в Арефино на Смоленщине200. Фрагмент лунничного височного кольца найден еще при раскопках жилища 38 в отложениях тушемлинской культуры на селище близ д. Городище в Мядельском р-не Белоруссии201. Нужно полагать, что появление в Смоленско-Полоцком регионе, где бытовали браслетообразные височные кольца, лунничных среднедунайских височных украшений и породило гибридные — проволочно-пластинчатые. Они и стали характерными для культуры смоленско-полоцких длинных курганов. При этом полного вытеснения браслетообразных височных колец не произошло. Они продолжали бытовать, о чем можно судить по фрагментарным находкам в захоронениях смоленско-полоцких курганов Слободы-Глушицы, Пнева, Слободы, Ярцева и других202, параллельно с проволочно-пластинчатыми и в конце концов вытеснили их.
В X—XIII вв. на территории смоленско-полоцких кривичей получают повсеместное распространение браслетообразные височные кольца с завязанными концами, ставшие этнографическим маркером этого восточнославянского племенного образования.



194Подробнее о культуре смоленско-полоцких длинных курганов см.: Седов В. В. Славяне Верхнего Поднепровья... С. 92—104; Его же. Длинные курганы кривичей... С. 32.
195Шмидт Е. А. К вопросу об этнической принадлежности женского инвентаря из смоленских длинных курганов // Материалы по изучению Смоленской области. Вып. 7. Смоленск, 1970. С. 219—235.
196Аванесов Р. И. Очерки русской диалектологии. М., 1949. С. 230—234.
197Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. М., 1970. С. 445—452.
198Николаев С. Л. Следы особенностей востчонославянских племенных диалектов в современных великорусских говорах. 1. Кривичи // Балто-славянские исследования. 1986. М., 1988. С. 115—153; 1987. М., 1989. С. 187—224.
199Korošec P. Zgodnjesrednjeveška arheološka slika karantanskih slovanov. T. I—II. Ljubljana, 1979.
200Левашова В. П. Височные кольца // Очерки по истории русской деревни X—XIII вв.: (Труды ГИМ. Вып. 43). М., 1967. С. 20. Рис. 4: 4.
201Митрофанов А. Г. Железный век средней Белоруссии... Рис. 53: 28.
202Седов В. В. Длинные курганы кривичей... С. 32. Табл. 26: 1, 6, 7, 9, 10.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Игорь Коломийцев.
Славяне: выход из тени

Алексей Гудзь-Марков.
Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв

Алексей Гудзь-Марков.
Индоевропейцы Евразии и славяне

Игорь Коломийцев.
Народ-невидимка

Е.И.Дулимов, В.К.Цечоев.
Славяне средневекового Дона
e-mail: historylib@yandex.ru